Светлана Алешина - Победитель получает счет

– Короче, дела прошлые, а история банальная. Деньги они не поделили, Окороков в свое время скрыл их для себя, а Морозову проехался по ушам насчет того, что их менты при обыске конфисковали, левым способом, а его отпустили только за счет того, что Окороков без протокола им деньги отдал. А потом история всплыла, как это часто бывает. Морозов по каким-то своим каналам узнал, что, оказывается, никакого обыска не было, и, следовательно, менты себе ничего взять не могли. Естественно, пошли разбираловки. Окороков стоял на своем, говорил, что Морозова, так сказать, дезинформировали. К тому же столько времени прошло, поди, докопайся теперь! Но Морозов – пацан упорный, он не отступал. И все деньги свои требовал.

– Ну вот, а мне тоже по ушам проезжался, что «бабули здесь ни при чем, здесь бабы!», – вставила Лариса.

– Как-как? – рассмеялся Ключников. – Надо будет записать это выражение.

– Не суть важно, – отмахнулась Котова. – И что же дальше?

– А дальше все просто. Морозов – человек в принципе неглупый, он решил все обставить таким образом, чтобы на него никто не подумал. Решил сыграть «под бабу». Тем более что он, кажется, знал о связи Окорокова и Хлебниковой. Он понимал, что его будут подозревать в самую последнюю очередь, несмотря на уголовное прошлое. Цианистый калий и бандитские разборки – согласитесь, не очень-то это вяжется. Нестандартный ход!

Лариса кивнула в знак согласия. Действительно, многие, в том числе и ее муж Евгений, тут же пошли в своих умозаключениях по стандартному пути. Правда, тот же Котов потом высказывал свою «самую парадоксальную мысль».

– Он задумал до конца прояснить обстановку на том самом дне рождения, – продолжила Лариса. – Тем более что Андрей ему именно это и предложил. Он знал, что список гостей все равно будет утверждать он, несмотря на то что день рождения – у его жены. А Морозов рассудил так, что если все будет нормально, то есть, как он выразился, «Окороков упадет на бабки», то никакого убийства и не будет, а звонки с угрозами жене просто будут расценены как глупая шутка.

– Да, он решил еще и запутать все окончательно этими звонками по адресу жены, которую вообще никто убивать не собирался, – согласился Ключников.

– Это он сам рассказал? – спросила Лариса.

– В итоге, да, – улыбнулся капитан. – Вы же сами говорили, что у нас есть действенные методы.

– Ну что ж, это замечательно, – сказала Лариса. – Значит, теперь все прояснилось окончательно?

– Да, материалов вполне достаточно для передачи дела в суд. Спасибо. Если хотите, можете сами прийти, послушать.

– Нет, это мне уже неинтересно, – отказалась Лариса. – Я и так потратила на это дело много нервов и сил.

– Тогда удачи вам в дальнейших делах, – пожелал Ключников, и они с Ларисой распрощались.

Возвратившись после беседы с Ключниковым к себе в ресторан, Лариса наткнулась на Степаныча и придирчиво его оглядела с ног до головы. Отлежавшись дома, Дмитрий Степанович весьма посвежел. Синяк его, правда, сошел еще не до конца, но был усердно замазан тональным кремом.

Администратор был в приподнятом настроении. Это происходило не столь уж часто и Лариса поинтересовалась:

– Дмитрий Степанович, ты что, выиграл новую машину в лотерею, коли так светишься?

Настроение Городова чуть упало, и он слегка помрачнел.

– Нет, – проскрипел он. – Машину я не выиграл, хотя это не помешало бы…

– А что же?

– А я на днях на улице наблюдал замечательную картину. Иду это я…

– Надеюсь, ты не переходил при этом дорогу? – вспомнив недавний инцидент, уточнила Лариса.

– Нет, – еще раз выразительно проскрипел Дмитрий Степанович. – Я просто шел по улице, и вот вижу вдалеке знакомую фигуру. В плаще, лощеный такой… Кудрявый. Шатен.

Последние слова Степаныч произнес с толком и расстановкой, в перерывах сопя и шумно вздыхая.

– То есть тот, что на тебя напал! – ахнула Лариса.

– Да-да! Да, Лариса Викторовна! – завертелся от восторга Степаныч. – Я подбегаю к нему, уже хочу ему врезать как следует, а тут из-за моей спины двое амбалов ка-ак на него прыгнут!

– А он? – обомлела Лариса.

– А он, естественно, начал вырываться и даже… кусаться. Причем как собачонка такая, знаете… Крутиться начал, извивался весь. И даже лаять начал!

– То есть он… стебанутый? – охнула Лариса.

– Да! – восторгу Степаныча не было предела. – А амбалы – это санитары из психушки. У них, оказывается, больной сбежал, они его по всему городу разыскивали. А я, между прочим, пострадал. Я, между прочим, всю жизнь страдаю от стебанутых, всю жизнь! Всю жизнь, Лариса Викторовна!

– А как ты об этом узнал? – прервала Котова причитания администратора.

– Да они его скрутили и поволокли к машине с красным крестом! – объяснил Степаныч. – А рядом бабулька стояла, это она, собственно, и вызвала санитаров. Этот «крендель», оказывается, на перекрестке недавно в урну уличную, так сказать, мочился. Хе-хе… Вот так! А потом газету принялся читать на остановке, как нормальный. А сознательная бабулька смекнула, что к чему, и позвонила куда надо. Оказывается, даже по телевизору объявляли о том, что псих сбежал. Вот мы не смотрим местные программы, а потом выясняется, что не в курсе событий!

– Можно подумать, если бы ты смотрел, то уберегся бы от удара в лицо тем утром!

Администратор помрачнел и нахохлился. Он сам сомневался в том, насколько знание о сбежавшем из психушке больном помогло бы ему. Степаныч еще раз шумно вздохнул, а потом вдруг поднял лукавые глазки на Ларису и спросил:

– Как вы думаете, Лариса Викторовна, должна мне психбольница заплатить компенсацию за моральный ущерб? Может, в суд на них подать? Как вы думаете, а?..