Светлана Алешина - После дождичка в четверг (сборник)

Только известных эпизодов имеется четыре случая, не считая последнего. Лично я считаю, что сказки про всякие гипнозы существуют для отвода глаз, поэтому сразу попрошу не мутить воду, а излагать по существу. Есть возражения?

– Ни одного, – сказала я.

Жильцов снова неодобрительно оглядел меня и покачал головой. К сожалению, он оказался одним из тех редких мужчин, на которых женская привлекательность действует парадоксальным образом – они всячески стараются ее игнорировать или даже рассматривают ее как отягчающее обстоятельство. В средние века такие мужчины шли в монахи и старательно умерщвляли свою плоть. Что они делают теперь – не знаю, но, похоже, один из них решил разобраться со мной по полной программе.

– Итак, начнем, – строго сказал Жильцов, включая магнитофон. – Назовите свое полное имя, адрес и место работы…

Когда со скучными формальностями было покончено, Жильцов захотел узнать, при каких обстоятельствах я познакомилась с Кормильцевым. Я постаралась подробно все объяснить, особо упирая на то, что никогда прежде с Николаем Сергеевичем не встречалась и даже не подозревала о его существовании.

– Грубо говоря, Кормильцев был нашим клиентом, – подытожила я. – А наш коллектив вел расследование дела, по которому он к нам обратился.

– Кто уполномочивал вас вести расследование? – хмуро спросил Жильцов.

– Сам Кормильцев и уполномочивал, – ответила я.

– Как это возможно? – удивился Жильцов. – Он что, не знает, куда следует обращаться в подобных случаях?

– Об этом вам лучше спросить у него, – откликнулась я.

– Я спрашиваю у вас, – подчеркнул Жильцов. – Хорошенькое получится дело, если, скажем, пироги начнет печь сапожник, и – наоборот. Если мне нужна газета, я же не иду за ней, например, к врачу…

– Я вас поняла, – сказала я. – Но существует такое понятие – журналистское расследование…

Жильцов выслушал меня недоверчиво и озадаченно побарабанил по столу толстыми пальцами.

– Ни разу не слышал, – признался он. – Какая-то чепуха.

– И тем не менее расследование состоялось, – сказала я. – Нам удалось выйти на преступную группу, которая организовала ограбление. Но, к сожалению, у нас не было возможности ее задержать, поэтому мы посоветовали Кормильцеву обратиться в правоохранительные органы…

– Ага, значит, такого понятия, как журналистский арест, все-таки нет? – обрадовался Жильцов.

– Чего нет – того нет, – призналась я.

– Ну вот видите! – уже снисходительнее произнес Жильцов. – Поэтому и говорится – не в свои сани не садись. Представляете, что было бы, если все стали заниматься не своим делом? Я бы, например, пошел лечить людей…

– Страшно представить! – согласилась я.

– Страшно! – подтвердил Жильцов, кивая квадратной головой. – Поэтому давайте уж по старинке – я спрашиваю, вы отвечаете…

– Для этого я и пришла, – покладисто признала я.

С этого момента дело, кажется, пошло глаже. Петр Иванович задавал вопросы, а я старалась по возможности полнее удовлетворить его профессиональное любопытство. Все шло хорошо до того момента, пока в моих показаниях не всплыло имя Александра Григорьевича Мороза, начальника сельскохозяйственного управления.

– Минуточку! – прервал меня Жильцов, делая страшные глаза. – Вы сказали – Мороз, я не ошибся? Это что же – тот самый? Александр Григорьевич?

– Именно тот, – подтвердила я. – Он хорошо знал коллекцию Кормильцева, и мы предположили…

– Они предположили! – горько усмехнулся Жильцов. – А больше вы ничего не предположили? Например, побеспокоить президента?

– Нет, президента мы не трогали, – терпеливо сообщила я. – Кормильцев не упоминал президента…

– Слава богу! – облегченно сказал Жильцов. – А то я уж было подумал…

Наверное, он так шутил.

– Собственно, мы и Мороза не стали беспокоить, – добавила я. – Мы отложили его на крайний случай. Но он нам не понадобился. Психиатр Еманов вызвал у нас подозрения, и мы переключились целиком на него.

Я продолжила свою историю, по возможности избегая подчеркивать момент, когда Кормильцев вдруг наотрез отказался от наших услуг, – для дотошного Петра Ивановича это обстоятельство явилось бы блестящим подтверждением, что пироги не должен печь сапожник.

Кстати, попутно мне пришло в голову, что Кормильцеву вряд ли удастся избежать неприятностей с налоговой инспекцией: когда всю шайку выловят, его секрет выплывет наружу в первую очередь, в этом не было никаких сомнений. Я удивилась, как такая простая мысль не пришла мне в голову раньше, а более того – как она не пришла в голову Николаю Сергеевичу. Где тонко, там и рвется. Впрочем, у бедняги Кормильцева оставалось две возможности выкрутиться даже при самом неблагоприятном повороте дела: или убедить налоговиков, как и меня, что «все так делают», или продать коллекцию и заплатить налоги. Во всяком случае, теперь уже эти мои размышления не имели никакого значения.

Жильцов с большим удовлетворением выслушал, как под подозрение попала Алевтина Ивановна, жена Кормильцева. У него было такое лицо, словно именно данный эпизод он предвидел заранее, еще ничего не зная об ограблении. По-моему, Петру Ивановичу очень захотелось произнести по адресу женщин уничтожающую сентенцию, но он сдержался.

Зато, когда я упомянула про Сочи, Жильцов энергично кивнул головой и подтвердил:

– Верно, Сочи. Санаторий «Мацеста» – все сходится. – Будто он сам отправил туда Алевтину Ивановну.

Потом я принялась подробно расписывать, как мне удалось выйти на изобретателя гипнотического аппарата. Жильцов, который вначале слушал очень внимательно, постепенно стал выказывать признаки нетерпения и наконец прервал меня решительным взмахом руки.

– Как вам пришла в голову мысль искать то – не знаю что? – с иронией спросил он. – Слышали про вечный двигатель? Каждый год кто-нибудь изобретает вечный двигатель. И знаете, куда идут все эти проекты? В мусорную корзину! Я это к тому, что никакого такого аппарата, о котором вы говорите тут битый час, в природе не существует.

– Но свидетельство Кормильцева, – напомнила я. – И вы сами говорили, что у вас висят четыре похожих случая… Как же с ними быть?

– А очень просто, – сказал Жильцов, – расследовать обычным порядком. С привлечением спецагентуры, сбором информации и так далее… Не поддаваться на провокации – гипноз, ковер-самолет, сапоги-скороходы… Существуют стандартные приемы, которыми пользуются мошенники, – алкоголь, клофелин, оглушение. Из этого и будем исходить. Если ваш Кормильцев утверждает, что его загипнотизировали с помощью какого-то аппарата, не стоит верить ему на слово. У потерпевших могут быть свои причины скрывать правду…