Светлана Алешина - Победитель получает счет

– Чем же я могу вам служить, Лариса Викторовна? – с улыбкой спросила Александра Петровна, берясь за одну из чашечек.

Лариса взяла свою с некоторой опаской – чашечки казались просто игрушечными. Они были из очень дорогого фарфора, это было видно невооруженным глазом.

– Вы можете называть меня просто Лариса. Меня интересует вот какое дело. Несколько лет назад вы делали операцию одной женщине, Елене Караевской. Что вы можете рассказать об этом?

Александра Петровна развела руками:

– Да что же здесь рассказывать? Я хорошо помню этот случай. Елена была серьезно больна, операция была необходима. Прошла она успешно. Елена выписалась домой в положенный срок. Вот и все.

– Меня интересует, в каком она была состоянии? Я имею в виду… душевное.

– Ну она была очень подавлена. Так бывает у многих женщин. Перед операцией она нервничала, задавала многочисленные вопросы, терзала и врачей, и своего мужа. Ей все время казалось, что ей чего-то недоговаривают, что-то от нее скрывают, хотя диагноз был ясен давно и прекрасно известен ей самой. Я не могу вам сказать, какой именно, но это и неважно. После операции Елена чувствовала себя потерянной. Она считала, что теперь не сможет быть счастливой. Обычное состояние. Но она была более нервной, чем другие пациентки. И потом она почти ни с кем не общалась. Другие женщины знакомились, довольно быстро сходились, делились своими переживаниями, как-то поддерживали друг друга. Им было легче. А Елена ни с кем не дружила. Ее раздражали соседки по палате. Так намного труднее пережить горе. Она не могла дождаться дня, когда муж заберет ее из больницы.

Все это уже было известно Ларисе из разговора с Караевским. Ей же нужно было узнать кое-что другое.

– А скажите, пожалуйста, Александра Петровна, Елена ничего не говорила о своем отношении к Андрею Окорокову?

– При мне – нет. Во всяком случае, находясь в больнице.

– А потом?

– Потом иногда жаловалась, что из-за этого человека ей пришлось все потерять.

– А что она имела в виду под словом «все»? – уточнила Лариса.

– Ну вы знаете, конечно, что Анатолий был вынужден продать даже квартиру, чтобы расплатиться с долгами. Он потратил очень много денег на лекарства, положил Елену в элитную клинику. Да и отдавать был должен намного больше, чем брал.

– Так, значит, Елена ненавидела Окорокова?

– А вы бы на ее месте не ненавидели? – усмехнулась Шевелева.

– Александра Петровна, – Лариса подошла к тому, что ее волновало, и сердце ее забилось сильнее, – Елена ненавидела его настолько сильно, что могла… убить?

– Вы хотите знать, могло ли ее чувство перерасти в желание отомстить и совершить убийство? Это вопрос не по моей части. Я ведь не психиатр. Да и если бы была им, не имела бы права ответить.

– Нет-нет, я спрашиваю вас просто как человека. Что вы можете об этом сказать, просто наблюдая за Еленой со стороны? Прошу вас, ответьте! Это очень важно.

Александра Петровна задумалась. Потом проговорила:

– Я была бы очень удивлена, если бы Елена убила кого-нибудь. Она может кричать что угодно, даже угрожать, но убить не сможет. Это практически исключено. По моему личному мнению. Человеческому, – подчеркнула она.

– А при вас она когда-нибудь грозилась, что убьет Окорокова?

– Нет, – сразу же ответила Александра Петровна. – Никогда.

– А Анатолий?

– Тоже нет. Вы меня извините, Лариса, но, по-моему, вы думаете не на того человека.

– Почему? – быстро спросила Котова. – Вы что-нибудь знаете?

– Я не знаю, кто убийца, да и вообще мало что знаю об этом деле, но у такого, как Андрей, всегда найдутся недоброжелатели.

– Вы хорошо его знали?

– С таким человеком не нужно встречаться каждый день, чтобы его узнать. Виделись мы не очень часто, но я сразу поняла, что он из себя представляет. Законченный эгоист. Всем, кто находится рядом с ним, он приносит горе. Я очень не хотела, чтобы Кирилл работал с ним. Но это помогло ему заработать приличные деньги…

– Александра Петровна, я вас очень прошу, расскажите, пожалуйста, все, что вы знаете об Андрее. Даже если это кажется вам не очень важным или неэтичным. Я знаю о том, что у него были любовницы, знаю, что он был очень непорядочным человеком, так что не скрывайте от меня ничего. Пожалуйста!

Лариса посмотрела прямо в глаза этой женщине. В них были мудрость и понимание.

– Даша! – снова позвала хозяйка.

Даша опять показалась неслышно, словно появилась откуда-то из потайного хода.

– Будь добра, милая, принеси нам сигареты.

Лариса была очень рада, что у Шевелевой в комнате можно курить. Ей давно уже хотелось вдохнуть ароматный дым, но она стеснялась спросить разрешения.

Даша принесла начатую пачку дамских тоненьких сигарет «Vogue», изящную хрустальную пепельницу и маленькую золотую зажигалку.

– Подарок коллег к выходу на пенсию, – указав на зажигалку, сказала Александра Петровна, заметив взгляд Ларисы. – Закуривайте, пожалуйста.

Лариса отказалась от сигарет хозяйки, достала свои «Кент-Лайтс» и жадно затянулась.

– Да я и не знаю, что же рассказать-то, – вернулась к прерванному разговору Александра Петровна. – Ну познакомились с Андреем Кирилл и Лада у Караевских. Он стал приезжать к ним в гости. Потом позвал Кирилла в компаньоны… Вы это, наверное, и без меня знаете. Как-то раз я была у них. Тут он приехал, и Кирилл нас познакомил. Андрей шумно выразил свое восхищение, даже поцеловал мне руку, изображая этакого джентльмена. Хотя его плебейское происхождение проявлялось буквально во всем, – женщина брезгливо повела плечами. – Этот его юмор грубый, плоские шутки, над которыми смеялся он один. Какие-то скабрезные намеки! С женщинами он себя вел просто отвратительно. А уж с Людмилой… Вы уж меня извините, – спохватилась Александра Петровна, – как говорится, о мертвых плохо не говорят, но вы сами просили все рассказать…

– Ничего-ничего, – подбодрила Лариса Александру Петровну. – Продолжайте, пожалуйста.

– Ну так вот. С Людмилой он обращался как с куклой. Показывал ее всем, как красивую вещь. И вообще поддерживал знакомство только с людьми, которые могли быть ему полезны. Вот и о моей профессии когда узнал, сразу стал в близкие друзья набиваться.

– Простите, Александра Петровна, – перебила Лариса. – А зачем вы могли ему понадобиться как хирург-гинеколог?

Александра Петровна не спешила отвечать на этот вопрос. Пришлось еще раз повторить, насколько это важно, и что Лариса никому не скажет, что получила информацию от нее, и тому подобное.

– Я просто беспокоюсь за Людмилу, – пояснила женщина, – а то, что вы узнаете это от меня, мне безразлично. Милу мне очень жалко! Но раз вы думаете, что это может быть важно, я вам расскажу. А вы уж сами думайте, поможет вам это или нет. Но у меня к вам одна просьба: не навредите Людмиле. Ведь она сейчас в положении. Мне Лада рассказала. Ей нельзя волноваться. Постарайтесь, чтоб ее не коснулась вся эта грязь, хорошо?