Алексей Макеев - Спорим, что ты умрешь?

А может ли? Поверит ли толпа? Впрочем, если кого-то убьют, толпа немедленно схлынет. Но тогда не получается «серия жестоких циничных убийств». Выходит, единственная версия — преступление на первый взгляд не выглядит преступлением, и масса отдыхающих не спешит паковать чемоданы.

Это как?

Досыта насмотревшись сериала, он встал к окну и отодвинул штору. Окна номера выходили на котельную и угольный склад, стилизованные под игрушечные домики. Со второго этажа было видно, как дворецкий Шульц в фуфайке, наброшенной поверх парадного фрака, долбит кайлом угольную горку у входа в котельную. Размеренные механические движения — ни усталости на плоской жабьей физиономии, ни брезгливости. Персонала не хватает? Дворецкий-кочегар, администратор-инструктор, горничная — резиновая кукла…

Он приехал отдыхать в очень своеобразное местечко.

Ожидание людей в погонах затягивалось. Нервы пошаливали. Максимов выбрался из номера и принялся выписывать круги по дому. Это здание погружало в какое-то странное гипнотическое состояние. Внутри (да и снаружи) оно имело запутанную конфигурацию. Коридоры вопреки простейшей архитектурной логике заплетались плавной геометрической фигурой. На первом этаже это был, пожалуй, эллипс, от которого в разные стороны убегали апартаменты. Несколько номеров, столовая, кладовая, кабинет администратора. Что находилось внутри эллипса, непонятно. Имелись две изогнутые лестницы на второй этаж. Наверху эллипс расширялся, что становилось совсем уж загадочным, и, по итогам всестороннего осмотра, превращался в круг, стремящийся, как ни странно… к квадрату.

А еще имелась кухня, у которой сходились все дороги. Облицованная терракотовой плиткой, уставленная печами, шкафами, приспособлениями для забора гари, она располагалась в восточном крыле, примерно между этажами, и имела относительно прямоугольную форму, если не замечать обширное углубление, предназначенное для холодильной аппаратуры. Двустворчатая дверь была распахнута.

Он трижды проследовал мимо кухни, потягивая носом. На плите в гигантском сотейнике что-то ароматно шкворчало. Попыхивала кастрюля. Энергично орудовала тесаком толстая кухарка Люсьен. Покосилась на Максимова, промолчала. А когда он еще два раза прошел мимо, даже не удостоила поворота головы.

На первом этаже он наткнулся на горничную Ксюшу. Девушка выходила из четырнадцатого номера, прижимая к груди свернутое покрывало.

— Ой, — сказала горничная.

«А что она там делала?» — подумал Максимов, уступая дорогу.

— Минуточку, Ксения, — сказал он строгим голосом. — Извиняюсь за нескромный вопрос, но что вы делали в четырнадцатом номере?

— А вам-то что? — пробормотала Ксюша.

— Но в нем, насколько знаю, никто не живет?

— А покрывало пыльное, — девчушка опустила глаза и нацелилась в узкую щелку между сыщиком и стеной.

— И что? — он машинально выставил коленку. Горничная пихнулась в преграду и подняла зеленые глаза. «М-да уж, — подумал сыщик. — Тяжела жизнь подростка».

— Трясти пойду, — в голосе девушки появились дерзкие нотки. — Или вы сами хотите потрясти? Забирайте, пожалуйста.

— Вас понял, — Максимов отодвинул коленку. — Вы сегодня уже были в этом номере?

Девица стрельнула по нему испуганными глазками и, проигнорировав вопрос, умчалась. Не монтируется пока изделие, похожее на каменный цветок.

В процессе ожидания полиции он познакомился еще с тремя постояльцами. Из комнаты на втором этаже вынесло игривого блондина в толстом шарфе поверх свитера.

— Ой, — сказал он почти как горничная, облизнув оральную зону. В комнате на всю громкость надрывался мальчиковый ансамбль хорового пения.

— Бывает, — согласился Максимов.

— А я думал, что это Борюсик… — кокетливо пробормотал блондин, хлопая кукольными ресничками.

— Могу заменить? — учтиво справился Максимов, чем поверг игривого постояльца в замешательство. Молодой человек принялся рассматривать сыщика с какой-то мучительной задумчивостью. «В общем-то, не можете, — говорил его слащавый взор, — поскольку ожидаю я другого, но вот в иной ситуации и в другое время…»

Излишне говорить, что подтянутый и хорошо одетый сыщик постояльцу понравился.

— Давайте знакомиться, — сказал Максимов, называя свою фамилию.

— Снежков, — с придыханием сообщил юноша. — Илья. Можно Илюша…

— Отлично, Илюша, надеюсь, мы продолжим знакомство, — подавляя хохот, Максимов изобразил зубами что-то кусающее и отправился дальше.

Вторая встреча была не столь комичная. Двое мужчин, одетые в тонкие свитера и шерстяные пиджаки, стояли в вестибюле. Близнецами они не были. Один из них годился другому во внуки. Но и родственниками они не были. Сухой, поджарый старик, прямой, как мачта, заложив руки за спину, неподвижно стоял у окна. На подоконнике лежала лакированная тросточка. «Гуляет», — усмехнулся про себя Максимов. Второй был вылитый телохранитель. Короткая стрижка, настороженный взгляд, глаза умные. Пиджак широкого покроя. Даже в мирных ситуациях ведет себя как профи: при первом же появлении чужого сделал предостерегающий шаг и настороженно вылупился на пришельца.

Он засомневался, стоит ли подходить к этой парочке.

— Константин Андреевич? — резко повернулся старик. Возраст давал о себе знать, уверенности в движениях не было.

— А мы знакомы? — удивился сыщик. На него смотрели внимательные глаза, обведенные мешками и сетью морщин. «Вампир на пенсии», — мелькнула не очень обнадеживающая мысль.

— Не думаю, нас не представляли друг другу, — тихо произнес старик. — И в разделе «Светская хроника» вы не могли обо мне прочесть, — усмешка проплыла по иссушенным губам. — Но я разговаривал с администратором Ордынцевым. Вы частный сыщик и крайне озабочены одним неприятным событием…

Голова работала оперативно. Старик в курсе. Непростой постоялец. Хотя оно и понятно. Охранник, стать, глаза продирающие, и место работы — явно «неопределенное»…

— Ровель. Пал Палыч, — старик протянул сухую ладошку. Максимов ответил на приветствие. Он ценил «люциферовские» качества в людях, однако терпеть не мог, когда на него, не мигая, смотрят.

— Шевченко, Алексей, — представил старик телохранителя. Парень сдержанно кивнул. — Мой, как бы это точнее выразиться… — старик замялся, подыскивая нужное слово.

— Секретарь, — помог Максимов.

— Точно, — согласился Ровель. Улыбнулись все, включая телохранителя.

— Надеюсь, мы еще увидимся, Константин Андреевич, — вкрадчиво вымолвил старец. Вопрос, уже рвущийся из груди, так и остался не озвученным. Краткая встреча подходила к концу, не успев вразумительно начаться. Шевченко шевельнулся, готовясь реализовать волю шефа. Похоже, старик был из тех редко встречающихся в природе персон, чье слово не опровергается.