Алёна Белозерская - Пережить все заново

– Страх руководит вашими мыслями. – Дон Хавьер указал рукой на спящую Нину: – Не хочу тревожить сон ребенка. А мою машину оставьте у отеля, ее позже заберут.

– Что будет с Ниной?

– Как вы правильно заметили, я так и остался тем мальчиком, который до сих пор горюет о своей погибшей сестре. Поэтому сделаю все, чтобы эта девочка была счастлива. И я вместе с ней.

– Последнее, что Нина помнит, – это своего отца, с которым ехала в аэропорт. Когда она откроет глаза, не поймет, куда он исчез. Испугается. – Тоня протянула дону Хавьеру пакет, который ей дал Конрад. – Это чтобы она не проснулась раньше, чем нужно. Сделайте так, чтобы Нина очнулась в больнице или в комнате, похожей на больничную палату. Пусть думает, что автомобиль попал в аварию и в живых осталась только она одна. Нина поплачет, но уже через полгода обо всем забудет. Любовь к отцу никогда не уйдет из ее сердца, однако она не станет рвать ее на части. Ведь лучше любить того, кто умер, чем мучиться от невозможности вернуться к тому, кто жив.

– Вы – мудрая женщина, Тони. – Хавьер взял ее руку и поцеловал так же почтительно, как час назад это делал Конрад. – Дам тем не менее вам совет. Скажите мадам Матуа, что еще вчера я вернул Нину отцу, а когда она спросит, сколько вы заплатили за ее освобождение, не стесняйтесь. Ответьте, что отдали почти все, что имели. Она ведь не сможет проверить ваши активы.

– Полина может все, но вряд ли станет это делать. Но зачем мне лгать ей?

– Хотите сказать правду?

– Нет, разумеется.

– Тогда лгите. Беззастенчиво и нагло. Это навсегда ее обяжет. Хотя в моем представлении, мадам Матуа никогда не сможет рассчитаться с вами за свою свободу. Ибо нет цены, равнозначной вашей услуге.

– Скажите, тогда вы похитили меня специально, желая показать, что Полина ничего не сделает для моего спасения? Говорите правду, сейчас уже нет смысла играть в глупые игры.

– Да. – Губы Хавьера растянулись в насмешливой и вместе с тем грустной улыбке.

– То есть уже тогда вы знали, как все закончится? Комбинация давно была просчитана, и вы плавно подвели всех нас к выполнению вашего плана. Сначала похитили меня и рассказали Полине устами Хулии идиотскую историю о матери Нины. Потом украли девочку, вынудили ее отца приехать в Париж в погоне за матерью-фантомом и убрали его моими руками. Все из-за девочки?

– Не только. Вы слишком великодушны к той, кто вас предал.

– Полина не предала меня, а ошиблась.

– Такие ошибки не прощают, потому что они слишком дорого обходятся. Я бы никогда не простил.

– Вы – не я. Я не заставила бы другого человека сделать то, что вы потребовали от меня.

– Разве? – усмехнулся Хавьер, сел за заднее сиденье и аккуратно взял Нину на руки. – Едем, – приказал он водителю.

Тоня еще долго наблюдала за пылью, поднятой в воздух колесами уезжающих машин, затем присела на обочину и заплакала, так как поняла, что имел в виду Хавьер своим последним вопросом. Он всего лишь потребовал привезти ему Нину, но никого не просил убивать. А Тоня, прикрываясь благородными мотивами спасения подруги, передала девочку в руки старого хозяина борделя, при этом отправила на смерть мужчин, которые не сделали ей ничего плохого.

– Это я ошиблась, я, – приговаривала она, прижимая лицо к коленкам, и громко застонала, когда услышала звук самолета, набирающего высоту.

Подняв голову, Тоня смотрела в небо, по которому серебристой птицей летел «Gulfstream». Ей хорошо была известна эта марка самолета, так как два месяца назад они с Полиной покупали такой же для одного из клиентов «VIP-life concierge». «Маленькое стальное счастье», – кажется, так назвал клиент новую игрушку. Столько радости было в лице, когда он смотрел на свою «птичку», гладя ладошкой новые блестящие детали самолета. Тогда и Тоня улыбалась вместе с ним, мечтая подняться над землей на такой же машине – небольшой и стремительной. Но сейчас, глядя на то, как «Gulfstream» серебрится в лучах полуденного солнца, зная, чем обернется этот полет, Тоня испытала ненависть к небу, но еще больше к себе. Она провожала самолет взглядом, пока он не превратился в маленькую, едва различимую точку. Но даже после того, как глаза уже не могли видеть его, смотрела в ту сторону, куда он улетел, и плакала. Когда слез уже не осталось, но тело продолжали сотрясать сухие рыдания, Тоня подумала о Полине и медленно побрела к машине дона Хавьера. Села за руль и взяла в руку бумажку, прикрепленную к панели. Затем нажала на кнопку, заводя мотор, втайне надеясь, что дон Хавьер обманул ее и все-таки оставил в салоне взрывное устройство. К несчастью, взрыва не последовало, лишь мотор тихо заурчал. Тоня прилегла на руль, глубоко вздохнула, затем тронулась вперед к месту, где томилась в неизвестности Полина.

Через час она подъехала к дому, очень похожему на тот, в котором когда-то сама была «гостьей» Хулии. Оставила машину у ворот и огляделась. Никто не вышел ее встречать, поэтому Тоня подошла к калитке и без приглашения вошла внутрь. Во дворе было тихо, лишь птицы «совещались» в дальнем конце сада, причем делали это настолько безудержно и сварливо, что заставили улыбнуться. Поднявшись на террасу, Тоня постучала в дверь, а когда ей не ответили, заглянула в окна. Плотные шторы не позволили рассмотреть происходящее в комнатах, она еще задержалась на месте, вслушиваясь в щебет птиц, и медленно опустила дверную ручку вниз.

Полина открыла глаза и недовольно отодвинулась от солнечных лучей, настойчиво стремящихся ее разбудить. Затем поднялась с постели, прошла в ванную комнату и, ополоснув лицо, снова вернулась в спальню. Хотелось плакать и одновременно спрятаться под кровать, чтобы избавиться от безысходности, поселившейся в душе. Полина подошла к окну, сквозь решетки выглянув во двор. Еще вчера вечером, да и сегодня утром здесь были люди Инес, которые тщательно следили за ней, но сейчас они исчезли. Она даже не поняла, в какой момент все уехали, видимо, забылась беспокойным сном, когда в очередной раз прокручивала в голове состоявшийся разговор с Инес.

– Теперь вы знаете цену его любви, – сказала испанка, устроившись на заднем сиденье рядом с Полиной. – Он стрелял в вас.

– Наверняка вы сказали, что убьете Нину, если он не сделает этого. Любой отец поступил бы так же.

– Глупости, – усмехнулась Инес, вытащила пистолет из кобуры и положила рядом с собой, словно хотела, чтобы Полина видела оружие и не предпринимала необдуманных действий. – Настоящий мужчина нашел бы выход из ситуации.

– Он – мужчина, у которого забрали дочь! Вы поставили его перед выбором…

– Какой выбор?! – воскликнула Инес. – Неужели не понятно, что здесь не могло быть никакого выбора?! Да и как можно выбирать между дочерью и любимой женщиной? Он должен был спасать обеих.