Светлана Алешина - Секс, ложь и фото

– Папа вчера пришел поздно и пьяный, они с мамой долго ругались, – доложила мне тезка.

Хорошо хоть что-то выяснила.

– Спасибо, Оля, – крикнула я и стала медленно спускаться по лестнице.

Выйдя на улицу, я увидела, что уже начало смеркаться, посмотрела на часы – четыре. В пять ведь у Шилкина открытие выставки! Видно, переодеться уже не успею. Мне нравилось на подобные мероприятия приходить заранее, чтобы осмотреться и узнать, кто с кем пришел. Ладно, не прием у английской королевы, решила я, и так неплохо выгляжу. Надо будет только макияж поправить.

Я села за руль и отправилась к галерее «Арбат». Достав пачку «Винстона» и обнаружив, что сигареты кончились, я остановилась у магазинчика.

Расплатившись, я собиралась уже выйти, как через стеклянные двери увидела, что у тротуара затормозил белый «Форд» шилкинской соседки.

Передняя дверь «Форда» открылась, и оттуда выбрался Шилкин. Он наклонился и что-то сказал женщине – я видела, как шевелились его губы. Потом он захлопнул дверцу и не спеша направился в сторону галереи.

Выйдя из магазина, я села в машину и закурила. Похоже, что у соседей довольно теплые отношения. Я почувствовала неприятное жжение в груди. «Хватит, Бойкова, – сказала я себе, – Шилкин – ломоть отрезанный, с ним все ясно». Но странно, я ведь не ревновала его к этим молодым девчонкам-проституткам из «Гривы», почему же сейчас я испытываю чувство ревности к этой сорокалетней рестораторше? Выяснение вопроса я решила отложить на более поздний срок, а лучше выбросить все это из головы вместе с Шилкиным. Было уже половина пятого, и мне следовало поторопиться, чтобы успеть появиться в галерее до начала «представления».

Я похвалила себя, что приехала заранее, потому что места на стоянке возле «Арбата» были ограниченны. Я едва успела втиснуть свою «Ладу» между «Мерседесом» и «Волгой» прямо перед бампером пытавшейся занять это место красной «десятки». «Придется тебе, дружочек, прогуляться», – про себя пожалела я водителя-неудачника, выключая двигатель.

Галерея «Арбат» представляла анфиладу из трех вытянутых залов, разделенных арками. Все стены были заняты фотографиями в несколько рядов. Под каждым снимком – аккуратная табличка, на которой указана дата съемок. До официального открытия я успела быстренько все осмотреть, перекинуться несколькими фразами со знакомыми журналистами, освещавшими данное событие, и выкурить сигарету в дамской комнате.

К пяти залы были полны народа, но посетители все прибывали. Вот уж не подумала бы, что такое мероприятие может привлечь столько любопытных в нашем провинциальном городе. Наконец торжество началось, было сказано несколько хвалебных речей, в том числе и представителем Министерства культуры в области. Сухо и скучно, и я снова отправилась бродить по залам.

– Интересуетесь фотографией? – услышала я сзади голос Волкова.

Я обернулась. Он стоял на широко расставленных ногах, зажав под мышкой тонкую кожаную папку. Светло-коричневый костюм, выглядывавший из-под короткой дубленки, был почти в тон его пронзительных глаз.

– У меня самой была недавно выставка, – непринужденно улыбнулась я, – так что это чисто профессиональный интерес. А вот я бы никогда не подумала, что прокуроры…

– …могут интересоваться искусством? – с усмешкой закончил он за меня.

Я смущенно замолчала, потому что он угадал мою мысль.

– Как продвигается следствие? – Я быстро пришла в себя.

– Копаем потихоньку, – уклончиво ответил майор.

– Понятно, – кивнула я, – тайна следствия.

Мы двигались с ним вдоль стен, и я остановилась возле стола, на котором были разложены фотоальбомы Шилкина. Они продавались.

– Дайте, пожалуйста, последний альбом. – Я протянула деньги молодой симпатичной брюнетке.

– Пожалуйста, – девушка с улыбкой подала мне книгу в суперобложке с портретом автора.

Я полистала ее и убедилась, что она отпечатана на отличной бумаге и демонстрирует высокий профессионализм автора.

– Не хотите приобрести? – взглянула я на Волкова. – Или у вас уже есть такой?

– Разрешите посмотреть?

Он положил свою папку на стол и взял альбом из моих рук.

– Я полистаю немного, можно? – попросил он.

– Да, конечно. – Я кивнула и двинулась дальше.

Волков, перелистывая страницы, шел следом.

– Ольга, – услышала я радостный возглас с другого конца зала: ко мне направлялся Степан Матвеев – корреспондент «Тарасовских известий».

Матвеев был моим земляком, тоже окончил филфак, но на два года позже меня. Он мне и в университете не давал прохода, и сейчас, когда у него уже была семья, при случае оказывал знаки внимания.

– Такая удача, что я тебя встретил. – Он взял меня под локоть и увлек в сторону. – Рассказывай, как живешь?

«Теперь не отстанет, – подумала я, – надо как-то отделаться от него».

– Все нормально, Степа, давай поговорим попозже, – я посмотрела на часы, – у меня здесь встреча с одним человеком.

– Жаль, – сник Степан, – я думал, может, выпьем за встречу.

– Да я с удовольствием, Степа, только не сейчас.

Я оставила расстроенного Степана и направилась в сторону туалета.

– Девушка, – остановила меня брюнетка, торгующая фотоальбомами, – кажется, это ваш приятель забыл.

Она протянула мне кожаную папку Волкова.

– Спасибо. – Я взяла папку и посмотрела по сторонам, высматривая майора, но его нигде не было видно.

«Потом отдам», – решила я.

Положив папку и фотоаппарат на подоконник, я взглянула на себя в зеркало. Провела расческой по волосам. Вроде бы все в порядке. Я нацепила на плечо ремень «Никона», взяла папку и собралась уходить, но что-то остановило меня. Любопытство? Скорее всего. Интересно, что носят в папках старшие следователи прокуратуры? Расстегнув молнию, я раскрыла папку. Там было несколько чистых листов писчей бумаги, незаполненные официальные бланки, протоколы, протоколы и еще раз протоколы, пара ручек и карандашей в специальном отсеке. Хм, ничего интересного.

Я уже собиралась застегнуть папку, но заметила боковое отделение, закрытое на кнопку. Ладно уж, раз начала смотреть, так доведу дело до конца. Я открыла отделение и сунула туда руку. Нащупала несколько фотографий. Вынула одну. Это был цветной снимок девять на двенадцать, где Волков красовался с женой и дочерью у нового фонтана перед зданием цирка. Он и жена улыбались, а дочь – высокая красивая девушка лет восемнадцати с длинными каштановыми волосами – задумчиво смотрела в сторону. На другой фотографии жена была запечатлена с дочерью, на третьей – дочь скучала одна. Какая сентиментальность!

Я раскрыла кармашек, чтобы положить фотографии на место, и заметила в глубине отделения малюсенький сверточек. Пришлось развернуть. Это была фотография, сделанная «Полароидом». Уже не изображение счастливого семейства, а снимок трупа молодой девушки, девушки, лицо которой показалось мне знакомым. Господи, это же Настя Белова! В закутке под лестницей кафе-бара «Грива». Она лежала в той самой позе, в которой я ее увидела тогда.