Иван Жагель - Страна игроков

Поэтому никто не удивился, когда газеты сообщили, что уже через неделю после своей отставки Владимир Шелест занял должность президента банка «Московский кредит». Не удивился этому и Ребров, но серьезно расстроился. Он вспомнил, что уже встречал фамилию бывшего вице-премьера и название банка вместе, а значит, если бы раньше уделил этому факту больше внимания, то давно смог бы узнать что-то новое об интересовавшем его человеке.

Ребров наведался в редакционную библиотеку, порылся в газетных подшивках и нашел небольшую заметку двухлетней давности, в которой говорилось, что Владимир Шелест почтил присутствием собрание акционеров «Московского кредита». Факт, на первый взгляд, обыденный. Руководство крупных банков всегда старалось затащить на подобные мероприятия правительственных чиновников, чтобы показать акционерам свои большие возможности. Но теперь все это смотрелось совершенно иначе.

Поломав голову над последними новостями, Ребров решил обсудить их с начальником отдела общественных связей Ассоциации российских банков Борисом Завадским, которому не раз звонил по делам и с которым имел неплохие отношения. Во всяком случае при встрече они обязательно останавливались перекинуться парой слов.

– Хочешь поговорить? Приезжай! Если смогу – с удовольствием помогу, сразу же заявил пухленький, добродушный Завадский, уже прилично поднаторевший в своей конторе во всяких закулисных интригах и потому не любивший обсуждать серьезные вопросы по телефону.

Ассоциация российских банков квартировалась в трехэтажном особняке недалеко от Никитских ворот. У Завадского здесь была маленькая комнатка, в которой непрерывно звонили сразу три телефона. Тем не менее хозяин кабинета не терял хорошего расположения духа и, жонглируя телефонными трубками, подробно отвечал на вопросы Реброва.

– Что собой представляет банк «Московский кредит»? – переспросил Завадский. – Типичный выкормыш правительственных чиновников. Он появился-то… дай вспомнить… всего три года назад, а потом начал расти как на дрожжах. Туда вдруг дружно стали переводить свои счета нефтяные компании, таможенные службы. Такое вот внезапное и в то же время массовое проявление любви. Да! Слушаю вас! – бросил он в телефонную трубку.

– Ты думаешь, это Шелест постарался? – продолжил расспросы Ребров, выбрав момент между телефонными звонками.

– Очень похоже. А кто же еще?! Я и раньше кое-что слышал, а его нынешний переход в «Московский кредит» ставит все на свои места. Вице-премьер готовил себе запасной аэродром и сгонял в банк крупных клиентов. Причем не только государственные компании, но и частные. У него в руках было все необходимое, чтобы ставить их по стойке смирно: госзаказы, лицензии, экспортные квоты…

– Получается, чем крупнее начальник, тем больше он ворует и нахальнее действует?

– Абсолютно точно! – весело подтвердил Завадский.

– Но ведь есть же прокуратура, милиция…

– Есть. Но всех их можно купить сейчас за три копейки… Да, кстати, в «Московском кредите» есть своя служба безопасности, которая заткнет за пояс любую милицию.

Виктор Ребров насторожился:

– Подожди-подожди, о какой службе безопасности ты говоришь?

Завадский снял все телефонные трубки, чтобы им не мешали, и стал терпеливо объяснять:

– У каждого банка есть своя служба безопасности. Ну а как же иначе?! Деньги-то им доверяют немалые… Как раз службы безопасности и занимаются тем, что проверяют надежность заемщиков, ищут должников, выбивают у них деньги, охраняют и перевозят ценности… Впрочем, некоторые нанимают для этого милицию. А в «Московском кредите» служба безопасности не только обслуживает своих, но по договору делает это и для многих других. Ее возглавляет какой-то крутой мужик – бывший заместитель председателя КГБ. Его фамилия то ли Кроль, то ли Крок… – Завадский порылся в бумажках на столе. – Нет, сейчас не найду, где он у меня записан… Банк перекупил этого мужика с госслужбы, и он целую армию создал. Об этом писали, но больше намеками, мол, есть опасность, что в рамках банковских охранных служб в России легально создаются вооруженные организации, которые могут заниматься рэкетом, убийствами. Ну и все такое…

– Такую информацию достать самостоятельно практически невозможно, усмехнулся Виктор. – Скорей всего, журналистам ее кто-то «слил».

– Похоже, – согласился Завадский. – Возможно, конкуренты… А может быть, сидят сейчас бывшие коллеги этого Кроля или Крока и кусают себе локти: как же это мы первые не подсуетились?! Были бы сейчас в крупном банке, гребли бы денежки, которые на государевой службе и не снились… Вот они и утешаются тем, что сливают компромат.

– А ты сам сталкивался с этим банком?

– Практически нет. Он не член нашей ассоциации. Все свои проблемы его хозяева могут, очевидно, решить и без нас. Этот банк вообще ни в каких шумных тусовках не участвовал… И рекламы никогда не давал. Представляешь?! Да и зачем она ему? Клиентов туда и так сгоняли.

– А какие-нибудь телефоны банка у тебя есть?

– Сейчас посмотрю. – Завадский опять покопался в бумажках и вытащил несколько листочков, скрепленных вместе. – Это список московских банков, которые не входят в нашу ассоциацию. Телефоны приемных… Вот, записывай… – Он продиктовал несколько номеров. – Хотя здесь могут оказаться и старые… Но ничего другого по «Московскому кредиту» у меня больше нет. Извини.

– Ты и так уже мне помог. Даже больше, чем я ожидал, – заверил его Виктор, направляясь к двери. – Совершенно неожиданным может быть теперь поворот темы. А я опять полон планов и всяких дурацких идей.

– Эй! – окликнул его Завадский. – Только учти, я тебе ничего не говорил. Не знаю, почему ты интересуешься этим банком и его службой безопасности, но будь осторожен. Люди туда пришли из различных спецслужб, из того же ФСБ… Это тебе о чем-нибудь говорит?! Они не только играючи могут прослушать твой телефон, но и узнать на расстоянии, какого цвета у тебя сегодня трусы…

Реброву уже хорошо было знакомо это ощущение нетерпения и азарта. В подобном состоянии, даже если разум удерживал его от каких-то поступков, руки и ноги сами делали то, что он задумал. В последний раз это чувство было у него месяца три назад в Серебряном Бору, перед воротами дома с вертолетной площадкой на крыше: он понимал, что предпринимает что-то очень рискованное и даже противозаконное, но все равно полез в нескромную обитель сбежавшего Дзгоева искать приключения.

Впрочем, то, что он задумал предпринять сейчас, наверняка не грозило ему ни автоматной стрельбой, ни камерой следственного изолятора. И все же вряд ли можно было назвать разумным человека, решившего из чистого любопытства подразнить собаку палкой. А что-то похожее хотел сделать и он.