Алёна Белозерская - Пережить все заново

– Не с такими сражались, – буркнул Сафет. – Что будем делать? Имею в виду ближайшее время, а не общий план. Теперь планы будут составлять полковник Зудин и Интерпол. Хватит, ты уже поиграл в спецагента, не получилось спасти мир, только зубы обломал.

– Завтра летим домой.

– Ты сказал, что стрелял в нее, – Сафет шумно потянул носом.

– Полина жива, – ответил Литвин бесцветным голосом. – Это было показательное выступление.

– Не понял…

– Пистолет зарядили холостыми.

– Отморозки какие-то! – воскликнул Сафет, подбежал к бару, открыл первую попавшуюся бутылку и сделал несколько глотков.

– Я много размышлял, когда ждал Нину в «Орли». Это чья-то безжалостная и тщательно продуманная игра, Сафет. И этот кто-то все точно рассчитал. Я только не понимаю своей роли в этой постановке. Цель была – подавить морально. Но кого именно?

– Тебя, черт подери! Все-таки считаю, что это захват твоего бизнеса.

– Вряд ли. – Литвин протянул руку, прося алкоголя для себя. – Слишком уж издалека начали. Не могу думать об этом сейчас. Все! – Он выпил приличную порцию виски и устроился на диване, поджав под себя ноги. – Завтра поговорим. Свяжемся с дядей Левой, Зудиным, с кем скажешь. А сегодня я хочу сдохнуть.

Заснуть ему, однако, не удалось. Долго он прокручивал в голове рассказ Полины о доне Хавьере. Затем спустился на стоянку, где оставил «Мерседес», и забрал из салона папку. До самого утра Литвин изучал информацию, которую Полине удалось собрать о таинственном сеньоре Альгадо. О Полине же он старался не думать, хотя и понимал, что полностью избавиться от мыслей о ней не получится. Так подло он еще ни с кем не поступал. Впрочем, Литвин сразу же нашел оправдания своим действиям. Не было другого выхода – таким являлся стандартный ответ всех, кто стыдился своих поступков и понимал, насколько напрасными они были.

В семь утра раздался звонок на мобильный, и знакомый женский голос приказал, чтобы он спустился вниз. Литвин быстро вышел в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Сафета. В тихом холле он осмотрелся и едва не вскрикнул, заметив Нину, одиноко сидящую в огромном кресле. Выглядела она сонной, часто моргала глазами и, казалось, не понимала, где находится. Не помня себя от радости, Литвин подлетел к дочери, подхватил на руки и со стоном прижал к груди.

– Папа! – Нина обхватила его шею. – Почему ты не звонил? Я скучала по тебе!

– Девочка моя, где же ты была, родная?

– У дедушки. С мамой. Ты ведь сам отпустил меня к ним.

– Что? С мамой?

– Да, – наивно кивнула Нина. – Почему ты сказал мне, что она умерла?

– Я… – настороженно протянул Литвин, не зная, что ответить.

– Вы поссорились? – допытывалась Нина.

– Немножко.

– Не надо было врать мне, что мамы больше нет. Я ведь уже взрослая и все понимаю.

Последняя фраза разозлила Литвина. «Взрослая» Нина, похоже, совершенно не представляла, что произошло на самом деле. Ее виртуозно обманули, сыграв на чувствах, не позволив увидеть реальное положение вещей.

– Папа, – голос девочки вывел из размышлений, – когда мы снова поедем к дедушке? У него такой красивый дом.

– Тебе там понравилось?

– Да! – радостно сообщила Нина, но тут же поникла: – Жалко, что ты не разрешал видеться с ним.

– Он так сказал?

– Нет, мама рассказала, что ты не хотел, чтобы я общалась с ней и дедушкой. Но она уже не обижается на тебя за это. Дедушку я плохо понимала, потому что он не говорит по-русски, только по-испански, а еще он знает французский. Но у него работает Надя, она русская и помогала нам разговаривать. Представляешь, я уже знаю много слов по-испански.

– Умница, – прошептал Литвин и понес свою драгоценную ношу к лифту.

– Ты чего? – засмеялась Нина, когда он принялся нервно целовать ее.

– Я соскучился, – прошептал он, открыв номер.

Следующие два часа были наполнены хлопотами и суетой: Литвин стремился как можно быстрей покинуть Францию. Предусмотрительный Сафет, в надежде, что им все-таки удастся забрать ребенка из рук таинственной Хулии, захватил документы Нины. На двенадцать дня заказал три билета до Москвы и радостно считал минуты, когда они наконец покинут ненавистный ему Париж. Вещи были упакованы с такой же скоростью, с какой одеваются солдаты в армии, и уже в половине десятого у входа их ожидала машина, принадлежащая отелю, на которой особо важных гостей отвозили в аэропорт. Литвин усадил Нину себе на колени и прижал к груди, с трудом веря, что они едут домой. Все это время девочка болтала, не затихая ни на мгновение, рассказывая о мифическом дедушке, его собаках и о том, какая у нее красивая мама. Даже сейчас, покидая отель, рот у Нины отказывался закрываться, настолько много впечатлений получила она за время отсутствия и стремилась ими поделиться. Сафет осторожно выпытывал у девочки подробности ее пребывания на красивой вилле у моря.

– Очень большой дом. И дорогой, – со знанием дела сообщила Нина. – Машин намного больше, чем у нас. Одна похожа на эту, – она похлопала рукой по дверце. – Это ведь лимузин?

– Угадала.

– А дедушка сказал, что подарит мне «Феррари», – похвасталась Нина.

– Интересно, когда? – усмехнулся Сафет.

– Когда я стану взрослой.

– А кто привез тебя в отель? Мама? – спросил Сафет и заметил, что Литвин недовольно дернулся, так как они договорились объяснить Нине произошедшее с ней позже, когда прилетят в Москву.

Сейчас девочка была слишком отравлена сказками о несуществующих «родственниках» и не смогла бы принять правду. Более того, подобная информация не только расстроила бы ее, но и напугала. И Сафет, и Литвин не могли допустить, чтобы рассказ о похищении повлиял на характер Нины, изменил ее отношение к людям и миру, сделав озлобленной или же робкой и всего боящейся. Поэтому было решено подвести девочку к истине плавно, без резких признаний и драматизма.

– Инес привезла меня, – ответила Нина, и Литвин в напряжении замер, вспомнив лицо женщины. – Папа, а дедушка называл маму Хулия, – хихикнула она. – Так смешно. Я теперь Юльку Малинину, свою подружку, тоже так буду звать.

– А почему Хулия с тобой не приехала? – мягко поинтересовался Сафет, изобразив участливую улыбку на лице.

– Мама уехала в Америку, она там работает. Но она обещала скоро вернуться.

– Когда? – Сафет настороженно посмотрел на водителя, который закрыл перегородку между передними сиденьями и пассажирским салоном.

– Она сказала, через…

Сафет резко повернулся к Литвину, который, почувствовав сладкий запах в салоне, прикрыл лицо Нины ладонью, но было уже поздно, потому что девочка обмякла, безвольно откинув голову назад. С трудом он вытянул руку перед собой и стукнул кулаком по затемненному стеклу. Удар получился слабым, рука соскользнула вниз, тело стало ватным и легким. Блаженный туман заполнил голову, и Сафет улыбнулся, посмотрев на Литвина, упавшего на сиденье.