Генри Морган - Проклятое наследство

Когда же свет в моих глазах снова загорелся, я увидел, что моя пуля все-таки попала в цель, он даже не шевелился. Я перевел взгляд на плечо, и мне стало еще больнее. Обтерев дрожащей рукой пистолет от отпечатков, я забрал папки и, еле волоча ноги, отправился к своей машине. Я вышел через парадную дверь. Ни на улице, ни возле дома не было ни единой души. Сейчас я жалел только об одном — почему я так далеко поставил машину.

Придя домой, я первым же делом осмотрел рану. Пуля прошла навылет, при этом сильно потрепав мое плечо. Даже снять рубашку было серьезным испытанием. Кровь от каждого движения руки выступала из раны. Я залил ее доброй порцией виски и не меньше отправил в рот. Перевязав плечо как можно туже, я переоделся и сел за стол рассматривать папки, полученные от Мейлза.

Папки отчасти были залиты моей кровью. Дела Джимми и Скотта я просмотрел бегло, тем более что Мейлз самое интересное про них рассказал. Я только лишний раз убедился, насколько омерзительной личностью является Скотт, если это его настоящее имя.

Я взял в руки последнюю папку, в которой должно было говориться о Сильвии.

— Сейчас мы посмотрим, кто ты на самом деле, — непроизвольно вырвалось у меня.

Итак, третья папка… На первой же странице я увидел прикрепленную фотографию Сильвии, но ниже было написано, что это Аманда Давыдова. Здесь говорилось, что она внебрачная дочь бывшего криминального авторитета Мартина Горинса и безызвестной уроженки Югославии Анны Давыдовой.

— Да… неплохой коктейль получается.

В папке также была собрана информация на ее родителей. Отец — Мартин Горине, занимался в молодости мелким мошенничеством, за что был осужден на 4 года. В тюрьме ему удалось завести нужные знакомства, и уже через полгода после освобождения он был правой рукой чикагской мафии, специализировавшейся на отстаивании ее интересов и захвате новых территорий у конкурирующих группировок. Еще через год Мартин знакомится с Анной Давыдовой, которая являлась дочерью главаря самого крупного на тот момент синдиката, корни мафии уходили на солнечный остров Сицилия.

Мартин познакомился с Анной только для одной цели — чтобы обезоружить конкурентов, имея такой козырь в рукаве, они могли обладать практически безграничной властью. Но, как это бывает, в самый неподходящий момент Мартин влюбляется, и влюбляется не в кого попало, а в Анну. Впрочем, его чувства были небезответны. Но нараставшее напряжение в криминальных кругах не давало им возможности быть вместе. Если бы об их связи узнали, то их бы вместе и убили, как Ромео и Джульетту. Но трудно предугадать, что будут делать такие люди, как они, с их знаниями и возможностями.

Так и случилось. Мартин и Анна заручились поддержкой людей, которые были не против совершить революцию, а дальше дело техники — стравить между собой два дома. После кровавых событий тех дней они разгромили оставшиеся силы обоих домов мафии. И на этих руинах основали свою собственную мафиозную семью. Все правобережье и далеко в глубь континента принадлежало им. Конечно, такая власть не может быть сосредоточена в одних руках, поэтому в скором времени была проведена крупномасштабная операция, в ходе которой Мартин Горине был осужден на 15 лет, а Анна убита. Единственный их ребенок Аманда вынуждена была расти в постоянном страхе, то и дело переезжая от одних преданных им людей, к другим. Фамилия Давыдова была дана ей не случайно. Так у нее было больше шансов на спокойную жизнь. Потому что на Анну Давыдову не было возбуждено дело и ее имя никак не связывалось с теми преступлениями.

После своего освобождения Мартин не пытался больше занять трон, но и свое влияние он также не потерял. Он стал темным кардиналом, который перед законом остается чистым.

— Да… — подумал я, — теперь понятно, что имел в виду Мейлз. Информация здесь и вправду исчерпывающая, только кое-кому не хотелось, чтобы об этом узнали.

Я положил руку на раненое плечо. Боль снова разыгралась. Мне бы, по хорошему счету, нужно в больницу, но этот шаг был бы слишком рискованным, засветиться с огнестрельным ранением. Каждый такой факт, зарегистрированный в больнице, обязывает их вызвать полицейского, что в моем случае сулило мне еще большие неприятности, нежели простреленное плечо.

Отложив папки в сторону, я вспомнил о Мейлзе, ведь вполне возможно, что за ним тоже направились бандиты. Набрав его номер, я стал ждать, в трубке раздавались только гудки, так и не дождавшись ответа, я положил трубку. Я продолжал с завидной настойчивостью звонить Мейлзу в надежде, что он жив и сейчас снимет трубку.

Но мои мысли рисовали совсем не радужные образы, в который раз слушая звук гудков, монотонно доносившийся из телефона. Положив трубку, я пытался составить картины произошедшего с ним. Все они сводились к одному концу. Конечно, я тешил себя мыслью, что ему так же повезло, как мне, и он смог разделаться с бандитами иди даже ускользнуть от них, не вступая в бой. Эта мысль не была такой уж абсурдной, учитывая его прошлую военную подготовку. К тому же, восстанавливая в памяти картинку, как Мейлз с ловкостью орангутанга спустился с пятого этажа за каких-то пару секунд, несмотря на свою грузную комплекцию, предполагать, что он сейчас жив, было не так и глупо.

Подобные мысли, может быть, продолжались еще очень долго, но в трубке наконец-то раздался шорох от дыхания того, кто снял ее на том конце провода. Я уже хотел было радостно начать говорить, как голос в трубке унял мое желание:

— Да, — раздался тихий женский голос.

Этот голос показался мне знакомым. Мейлз, как мне казалось, жил один, да и голос отдавал знакомыми нотками.

— Генри, это ты? — продолжил женский голос.

Я тут же повесил трубку. Эта интонация, конечно же, — это Сильвия! Это та фигура, которая все это время находилась в тени на шахматной доске. И эту силу я никак не брал в расчет. Самое большое мое предположение относительно нее — так это то, что она очередная пешка Джимми. А она оказалось настоящей королевой.

Тут возникала парочка непонятных моментов. Ну взять хотя бы ее роль во всей этой операции. Ведь она здесь не главная, возможно, у нее есть свои мотивы скрывать свое происхождение. В таком случае и Джимми не знает, кто она на самом деле. Хотя, если это и вправду так, то я могу сыграть на незнании Джимми. Сильвия думает, что я копался в их историях, и скоро за мной явятся люди, чтобы допросить меня. И мне надо как можно скорее замести все следы, которые могут меня дискредитировать.

Перво-наперво нужно избавиться от следов крови в машине. Маловероятно, что кто-нибудь полезет ее осматривать, но пренебрегать этим сейчас глупо. Смыть следы крови оказалось не такой уж простой задачей. Засохшая кровь въелась так сильно, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы она хоть как-то стала меньше привлекать внимание.