Розамунд Лаптон - Разгадай мою смерть

Под недоверчивым взглядом медсестры я постучала в дверь и вошла. В комнате царил полумрак, свет падал только из дверного проема. Уильям мгновенно проснулся и сел на кушетке — как-никак во время дежурства он должен был находиться в полной готовности к действию.

— Что вы тут делаете, Би?

Так меня не называл никто, кроме тебя. Ты словно бы позволила Уильяму разделить частичку нашей с тобой близости. Он откинул плед и встал. На нем была синяя медицинская форма, волосы немного примялись. Мне бросились в глаза теснота и жесткая узкая кушетка.

— Вы знаете, кто из докторов вводил участницам эксперимента препарат с лечебным геном? — спросила я.

— Нет. Хотите, чтобы я попробовал выяснить?

Прямо и просто.

— Да.

— Хорошо.

Уильям выглядел очень собранным и деловитым. Я порадовалась, что он воспринял меня всерьез.

— Может быть, вам известны имена и фамилии других пациенток, помимо вашей сестры?

— Кася Левски и Хэтти Сим. Тесс познакомилась с ними в клинике.

— Будьте добры, запишите.

Он подождал, пока я, порывшись в сумке, нашла ручку и записала фамилии, а затем осторожно забрал у меня листок бумаги.

— Позвольте спросить: почему вас интересует эта информация?

— Потому что этот человек был в маске! И когда делал укол, и когда принимал роды.

Возникла пауза, и я ощутила, что серьезность, с которой Уильям ко мне отнесся, ослабела.

— Вообще-то для медицинского персонала вполне естественно надевать маски, особенно в родильном отделении, — пожал плечами он. — Роды — такая штука… Кровь, слизь, прочие биологические жидкости; без средств защиты не обойтись.

Уловив мое недоверие и разочарование, он продолжил:

— Это лишь соблюдение правил, по крайней мере в нашей больнице. Мы занимаем второе место после Йоханнесбурга по количеству клиентов с положительным ВИЧ-статусом. Нас регулярно заставляют сдавать анализы, чтобы не допустить заражения пациентов, однако никто их не проверяет. Когда к нам приходит беременная женщина, мы не знаем, является ли она ВИЧ-инфицированной.

— Но при чем здесь введение препарата? Это же просто инъекция, укол. Никаких биологических жидкостей. Зачем надевать маску?

— Вероятно, врач, который делал укол, просто привык соблюдать правила безопасности.

Раньше я находила способность Уильяма видеть в людях лучшее трогательной, ведь она напоминала мне о тебе, однако сейчас та же самая черта меня взбесила.

— Вам проще списать все на правила, нежели допустить мысль, что мою сестру убил человек в белом халате, скрывший свое лицо под маской!

— Послушайте, Би…

— К сожалению, я лишена роскоши выбора. Передо мной есть лишь одна правда, страшная и жестокая. — Я отступила на шаг назад. — Вы надеваете маску?

— Да, довольно часто. Возможно, вам это покажется излишней предосторожностью, но…

— Это вы? — перебила я.

— Что?..

Уильям в упор смотрел на меня. Я отвела взгляд.

— Думаете, это я убил Тесс? — потрясенно произнес он.

Я ошибалась, когда думала, что словом нельзя ранить.

— Простите. — Я заставила себя поднять глаза. — Кто-то убил мою сестру. Не знаю кто; знаю лишь, что ее убили. Вполне возможно, что я встречалась с этим человеком, разговаривала и ничего не заподозрила. У меня нет ни единого доказательства.

Уильям взял меня за руку, и я поняла, что вся дрожу. Он нежно провел пальцами по тыльной стороне моей ладони, очень осторожно, я даже сразу не поняла, что это жест не дружбы, но влечения. Когда он продолжил, я, к своему величайшему изумлению, убедилась, что ошибки быть не может.

Я высвободила руку. На лице Уильяма отразилось огорчение, однако голос прозвучал мягко.

— Я не лучшая партия, верно?

Ошеломленная, в каком-то сладком дурмане я направилась к двери.

Почему я ушла, почему не воспользовалась шансом? Даже сумей я закрыть глаза на то, что Уильям женат (а я сумела бы), нашим отношениям все равно не суждено было продлиться, тогда как для меня главное — надежность и стабильность. Вспышка страсти, не более, а потом — тяжкий груз эмоционального долга на моих плечах. А может, дело лишь в том, что он назвал меня Би — так, как называла только ты. Именем, которое заставляло помнить, кем я была все эти долгие годы, и о которое я споткнулась.

Я закрыла за собой дверь. Ноги подкашивались, но я устояла перед искушением. Не потому, что у меня такие уж высокие моральные принципы. Просто в который раз предпочла осторожность риску, безопасность — мимолетному счастью.

Я стояла у обочины недалеко от больницы и ждала автобус. Какие сильные руки у Уильяма, какие нежные пальцы… Я вновь представила себя в его объятиях, ощутила тепло мужского тела, но… Вокруг были только темнота и холод, а я жалела о своей нерешительности и о том, что всегда, неизменно и предсказуемо, ухожу.

Я уже собралась вернуться и даже сделала несколько шагов, как вдруг мне послышался шорох. Кто-то прятался сзади, совсем рядом. Чужак мог скрываться за углом — по обе стороны от дороги отходили два темных переулка — или за любым припаркованным автомобилем. Занятая своими мыслями, я не обратила внимания, что на шоссе совершенно нет машин, а на тротуарах — людей, только я и тот, кто за мной следил.

Неожиданно я заметила приближающееся черное такси. Сигнал «свободно» не горел, но я все равно вытянула руку, молясь о том, чтобы авто не проехало мимо. К счастью, таксист остановился, да еще и отругал меня за то, что я разгуливаю по улицам одна в такой поздний час. Я отдала ему все деньги, что были при себе, и он довез меня до самого дома. Прежде чем уехать, таксист дождался, пока я, целая и невредимая, зайду в квартиру.

Мистер Райт с беспокойством смотрит на меня. Я чувствую себя очень скверно, во рту пересохло. Я выпиваю стакан воды, оставленный на столе секретаршей. Мистер Райт осведомляется, есть ли у меня силы продолжать, я киваю. Рядом с ним мне спокойнее; кроме того, я не хочу возвращаться в пустую квартиру.

— Вы подумали, это тот же человек, который преследовал Тесс? — спрашивает мистер Райт.

— Да, было ощущение, что за мной кто-то наблюдает. И еще шорох, который меня встревожил… Но никого конкретно я не видела.

Мистер Райт предлагает взять сандвичи и отправиться в парк на короткий «рабочий пикник». Видимо, надеется, что на свежем воздухе я немного взбодрюсь и смогу говорить четче. Диктофон он тоже берет с собой. Мне и в голову не приходило, что это устройство может работать на батарейках.

Мы идем в парк Сент-Джеймс, который выглядит точь-в-точь как на картинке из сказки про Мэри Поппинс. Повсюду буйная зелень, все в цвету, а в лазурном небе плывут облачка-меренги. На траве там и сям расположились работники офисов, так что парк стал похож на пляж, только без моря. Мы с мистером Райтом идем бок о бок, подыскивая более-менее тихое местечко. Добрые глаза моего спутника устремлены на меня, и я ощущаю исходящую от него теплоту. Чувствует ли он то же самое?