Розамунд Лаптон - Разгадай мою смерть

Мое безмолвное пение прервала жена Эмилио. Она приблизилась ко мне в свете сенсорного фонаря, вспыхнувшего на крыльце. Наверное, решила успокоить сумасшедшую, пока та — то есть я — не натворила беды.

— Нас не представили друг другу. Меня зовут Синтия.

Видимо, самообладание у аристократов в крови. Я невольно откликнулась на это формальное проявление вежливости и протянула руку:

— Беатрис Хемминг.

Она скорее стиснула, чем пожала, мою ладонь и произнесла чуть теплее:

— Примите мои соболезнования. У меня тоже есть младшая сестра. — Голос Синтии звучал искренне. — Вчера вечером, сразу после выпуска новостей, он сказал, что забыл в колледже ноутбук. Муж хорошо умеет лгать — вещь дорогостоящая и на самом деле нужная для работы. Но перед ужином я видела ноутбук в кабинете и подумала, что Эмилио опять ходит «налево». — Синтия говорила торопливо, как будто хотела побыстрее развязаться с неприятным вопросом. — Я знала о его интрижке, просто не хотела скандала. А в последние несколько месяцев была уверена, что с этим покончено… Я получила по заслугам. Да, так мне и надо. Я ведь увела его у первой жены. Только сейчас понимаю, через что ей пришлось пройти.

Я промолчала, но в этой неожиданной ситуации почему-то ощутила симпатию к совершенно чужой мне женщине. Сенсорный фонарь на крыльце мигнул и погас, мы очутились в полумраке. Темнота странно сближала.

— Что случилось с их ребенком? — спросила Синтия.

Для меня этот малыш всегда был только твоим.

— Умер.

В полумраке я разглядела, что в глазах Синтии заблестели слезы. Что она оплакивала — твоего ребенка или свой неудачный брак?

— Сколько ему было?

— Мальчик родился мертвым, так что, наверное, нисколько.

Сразу после появления на свет его ждал покой. Покойный малыш. Синтия непроизвольно коснулась рукой живота. Только теперь я заметила, что она беременна. Срок не очень большой, месяцев пять. Резким движением она вытерла слезы.

— Может быть, вам не понравится то, что я скажу, но в прошлый четверг Эмилио работал дома, раз в неделю у него есть такая возможность. Я была с ним весь день, а потом мы вместе отправились на вечеринку. Мой муж — слабохарактерный человек, что называется, морально неустойчивый, однако он не способен причинить кому-либо вред. По крайней мере физически.

Синтия отвернулась и пошла к дому, но у меня в запасе оставалась бомба.

— У ребенка Тесс диагностировали муковисцидоз. Это означает, что Эмилио — носитель заболевания.

Бомба сработала. Синтия задохнулась, словно от сильного толчка.

— Но ведь… наша дочь, с ней все в порядке!

Как другие дети знают все о любимой футбольной команде отца, мы с тобой знали все о генетике. Несмотря на неудачно выбранное время, я все-таки попыталась провести экспресс-курс обучения:

— Ген муковисцидоза — рецессивный. Следовательно, даже если и вы, и Эмилио являетесь его носителями, у вас обоих также присутствует здоровый доминантный ген. Шансы вашего ребенка заболеть муковисцидозом оцениваются в двадцать пять процентов.

— А если у меня нет дефектного гена?

— Значит, эта болезнь ребенку не грозит. Носителями должны быть оба — и мать, и отец.

Синтия кивнула, все еще не оправившись от потрясения.

— Пожалуй, мне стоит провериться.

— Да, так будет лучше. Даже в самом худшем случае не нужно отчаиваться. — Я попыталась смягчить удар. — Недавно появился новый метод лечения.

— Спасибо, вы очень добры. — От этих слов в заснеженном саду повеяло теплом.

Эмилио вышел на порог и окликнул жену. Синтия никак не отреагировала. Глядя мне в глаза, она твердо произнесла:

— Надеюсь, полиция найдет убийцу вашей сестры.

Синтия развернулась и медленно пошла к дому. Сенсорный фонарь залил дорожку ярким светом. Эмилио попытался обнять жену, но та дернула плечом и крепко обхватила себя руками. Увидев, что я наблюдаю за ними, Эмилио отвернулся.

Я стояла во мгле зимнего вечера, пока все огни в доме не погасли.

На обратном пути, когда я вела машину по предательски скользкому шоссе, позвонил Тодд. Он сказал, что прилетает в Хитроу завтра утром, и мысли о нем сделали дорогу чуть более надежной.

Утром, стоя в зале прилета, я не узнала его среди пассажиров и продолжала искать глазами в толпе — кого? Другого, идеального Тодда? Или тебя? Когда я все-таки его разглядела, он показался мне худощавее и меньше ростом, нежели я помнила. Первое, о чем я спросила, — не приходило ли письмо от тебя. Нет, не приходило.

Он привез целый чемодан одежды — все, что, по его мнению, могло мне понадобиться, включая приличный костюм для похорон и снотворные таблетки, прописанные моим лечащим врачом в Штатах. С самого приезда Тодд начал следить за тем, чтобы я питалась как следует. Знаю, мое описание несколько обрывочно и бессвязно, но так я чувствовала.

Тодд был моим страховочным тросом, однако даже он не мог удержать меня от падения.

Я не стала рассказывать мистеру Райту о Тодде, оставив для записи только стычку с Эмилио на пороге его дома и разговор с Синтией в саду.

— Еще до встречи с Эмилио я знала, что у него есть мотивы для убийства: он боялся лишиться работы и разрушить свой брак. Теперь же я убедилась, что этот человек способен лгать и извращать правду нужным ему образом. Даже глядя в глаза мне, сестре убитой, он утверждал, что Ксавье — не более чем выдумка чокнутой студентки.

— А что вы скажете насчет миссис Коди? Вы поверили в алиби, которое она обеспечила мужу?

— Поначалу да. Жена Эмилио мне понравилась. Однако позже мне пришло в голову, что она также могла сказать неправду, чтобы защитить дочку и будущего ребенка. Я подумала, что дети для нее на первом месте, и ради них она готова спасти мужа от тюрьмы. Наверняка именно из-за дочки Синтия не ушла от Эмилио, узнав о его изменах.

Мистер Райт пробегает глазами какую-то распечатку, лежащую перед ним на столе.

— В полиции вы умолчали об этой встрече, верно?

Должно быть, он просматривает детализацию моих телефонных звонков, сделанную по запросу полиции.

— Верно. Два дня спустя детектив Финборо сказал мне, что Эмилио подал на меня жалобу начальнику отдела, инспектору Хейнзу.

— Вы догадывались о причинах?

— Нет, не догадывалась и вообще в тот момент не думала об Эмилио. В этом же звонке сержант Финборо сообщил, что готовы результаты вскрытия. Я удивилась быстроте, но он сказал, что эксперты, как правило, стараются не затягивать процедуру, чтобы поскорее отдать тело родственникам для похорон.

Прости, что тебя пришлось снова резать. Коронер потребовал произвести вскрытие, мы тут ничего не решали. Хотя, думаю, ты не против. Ты была прагматиком и никогда не испытывала сантиментов по поводу бренного тела. Когда умер Лео, мы с мамой прижимали его к груди, теша себя иллюзией, что обнимаем нашего родного мальчика, а не пустую оболочку. Ты же, хоть и всего шести лет от роду, мудро вышла из комнаты. Твое мужество вызывало у меня жалость.