Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив

«Мерседес» с номером и опознавательными знаками немецких оккупационных войск резко затормозил у Ларисского вокзала. Шофер, сержант вермахта, выскочил из машины, торопливо открыл дверцу пассажирам, потом достал из багажника их вещи.

Первым вышел седой человек в очках, лет шестидесяти пяти. Мундир полковника инженерных войск никак не вязался с добродушным выражением его лица.

— Марианна, детка, поторапливайся, — произнес он низким, бархатным голосом. — Мы опоздаем на поезд.

— Время еще есть, — возразила девушка, выходя из машины.

Шофер с чемоданами направился к перрону, полковник семенил рядом. Марианна шла за ними, то и дело оглядываясь по сторонам, она явно ждала кого-то, хотя не была уверена, что этот кто-то придет, пусть даже в последнюю минуту перед отходом поезда. А для девушки это было вопросом жизни и смерти.

Кого и почему ждала она с таким нетерпением? Полковник сообщил о поездке в Берлин так неожиданно, что Марианна не успела предупредить «своих». Правда, у нее была слабая надежда, что информация об их отъезде дойдет до ее соратников «иным путем».

Веселый голос полковника вывел ее из задумчивости.

— А мы напрасно волновались! Поезд отходит через десять минут, можно не спешить.

Через десять минут! Марианна вздохнула с облегчением: сколько всего можно успеть за десять минут!

«Надо что-то предпринять. Но что?..» В голове стучало от волнения.

Марианне дали номер телефона, которым она имела право воспользоваться только в случае крайней необходимости. Как быть, внезапный отъезд полковника — это «крайняя необходимость» или нет? Разумеется, ведь организация ЭАМ поручила ей докладывать обо всех событиях в археологическом отделе, возглавляемом полковником.

«Позвоню и — будь что будет, — решила Марианна. — Только надо придумать предлог для старика…»

— Я забыла выключить утюг! — вдруг вскрикнула она. Ее беспокойство выглядело очень естественно, хотя и объяснялось совсем другими причинами. — Перед отъездом я гладила шаль и…

— Как ты могла забыть! — заворчал полковник.

Но Марианна уже неслась к выходу из вагона.

— Надо позвонить! — крикнула она на бегу.

— Опоздаешь! Поезд уйдет! — кричал ей вслед полковник.

Телефонная будка была занята. Звонила женщина, по виду одних лет с Марианной и даже чем-то на нее похожая. Если бы Марианна подбежала чуть раньше, она бы услышала, как та говорила: «Все в порядке. О свадьбе их известили. Жених выехал. Приглашения для шаферов у меня».

Увидев подбежавшую Марианну, женщина повесила трубку и ушла. Марианна влетела в будку, торопливо набрала номер, выученный наизусть, как было велено; ей и в голову не могло прийти, что звонившая женщина тоже выполняет секретное задание, которое вступит в столкновение с ее собственным.

— Алло! — ответил с другого конца провода мужской голос.

— Говорит Марианна, не перебивайте меня, я очень спешу! Звоню с вокзала, мы со стариком едем в Салоники, а оттуда, по всей вероятности, в Берлин. На чем поедем из Салоник, не знаю. Насколько успела заметить, «клетки» у поезда нет.

— Ладно… В поезде есть наш человек, он найдет тебя. Пароль: «Некоторые едят апельсины недозрелыми». Не удивляйся, что человек этот…

Марианна не дослушала. В дверь будки заглянул незнакомый мужчина, злорадно ухмыльнулся, и она была вынуждена перебить своего собеседника:

— Я забыла выключить утюг, боюсь, не случилось бы пожара! Выключи, пожалуйста! — Повесив трубку, она что было сил бросилась к поезду.

— Стой! — закричал ей вслед человек, подслушавший разговор.

Поезд уже тронулся, и Марианна едва успела прыгнуть на подножку вагона с табличкой «Только для немецких оккупационных властей».

Незнакомец, бежавший за ней, попытался было вскочить на подножку, но немецкий охранник оттолкнул его и пролаял:

— Zurück! [11] Назад! (нем.)

Человек побежал по перрону рядом с набиравшим скорость поездом, пытаясь что-то объяснить охраннику на немыслимой смеси греческого и немецкого. Охранник в ответ кивал головой и смеялся:

— Ja, ja! [12] Да, да! (нем.) — и помахал на прощанье рукой.

Преследователь по инерции пробежал еще немного вдоль железнодорожного полотна. Потом остановился и, поглядев вслед удаляющемуся поезду, пробормотал сквозь зубы:

— Свинья…

Навстречу запыхавшейся Марианне спешил полковник, наблюдавший всю эту сцену из окна вагона.

— Ну слава богу! Чуть не отстала!

В купе ее приветствовали два немецких офицера, с которыми им предстояло ехать до Салоник. Один из них, майор артиллерии, был очень подвижен и болтлив. Другому, капитану, на вид было около тридцати, однако он был совершенно седой. Через всю его правую щеку тянулся багровый шрам; черные, как у мотоциклиста, очки совершенно скрывали выражение глаз.

— В чем дело? Что это за человек за тобой гнался? — спросил полковник Отто Крайсман.

— Не знаю… Откуда мне знать? — отвечала Марианна рассеянно, глядя в окно. Но тут же сообразила, что надо бы дать побольше объяснений, и продолжала: — Я бежала к поезду, а он ни с того ни с сего припустился за мной. Что-то кричал, но я не расслышала — поезд уже отходил…

Она была очень встревожена. Сколько времени ее преследователь простоял у нее за спиной возле телефонной будки и что ему удалось услышать? Ведь он может сообщить в службу безопасности или немецким властям.

Марианне Рондири исполнилось двадцать пять. Она окончила археологический факультет. Ее отец Вирон Рондирис тоже был археологом. Его убили на албанском фронте в первые дни войны, а мать, немка, погибла в Пирее под бомбежкой. Еще до войны она приехала в Грецию на раскопки и познакомилась с Рондирисом…

Родители Марианны долгое время сотрудничали с немецким ученым Отто Крайсманом, выступали за объявление Афин открытым городом. Когда Греция была оккупирована, Крайсман снова приехал в Афины, но теперь уже в мундире полковника инженерных войск. Узнав о гибели друзей, он взял Марианну под свою опеку, устроил в археологический отдел. Жили они в Колонаки. Отто занимал большую квартиру, реквизированную для нужд оккупационной армии, а девушка поселилась в небольшой квартирке в том же доме.

— Все еще об утюге думаешь? — дошел до сознания Марианны голос Отто.

— Да… Я кричала, чтоб выключили, было плохо слышно… а вдруг я ошиблась номером…

Она решила держаться этой версии на случай, если шпик записал ее разговор.