Марина Серова - Длинноногая мишень

Охота шла на время. Если после звука гонга жертва оставалась жива и здорова, то она получала деньги и преспокойно ехала домой. Вот только желающих поиграть со смертью было очень мало, а клиенты требовали непременно молодых, красивых и стройных «лис». Именно поэтому, как заверил Оксану Багилев, проблем с получением вакантного места «лисы» у нее не будет!..

— Честное слово, Женечка, — проговорила Оксана, глядя на меня, словно я — строгая мама и собираюсь ее отшлепать (А надо бы!). — Я не могла отказаться, это был мой единственный шанс сохранить Андрею здоровье и нашу семейную жизнь!

Я знаю, что это было глупое решение, но по-другому я поступить не могла.

Наверное, ты не поймешь… — закончила она обреченно. — Я ведь тебе позвонила только потому, что испугалась. Но я не думала, что после этого звонка ты сможешь меня найти. Во время нашего разговора меня засекли и посадили в этот дурацкий подвал.

В словах Щегловой, в ее позе, интонациях чувствовался страх перед той страшной охотой, что должна была произойти, но девушка старалась его скрыть, и одно это вызывало у меня уважение.

Собственно, кроме этого уважения, никаких положительных эмоций у меня больше не возникало. Наше положение было действительно идиотским, и самое страшное было в том, что до начала охоты ничего нельзя было предпринять.

То, что в предстоящем действе мы будем участвовать вдвоем с Оксаной, было вполне очевидно. Похоже, что милейшая мадам Курц усмотрела в этом для себя что-то символичное. Иначе зачем ей потребовалось отправлять меня к Щегловой?

Впрочем, трудно было понять, что творилось в ее ядовитой головке…

Я настолько углубилась в размышления о предстоящем кошмаре, что не сразу заметила то, что Оксана замолчала. Она сидела неподвижно, словно боясь потревожить меня, а на ее красивом лице застыло выражение терпеливого ожидания.

Мне очень хотелось рассказать Щегловой, каким способом Багилев вытащил деньги из их семейного кошелька, но понимала, что такая информация может окончательно надломить девушку. Этого допустить было нельзя, потому что сегодня вечером Щегловой потребуется вся ее выдержка и самообладание, чтобы сохранить себе жизнь. Поэтому сказала я абсолютно другое:

— Ты все сделала правильно, и винить себя в этом не стоит! — Я слегка похлопала ее по плечу. — Твой поступок заслуживает уважения, потому что не каждая женщина способна на такую жертву. Помнится, ты попыталась нанять меня на работу. Если твое предложение еще в силе, то я готова к ней приступить.

— Конечно, Женечка! — радостно воскликнула Оксана, но тут же одернула себя. — Ой, что это я? Что же ты сможешь сделать, если тебя саму…

Щеглова замолчала, и выражение появившейся надежды моментально стерлось с ее лица. Я не могла не улыбнуться, видя проявление слабости у женщины, прекрасно владеющей собой в любой жизненной ситуации.

— Не я могу, Оксана! — проговорила я, прервав затянувшуюся паузу. — А мы можем! Причем сможем наверняка, если ты будешь следовать моим инструкциям. А это делать ты обязана, поскольку теперь, госпожа Щеглова, — вы мой клиент!..

Итак, слушай, что нужно делать…

Все оставшееся время я проводила инструктаж с Оксаной, обучая ее простейшим уловкам. Многого мне, конечно, сделать не удалось, но кое-чему Щеглова все же научилась.

Оксана оказалась способной ученицей. В первую очередь благодаря ее отличной физической форме и прекрасной реакции. Не скажу, что Щеглова стала творить чудеса, но команду «ложись» она выполнила мгновенно. Это вселяло некоторую надежду, хотя о какой надежде может идти речь, если я и представить себе не могла, как мы из всего этого выберемся!

Говоря Оксане, что после вечерней охоты мы непременно останемся в живых, я сама с трудом верила в это. Даже если нам удастся избежать смерти от рук охотников, то из «Хунтер-клаба» выбраться нам не дадут. Слишком многое нам теперь известно, а заставить замолчать можно было только одним способом — убийством.

И Горин прекрасно это знал.

…Господи, ну почему я оказалась такой дурой и никого не предупредила, где меня искать в случае чего?

Я усмехнулась про себя. Глупо сожалеть о несделанном, тем более что и предупредить кого-нибудь возможности у меня не было. Утром я не знала, насколько быстро смогу отыскать Оксану, поэтому вмешательство в мои действия раньше времени могло попросту ее погубить, а этого я допустить не имела права.

Теперь вся надежда оставалась на собственное чутье, а импровизировать мне не хотелось. Если речь идет о человеческой жизни, то все поступки и действия должны быть просчитаны и выверены до мелочей.

Время за практически бессмысленными тренировками Щегловой пролетело незаметно. Да и как за ним уследишь, если нет ни часов, ни окон. Собственно, таймер внутри меня мог определить время с точностью до одной-двух минут, но я не «включала» его, стараясь не считать, сколько нам осталось до «премьеры».

Широким рывком-открыв дверь, Горин вырос на пороге, словно чирей на неудобном месте. От его утренней вежливости не осталось и следа, и это говорило только об одном — наша участь решена окончательно! Если и были у Курц сомнения в необходимости нашего устранения, то Горину их удалось развеять. Он словно голодный ризеншнауцер в погоне за сахарной костью не желал терять источник баснословных доходов. Что для него значили жизни еще двух женщин в придачу к остальным, если речь шла о его кошельке и власти над людьми которую этот кошелек ему давал?!

Только сейчас я подумала о том, какой же стервой должна быть сама Анна Курц, если даже этот бешеный пес ее боялся! Поразмыслив, я пришла к выводу, что обществу этой милой парочки я в любом случае предпочту ружья, заряженные ядом.

— О-о! — проревел Горин, увидев вспотевшую Оксану. — Похоже, что времени вы зря не теряли и поразвлекались на славу! Интересно, а кто из вас был сверху?

Чего-чего, а хохотать над своими шутками Горин умел превосходно! От приступа смеха его, бедолагу, едва не хватил удар. Причем за этим гомерическим гоготом ржание горинских «шестерок», оставшихся в коридоре, было слышно не больше, чем урчание в желудке у голодного таракана.

— Ладно, посмеялись и хватит, — оборвал Горин себя и своих бойцов. — Выходите, девушки! Скоро начнется работа.

Первой из нашей темницы выпустили Оксану. Ее-то боевики не опасались совершенно, поэтому и сопровождали только вдвоем — один шел впереди, показывая дорогу, а другой сзади, небрежно держа автомат в правой руке.

Со мной повторили ту же процедуру, что и утром, вот только раздеваться не заставили, и в этот раз решили ограничиться лишь обшарива-нием карманов.

Удостоверившись, что они совершенно пусты, на мне вновь застегнули наручники, уперев под лопатку автомат.