Светлана Алешина - Из огня да в полымя

Я обратила внимание, что Гиря не взял автомат себе и не стал стрелять сам. Может быть, он стрелял еще хуже Борзого, кто знает? Но мне почему-то казалось, что дело совсем не в этом. Просто Гиря старался как можно меньше брать на себя. Если Кузин в результате этой перестрелки будет убит, это будет сделано не Гирей, а Борзым. У Гири оставался шанс вывернуться на следствии, хотя и очень призрачный. И все же он этот шанс учитывал и предоставлял стрелять другому… Его принцип – все делать чужими руками – и здесь оставался в силе.

– Эй, придурки! – донесся до нас голос Кузина. – Обождите стрелять! Перекурите! Есть базар! Давайте договоримся!

В ответ Борзой выпустил в его сторону из автомата короткую очередь.

– Да послушайте, идиоты! – надрывался Кузин. – Зря вы эту бабу с собой взяли! Отдайте ее мне! Ей все равно от нас не уйти…

Борзой не стрелял и, по-моему, прислушивался к крикам Кузина. Гиря тоже лежал молча, только искоса на меня поглядывал…

– Ее, дуру, все равно не оставят в покое. Пусть вспомнит, что с ее начальником случилось! Я сам ему башку прострелил, чтобы не совал свой нос куда не просят… И ей прострелю…

– Про кого это он? – спросил меня Гиря.

– Про командира нашей группы, Григория Абрамовича, – ответила я, понимая, что темнить сейчас нельзя. – Они, гады, в лесу его подстерегли…

– Они – это кто? – продолжал свой допрос Гиря.

– ФСБ, – ответила я. – Кузин на ФСБ работает. Правда, он мелкая сошка. Здесь главный у них – полковник Краевский, та еще сволочь…

«Самое плохое, – подумала я, – если Гиря объединит меня сейчас с Кузиным и Краевским – у вас, мол, свои разборки, а он – в стороне… Тогда от него всего можно ожидать…»

– Это Краевский придумал всех вас расстрелять, – продолжала я, хотя, пожалуй, слишком торопливо, чтобы мои слова звучали убедительно, но меня подгоняло то, что Кузин опять что-то кричал, и я хотела его заглушить…

– Помолчи! – приказал мне Гиря. – Дай послушать, что люди про тебя говорят…

– Ей все равно крышка! – кричал Кузин. – Даже если ей удастся сейчас от меня уйти. Даже если вы меня убьете, ее все равно достанут! Ее судьба решена. У нас есть свой человек среди ее начальства. Каждый ее шаг будет под контролем. Любое задание, на которое ее пошлют, будет нам известно. Ее уберут при первом удобном случае… Таких случаев у спасателей немало случается, она сама это знает… Знаешь, а, Николаева?

– Заткнись, сволочь! – не выдержала я. – Расстрелять нас тебе не удалось, так ты теперь купить меня у них хочешь?

– А вы, ребята, спросите у нее – кто она такая, на кого служит? Она же капитан по званию! Капитан МЧС! Она не раз таких, как вы, ловила, когда они из лагерей бегали, и вертухаям сдавала!

Гиря искоса взглянул на меня, усмехнулся и спросил:

– Правда?

– Врет он! – ответила я. – Раз я дезертира из воинской части уговаривала заложников отпустить… Беглецов из лагерей никогда не ловила!

Я повернулась в сторону осины, за стволом которой укрылся Кузин, и крикнула погромче:

– А вертухаев вроде тебя, Кузин, – ненавижу!

– А ты чего в разговор встреваешь? – мрачно сказал мне Гиря. – Он со мной разговаривает. А ты помалкивай…

«Ну спасибо! – молча возмутилась я. – Шкура продажная! Ничем от политиков не отличается, а с таким презрением о них говорил. Сам готов любого продать ради собственной выгоды…»

А Кузин, видно, уловил сомнения, которые владели Гирей. Он снова закричал, но голос его звучал теперь наглее, уверенней:

– Чего нам с вами делить, ребята? Отдавайте ее мне и идите своей дорогой… Обещаю, что даже погоню за вами не пошлю. Вернее пошлю, но в другую сторону… Вы вверх по реке идите, а я своих вниз пошлю, скажу, сам видел, как вы в ту сторону побежали…

Гиря молча смотрел в одну точку перед собой. Потом сплюнул и уставился на меня…

«Все! – подумала я. – Он уже принял решение. Теперь думает, можно ли доверять обещанию Кузина насчет погони. Он Кузину не верит, и только поэтому я еще здесь. Иначе он бы давно меня вытолкнул из-за укрытия…»

Положение мое стало незавидным… Пробовать уговорить такого человека, как Гиря, было совершенно безнадежно, я это хорошо понимала. Он слишком циничен, чтобы можно было воздействовать на его сознание. И слишком увлечен бессознательной идеей власти, чтобы пытаться воздействовать на его подсознание… Минут через пять он поймет, что наиболее выгодно для него – сдать меня Кузину и действительно прорываться с Борзым и остальными вдоль реки. До ближайшего шоссе или поселка… А там попытаться исчезнуть…

Гиря думал уже минуты три. Кузин молчал, как опытный рыболов, выжидая, чтобы наживку покрепче заглотнули. Молчала и я. Просто потому, что не знала, что делать…

Гиря поднял голову и, по-моему, даже рот открыл, чтобы приказать мне встать и идти к поваленной сосне, за которой прятался Кузин. А там неизвестно: успею ли я до нее дойти, или Кузин убьет меня раньше…

Но в этот момент произошло событие, которое меня обрадовало чрезвычайно, но в то же самое время и заставило покраснеть от стыда просто до корней волос, как говорится. Я поняла, в чем была моя главная ошибка. Я поняла, каким должен быть командир группы, если он настоящий командир…

Слева, на том берегу ручья, показались два человека, самые дорогие и желанные для меня на всем свете. Я сразу же узнала Игорька с Кавээном и просто заорала так, что меня, наверное, не только на берегу ручья было слышно, но и в Полоцком, если, конечно, там было еще кому слушать…

– Я здесь! – кричала я. – Стреляйте, ребята!

Я не выбирала слов, не обдумывала своих фраз… Но знала, что мне нужно сообщить им две главные вещи: что я действительно здесь и, кроме того, что они окажутся сейчас под огнем и, возможно, даже с двух сторон. При этом я вовсе не была уверена, что Игорь с дядей Сашей вооружены. Но «стреляйте!» показалось мне достаточно красноречивым, чтобы сообщить им об опасности…

Ничего больше я крикнуть не успела. Тяжелый кулак Гири обрушился на мою голову, и я вполне смогла убедиться в точности его клички – удар был такой, словно меня обухом топора по затылку огрели. Сознания я не потеряла, но в глазах у меня потемнело, и я ткнулась лицом в обгорелую, пахнувшую золой землю…

Зато я с удовлетворением отметила, что ни одного выстрела после моего крика не последовало… Это могло означать только одно – ребята среагировали мгновенно, все правильно поняли и сейчас уже сидят в ручье и держат под наблюдением все возможные укрытия, находившиеся в их поле зрения… А может быть, и под прицелом…

В глазах у меня немного прояснилось, я подняла голову от земли и посмотрела на Гирю.

– Чего ты лыбишься? – грубо спросил он меня. – Еще пискни только – я тебя сам шлепну!