Иван Жагель - Страна игроков

– Что-то не так? – поинтересовался Игорь, когда Ребров повесил трубку.

Виктор пожал плечами:

– Не знаю… Я вообще-то ожидал, что она мне скажет два-три крепких слова…

– Не беспокойся, у тебя, возможно, все еще впереди.

Ехидный Стрельник как в воду глядел. На Тверском бульваре Анна Игнатьева подошла к Виктору с такой решительностью, словно намеревалась сразу же влепить ему пощечину. В шесть часов вечера в ноябре было уже совсем темно, однако света уличных фонарей вполне хватало, чтобы понять, что она буквально кипит от ярости.

– Зачем вы все это делаете?! – выпалила Игнатьева, от избытка чувств сжимая кулачки и топчась на месте, словно она босиком стояла на раскаленных углях. – Каждый месяц-полтора, в самые неожиданные моменты, вы вторгаетесь в мою жизнь так же бесцеремонно, как… как работники домоуправления, которые отключают у меня горячую воду! – Видимо, вспомнила о наболевшем. Это переходит всякие границы! Я впервые встречаюсь с такой наглостью…

Дальше могло последовать что-то еще более крепкое, забористое, поэтому Ребров быстро произнес:

– Я просто пытаюсь помочь вам преодолеть раздвоение личности.

Эту фразу он приготовил заранее, и она произвела необходимое впечатление. Игнатьева словно наткнулась на невидимую стену. Пытаясь понять смысл сказанных им слов, она нахмурилась и даже потерла пальцами лоб.

– Преодолеть раздвоение личности? Что за чушь вы несете?! – продолжала кипятиться она. – Вы можете более или менее внятно объяснить, зачем вы сказали Кролю, что мы с вами чуть ли не старые друзья?! Вы же подставили меня! Я либо должна была сообщить этому пауку, что вы – тот самый человек, который пять месяцев назад вывалял в грязи компанию «Русская нефть» и всех, кто там работал, либо скрыть это… Да, можете радоваться, я ничего Кролю не стала о вас рассказывать! Но теперь неприятности могут быть у меня!

– А если бы вы ему все обо мне рассказали, то, насколько я понимаю, неприятности были бы уже у меня, так? – усмехнулся Виктор. – Причем неприятности настолько серьезные, что вы, очевидно, не захотели чувствовать себя в этом замешанной. Даже косвенно. Даже несмотря на все ваше отвращение ко мне. Таким образом, сейчас вы фактически признали: ваши друзья имеют отношение к той давней истории. Они – бандиты, и связываться с ними опасно.

– Никакие они мне не друзья! – отмахнулась она.

– Хорошо, не друзья, а коллеги, начальники. Но все равно – бандиты! Кстати, вы и встречу-то эту назначили, потому что боитесь, что ваши телефоны прослушиваются. Я не ошибаюсь? Правда, вы считаете, что ко всей этой мерзости не имеете никакого отношения. Но тут уж вы глубоко ошибаетесь! – Виктор поставил ногу на скамейку и сбил перчатками прилипшие к носку ботинка мокрые желтые листья. – Вы прекрасно все знаете и продолжаете на них работать… Поэтому я и говорю, что пытаюсь помочь вам преодолеть раздвоение личности. Для этого вам нужно только сказать своим… коллегам, что тот самый надоедливый журналист, который уже доставил им немало неприятностей, опять сует нос в их дела. Ну а они переломают мне ребра… После этого вы полностью и окончательно станете членом этой команды.

– Господи! – воздела руки Анна. – Зачем ты меня наказал встречей с этим человеком?! Неужели вы не можете понять, что я работала раньше во внешнеторговой компании и работаю сейчас в банке только потому, что это позволяет мне общаться со многими интересными людьми, использовать мои знания, иностранные языки, наконец, хорошо зарабатывать… Я не член мафии! Я не умею стрелять! – Она увидела саркастическую улыбку на лице Виктора и опять разъярилась. – Нет, вы все-таки мерзавец!! Вы подставили меня и еще заставляете оправдываться!

– А вы хотите убедить меня в том, что, зная Владимира Шелеста много лет, переходя за ним с одного места работы на другое, вы ничего не подозревали о его грязных делишках?! Вы – чистенькая? Вашему старому другу мало того, что он наворовал на государственной службе, так он теперь завел еще боевиков, которых боитесь даже вы! И может быть, на его совести уже не одна смерть…

Интуиция подсказывала Виктору, что он недалек от истины.

– Вы можете весь этот ваш бред доказать? – перебила его Игнатьева.

Ребров какое-то время молчал, прикрыв глаза и пытаясь успокоиться.

– Пока нет, – уже почти совсем равнодушным голосом сказал он. – И вероятно, вообще никогда не смогу это сделать. Но я все равно не дам вашему Шелесту покоя.

– Да вы просто мстите ему! Вами движет какая-то обида. Очевидно, у вас ничего не получается, и вы избрали меня в качестве человека, на котором удобно разряжаться.

– Если вы от меня устали, то пойдите к своему шефу и скажите ему об этом. Он вас быстро избавит от меня.

Виктор развернулся и пошел по бульвару в сторону Никитских Ворот.

– Я вас ненавижу! – громко сказала Игнатьева ему вслед.

– Я вас тоже! – бросил он через плечо.

Хотя Виктор изображал праведный гнев, он, по большому счету, притворялся. Когда Анна призналась, что ничего не рассказала о нем Кролю, у него появилась надежда, что она и в самом деле не имеет никакого отношения к тому, что творилось в компании «Русская нефть». И это давало ему шанс, что все еще может быть…

Еще на подходе к секретариату редакции Ребров понял, что в стране произошло что-то особенное. Количество выбегающих из кабинета ответственного секретаря «Народной трибуны» Николая Головко и вбегающих туда журналистов явно превышало среднедневную норму. И это так же однозначно свидетельствовало о наличии суперновостей, как ударившие в Москве двадцатиградусные морозы – об окончательном приходе зимы.

Виктор зашел в кабинет и увидел за длинным, как командировка в провинциальный город, столом все руководство газеты, начиная от главного редактора и заканчивая редакторами отделов. А вдоль стен на стульях сидели рядовые «журналистские штыки», готовые в любой момент броситься в бой и добыть во славу любимой редакции необходимую информацию.

В этом бардаке на появление Реброва никто не обратил внимания. Оглядевшись, он подсел к одному из лучших репортеров «Трибуны» Гаязу Ситдикову, тоскливо дожидавшемуся очередного невыполнимого задания типа «Срочно дозвонись до министра внутренних дел и спроси его…» или «До подписания газеты выясни номера счетов, открытых в швейцарских банках нашими коррумпированными чиновниками…».

– Привет, – поздоровался Виктор. – Хочешь, с двух раз отгадаю, что случилось?

Ситдиков без особого энтузиазма кивнул головой.

– Кто-то проворовался в родном российском правительстве?

Теперь много повидавший на своем веку репортер покачал головой из стороны в сторону.