Марина Серова - Прогулка по лезвию

— Пусть заходит, — сказала строго Софья. — Если милиция захочет меня увидеть, говорите, что меня нет. Я уехала.

Продавщица, уяснив ситуацию, испарилась. В кабинет вошел невысокий юноша, чье лицо было бледным, а глаза потухшими. Все его существо выражало смятение и непонимание того, что происходит.

— Софья Ильинична, неужели с Игорем все? Она не стала говорить ему ни да, ни нет на очевидное, а он продолжал:

— Я видел «Волгу», как же так?

— Вот мы сейчас у тебя и узнаем, — сказала я, — что ты делал вчера в Клину ночью?

Тот от неожиданности выпучил на меня глаза и рванулся было к двери, но я вовремя успела схватить его. Он пытался отбиться, но в результате лишь заработал себе головную боль. Я и не думала его щадить. Несколько ударов — и больше Толя никуда не торопился. Я схватила его за кожаную куртку и усадила на стул, отмечая при этом для себя, что Софье полезно понаблюдать за тем, как я профессионально разделываюсь с молодым, здоровым человеком. Будет ко мне относиться куда более уважительно, а это не помешает, так как впереди у нас наверняка еще не один диалог.

— Что ты делал в Клину?

Он молчал, время от времени касаясь рукой окровавленной губы.

— Я не слышу.

— Меня не было в Клину.

— Но «Волга», к которой ты прикреплен, там была.

— Это не я. Я просто дал возможность другим. съездить на ней.

— Почему ты так поступил? Анатолий покосился на Софью, которая стала медленно подниматься со стула.

— Прибью сосунка! — прошипела она. Ее руки сжались в кулаки, размер которых раза в два превосходил мои миниатюрные ладошки.

Увидев, как на него надвигается тяжелая самоходная артиллерийская установка, Анатолий вытянул вперед руки, как бы защищаясь, и сказал, что он все расскажет.

"Потрясающе, — думала я, — сегодня великий день признаний» — Он унизил меня, — начал Анатолий, — Обидел. Я хотел отомстить.

— И что же такого он с тобой сделал? — спросила я.

— А вот она знает. Софья остановилась.

— Об этом не смей!

— Ну почему же, вы должны знать всю правду. Он в один прекрасный вечер напился, я отвозил его домой к Софье Ильиничне, а там он предложил мне ее, и она была не против. Он мне заплатил и смотрел, как я ее…

Все было ясно, как день.

— А после этого он не мог простить мне, что я ее… И он сам меня…

От таких вывертов мне стало не По себе. Разврат! Разврат!

— Все понятно, он тебя обидел, и что дальше?

Толик смотрел то на меня, то на завмага.

— Примерно неделю назад, после того, как я отвез шефа, ко мне подошли прямо на улице двое. В это время я мыл машину перед тем, как поставить ее в гараж, чтобы наутро она была чистой. Райский любил ездить по городу на надраенной машине.

— Ты раньше видел когда-нибудь людей, которые подошли к тебе на разговор? — спросила я.

— Нет, — он покачал головой, — эти личности мне были незнакомы. Тогда. Они спросили, не хочу ли я заработать, и я спросил их, что надо сделать? После этого один пнул меня ногой в живот. Я согнулся пополам, и в таком виде они затащили меня в гараж и стали бить. Лицо ни разу не задели. Это я понял только тогда, когда добрел до дома и посмотрел на себя в зеркало. После экзекуции мне внушили, что если я буду болтать, то меня убьют.

— А почему же ты сейчас разговорился? — я не была уверена в достоверности его рассказа.

— Потому что и вы меня бьете, — ответил он, — что же, вы думаете, я буду молчать? Я смотрю, у вас сил много, вот вы и будете разбираться с этой мафией.

— С чего ты решил, что это мафия?

— А кто же это, по-вашему? После того, как они обработали меня, сообщили, что я должен теперь во всем их слушаться, в случае же неповиновения меня ждет страшная смерть.

Парня запугали.

— Ну хорошо, дальше, — предложила я.

— Мне надо было разместить в машине передатчик, чтобы они могли следить за Райским, когда он разъезжает по городу. Кроме этого, мне необходимо было определить частоту, на которой работает электронная сигнализация. Мне кинули под ноги тысячу долларов, и после этого эти два моих мучителя ушли из гаража. Когда я выполз, чтобы посмотреть им вслед, я увидел, что они садятся во внедорожник.

— Что за машина? — уточнила я.

— Черный «Гранд Чероки».

— Ты запомнил внешность этих людей?

— А как же? — сказал Толик. — Ведь видел я их дважды. В первый раз, когда меня били в гараже — там не слишком хорошие условия для того, чтобы изучать их физиономии, а вот во второй раз — когда отдавал им бумажку с частотой, на которой функционировала сигнализация, рассмотрел их. Пришлось доставать сканер, но это в наше время не проблема.

— Опиши внешность, — попросила я.

— Один высокий, черноволосый. Лицо узкое, острый подбородок, черные глаза.

Описывая человека, он ритмично размахивал рукой туда-сюда. Видимо, подобная жестикуляция помогала ему сообщать детали.

— Над верхней губой небольшой шрам. Наверно, какая-нибудь женщина провела ноготком, или же просто пасть порвали. Второй — чуть пониже. В плечах пошире, рожа круглая, щеки из-за спины видать.

При этом он посмотрел на Слониху, которой последняя деталь в описании явно не понравилась. Тем не менее, он продолжал:

— Одет лучше, чем чернявый, и бил меня меньше, больше наблюдал. Постарше будет. Глаза тоже темно-карие, почти черные. Пожалуй, больше я ничего про них сказать не могу.

— Когда они с тобой встречались, называли друг друга как-нибудь?

— Никак не называли. Что же они, идиоты?

— Да, на идиотов они не тянут, — согласилась я и вопросительно посмотрела на Софью Ильиничну.

Та отвела взгляд.

— Все, Толик, свободен, — сказала ему я. Когда водитель Райского испарился, Софья стала плакать. Наконец, ее проняло.

— Из тех четверых, что сегодня заходили к вам, были двое, похожие на тех, что занимались Толиком?

— Были, были, — ревела она. — Это они.

— Когда вам делали предложение насчет водки, они говорили, откуда будут возить ее?

— Не будьте наивной, — она перестала плакать. — Кто же вам скажет? Да я, честно говоря, и спрашивать бы не стала. Просто взяла бы товар и все. А продастся он, не продастся… Игорь же решил, что может ответить им отказом.

— Не хочу вас расстраивать, но, как мне кажется, Софья Ильинична, вам не стоит надеяться на то, что этот мрачный эпизод в вашей жизни закончится на том, что погиб ваш любовник и компаньон. Думаю, нам с вами стоит подготовиться к визиту, который эти люди нанесут вам со дня на день.

— Вы думаете? — встревоженно спросила она.

— Да. А теперь, пожалуйста, давайте с вами договоримся, что все то, что было сказано в этом кабинете за сегодняшний день, останется пока тайной для милиции.

— Конечно, — согласилась она, — меня это устраивает. Милиция ничего не узнает.

— Отлично. Теперь, пожалуйста, дайте мне свой домашний адрес и ждите вечером в гости.