Светлана Алешина - Победитель получает счет

– Александра Петровна, – искренне сказала Лариса, – Мила – моя подруга. Более того, она попросила меня о помощи. И уж конечно, я приложу все усилия, чтобы она не пострадала от всего этого.

– Ну тогда слушайте. Буквально через два месяца после нашего знакомства Андрей пришел ко мне с женщиной. Вернее, с молодой девушкой. Пришел прямо в клинику. Дело было очень деликатное. Оказывается, эта девушка от него забеременела, и ей необходимо было сделать аборт. Именно с этой просьбой Андрей и обратился ко мне. Девушка была совсем молоденькая, страшно испуганная и бледная. Она еле сдерживала слезы. Я сказала, что не делаю подобных операций. Тем более мне тогда показалось, что девушка несовершеннолетняя.

– А как она выглядела, вы помните?

– Ну, не очень хорошо. Все-таки несколько лет прошло. Но думаю, что если бы я увидела вновь эту девушку, то узнала бы ее. У нее глаза были такие умоляющие… Мне еще показалось, что она умоляет меня помочь ей не в том смысле, в каком просил Окороков, а наоборот, отказать в этой помощи.

– А почему вы так решили? – спросила Лариса.

– Не знаю, интуитивное что-то. И еще она, как только я сказала, что не смогу им помочь, стала шептать: «Пошли, пошли» – и тянуть Андрея за рукав. И глаза у нее повеселели. Вот сейчас рассказываю вам это все, вспоминаю, и опять так жалко ее становится! – Александра Петровна говорила до этого момента спокойно и неторопливо, а вспомнив сцену встречи с девушкой Окорокова, разволновалась.

– И что было потом?

– Ничего. Они ушли. Андрей был очень раздосадован.

– Больше вы никогда не видели эту девушку?

– Нет. Больше никогда.

– Что с ней потом стало, вы не знаете?

– Нет. Я никогда не позволяла себе спрашивать об этом у Андрея, хотя мне была интересна ее судьба.

– И он не рассказывал вам? – спросила Лариса.

– Нет. Думаю, что ему все же было стыдно, если он вообще способен испытывать это чувство.

– Значит, если бы вы увидели эту девушку, то опознали бы ее?

– Ну на сто процентов я не могу утверждать, все-таки прошло время, она могла измениться. Но думаю, что узнала бы.

– А по фотографии?

– Не уверена. На фотографиях некоторые люди получаются такими, что их родная мать не узнает.

– А больше Андрей не обращался к вам с подобными просьбами?

– Нет. Никогда. Он понял, что здесь я ему не помощник. И я, и Лада, и Кирилл относились, мягко говоря, неодобрительно к его похождениям. Он об этом знал, хотя и не старался что-то изменить. Вы знаете, – задумчиво продолжала Александра Петровна, – честно говоря, мне Андрея не жаль, как бы жестоко это не звучало. Я думаю, что кто-то ему отомстил за очень подлый поступок.

– Александра Петровна, а что-нибудь еще вы можете рассказать об Окорокове?

– Да, пожалуй, нет. Я же говорила, что виделась с ним нечасто. Ладочка тоже старалась избегать встреч с ним. Этот эпизод только столкнул нас с ним ненадолго, и все. Больше, боюсь, ничем не смогу вам помочь.

– А вы не смогли бы все же попытаться описать ту девушку, что приходила к вам с Андреем?

– Ой, боюсь, что нет. Роста она была невысокого, какого цвета волосы, я не могла рассмотреть – они у нее шарфиком были закрыты, беленьким таким. Глаза только помню: огромные, испуганные и несчастные. И еще! Плащ на ней был белого цвета. Я еще подумала: прямо Белоснежка! Хорошенькая, как куколка. Даже бледность ее не портила.

– А вы никому не рассказывали об этом случае?

– Ну что вы! Зачем бы я стала рассказывать кому-либо такое! Кирилл с Ладой не интересуются подобными вещами. Даша тоже. А больше я ни с кем почти не общаюсь.

– А на работе?

– Нет. Никому.

В этот момент раздался телефонный звонок. Александра Петровна взяла трубку:

– Алло! Да, Ладочка. У меня… Все в порядке, доченька. Ты еще что-то хотела сказать? Нет? Ну до свидания, дорогая. – Александра Петровна повесила трубку и сказала с доброй улыбкой: – Это Лада. Спрашивает, приехали вы или нет. Они приезжали с Кириллом не так давно, забрали Алешу. Говорит, Лариса давно от меня ушла, к тебе, мама, собиралась ехать. Волнуюсь, как бы чего с ней не случилось.

Лариса тоже улыбнулась.

– И последний вопрос, Александра Петровна: не может ли Даша что-либо добавить к сказанному вами?

– Даша? – искренне засмеялась Шевелева. – Да вы что? Она в глаза Окорокова не видала. Да ей и неинтересно это все. Мы с ней ни разу не обсуждали семью Окороковых. Она и Людмилу-то не знает. Нет-нет, даже не стоит ее спрашивать. Тут она вам точно не помощник.

– Александра Петровна, спасибо вам огромное. Вы мне очень помогли. Знаете, может быть, мне придется побеспокоить вас сегодня еще раз…

– Ничего страшного, мы не ложимся спать рано. Приезжайте, если нужно.

Лариса тепло простилась с Александрой Петровной, получив приглашение приходить еще, и спустилась по лестнице вниз. Итак, всплыла девчонка, беременная от Окорокова. Это уже совсем интересно! Но кто же она?

У Ларисы, в принципе, был вариант. Была одна мысль… Она, в общем-то, была не столь уж очевидной, но если поразмыслить и связать два факта: присутствие некоей молодой девушки на дне рождения и ее же присутствие – беременной – на приеме у Шевелевой…

Котова заехала домой, быстренько сполоснулась под душем и сразу почувствовала себя лучше. Быстро сжевав бутерброд с сыром и выпив два стакана ананасового сока, она взбодрилась. Подошла к телефону и набрала номер матери Людмилы. Трубку опять взяла она сама и не звала дочь до тех пор, пока не убедилась, что звонит Лариса Котова.

– Мила, мне нужна фотография Алены Хлебниковой, – Лариса с ходу огорошила сокурсницу этой просьбой.

– Фотография Алены? – удивилась Политина. – А зачем?

– Я не буду тебе пока ничего объяснять, – жестко отреагировала Лариса. – Извини, нет времени и, в общем-то, нужды. Скоро я тебе все объясню. Так что насчет фотографии?

Людмила, видимо, слегка обиделась, но все же ответила:

– У меня дома, в шкафу в спальне, на верхней полке, лежит альбом. В нем несколько фотографий с занятий шейпингом, там есть и Алена.

Лариса спросила, не звонил ли Людмиле кто-нибудь.

Убедившись, что никто не звонил, Котова посоветовала усилить бдительность и, довольно небрежно попрощавшись, повесила трубку. Теперь ей предстояло проникнуть в квартиру Людмилы и взять нужные фотографии. Собственно, что значит «проникнуть»? Ключи от квартиры Котова предусмотрительно взяла у Людмилы, когда отправляла подругу к матери.

Лариса подъехала к особняку уже через десять минут, так как очень спешила. Быстро взлетев по лестнице на второй этаж, она открыла шкаф и достала с верхней полки четыре альбома с фотографиями.

Эти альбомы неплохо характеризовали всю жизнь Людмилы.