Манфред Абель - Ограбление банка в 12.55

Ассистент послушно опустился на стул, а девушка, театрально покачивая бедрами, прошла по пути в туалет мимо столика, за которым сидел кассир. Мелер корил себя за нерасторопность.

Когда фрейлейн Лангнер вернулась, он категорическим тоном потребовал от нее покинуть кабачок. Неожиданно девушка согласилась и послушно последовала за Мелером в гардероб.

Только после их ухода кассир отважился развернуть крошечную записку: «Завтра в баре «Огайо». Будь осторожен, за тобой по-прежнему следят».

Несостоявшееся свидание фрейлейн Лангнер и кассира убедило Граумана в том, что необходимо усилить внимание к этой парочке. Уже несколько дней следствие топталось на месте, а эти двое наверняка могли что-нибудь прояснить.

В принципе Граумана не очень огорчал ход расследования. Правда, комиссар пока не располагал вескими доказательствами вины подозреваемых им людей, а множество разрозненных фактов никак не складывалось в цельную картину преступления. Но Грауману казалось, что он на верном пути.

Полиции были известны номера похищенных тысячемарковых банкнот, однако тщательная проверка поступающих в банки и сберкассы денег еще не принесла никаких результатов. По-видимому, грабитель затаился и решил какое-то время не тратить похищенное.

Впрочем, если соучастниками налета были служащие банка, то операция по контролю купюр теряла смысл — ведь они располагали большими возможностями потихоньку «отмыть» деньги. На время отпуска кассира его место заняла фрейлейн Лангнер. Как знать, не провернула ли эта сумасбродная девица все дело в сговоре со своим шефом? Но вероятнее всего она действовала заодно с кассиром и на встрече в погребке Хенеля намеревалась обсудить с ним план дальнейших действий. Каким образом выманить преступника или преступников из норы, вынудить их раскрыться?

Опустились сумерки, и комиссар, устав от бесплодных размышлений, решил взять дело с собой, чтобы в тиши домашнего кабинета за бокалом шампанского привести в порядок свои мысли.

Ассистент вызвал для него машину и спросил:

— Будут еще какие-нибудь поручения?

— Немедленно извести меня, — распорядился Грауман, — если во время ночного дежурства нападешь на след преступника. Помни, поимка банковского налетчика — верное повышение по службе. — Комиссар усмехнулся и добавил: — Но пока этого не случилось и мое место занято, не обольщай себя мечтой стать комиссаром Мелером.

Задетый за живое, ассистент побледнел, однако Грауман, на которого снизошло благодушное настроение, даже не заметил этого. Чувства подчиненных его не интересовали, главное — безоговорочное послушание.

На прощание комиссар покровительственно похлопал Мелера по плечу и вышел из кабинета.

— Завтра утром заедешь за мной в двенадцать, — бросил шоферу Грауман и, захлопнув дверцу служебной машины, направился к калитке своего сада.

Неожиданно от группы деревьев, росших вдоль аллеи, отделилась неясная фигура.

— Привет, Грауман, — раздалось за спиной комиссара.

Он спокойно обернулся на знакомый голос.

— А, это ты, Голлер, — с самодовольной улыбкой протянул комиссар. — Я ждал тебя. — И поскольку вахмистр не спешил с ответом, продолжил: — Да, проворством ты никогда не отличался.

Голлер пропустил мимо ушей едкое замечание комиссара.

— Твоя вилла?

Непочтительный тон вахмистра покоробил Граумана, но он подавил раздражение.

— Разумеется, моя, чья же еще?

— Тогда зайдем, — предложил Голлер. — В доме беседовать лучше.

— И здесь неплохо. То, что мы можем сказать друг другу, много времени не займет.

— Не хочется, чтобы чужие уши услышали то, что компрометирует комиссара Граумана, — спокойно возразил вахмистр.

— Уж не собираешься ли ты меня шантажировать? — криво улыбнулся Грауман.

Голлер не ответил и направился к дому. Грауман проводил его насмешливым взглядом. В поведении вахмистра чувствовалась какая-то напряженная развязность, очевидно вследствие долгих раздумий над тем, как ему быть после их неожиданной встречи через много лет. Интересно, до чего он додумался? Надо бы его прощупать.

Грауман удержал вахмистра возле клумбы и пустился в рассуждения о различных видах растений, посаженных в его садике, пока наконец Голлер не потерял терпение и не заявил, что пришел сюда не за тем, чтобы потрепаться о цветочках.

— Отчего бы и нет? — возразил Грауман. — Сегодня у меня выдался свободный вечер, а на досуге я люблю повозиться с цветами. Делами я занимаюсь на работе. Так что приходи в управление завтра после обеда.

Голлер продолжал настаивать на своем. Грауман открыл дверь. Навстречу ему в прихожую вышла старая экономка.

— У господина комиссара гость? — любезно осведомилась она. — Тогда я поставлю еще один прибор. Ужин готов.

— Спасибо, Грете. Я сыт, — солгал Грауман.

— А ваш гость, господин комиссар?

— Он тоже не голоден. — Грауман подтолкнул вахмистра к гардеробу.

— Господни… — Экономка запнулась.

— Голлер, — поспешил представиться полицейский.

— Господин Голлер позволит помочь ему снять плащ?

— Сам справится, — буркнул Грауман.

— Как будет угодно господину комиссару, — безропотно согласилась экономка и ушла на кухню.

Мужчины поднялись наверх, где находился рабочий кабинет хозяина. Голлер в нерешительности остановился на пороге, а Грауман прошел по толстому ковру к огромному письменному столу на ножках в виде львиных лап и положил на него папку с делом. В окружении бархатных кресел уютно притулился затейливо инкрустированный столик, по углам стояли консоли со старинными китайскими вазами.

Взгляд Голлера остановился на картине в изящной раме.

— Что это за голая баба? — нарушил молчание вахмистр.

— Ренуар, — объяснил Грауман. — Подлинник!

— Военный трофей?

— Куплен!

Не предлагая гостю сесть, Грауман плюхнулся в бархатное кресло, вытянул ноги и положил их одну на другую. Затем привычным жестом открыл ящичек черного дерева, стоявший на столике, покопался в нем и, достав толстую сигару, лениво ее зажег. Голлер почувствовал, как кровь закипает в его жилах.

Грауман напустил густые облака дыма, и вахмистр попросил разрешения открыть окно.

— Валяй, — согласился комиссар и устало потянулся. — Эти сокровища искусства помог мне приобрести один антиквар, — доверительно сообщил он. — Хочешь, познакомлю?

Голлер покачал головой и рухнул в кресло.

— Достаточно посмотреть. — Он мотнул головой в сторону антиквариата. — Куда ни глянь, повсюду эта рухлядь. Наверное, приходится здорово попотеть, чтобы убрать здесь пыль, — подытожил свои наблюдения вахмистр и, задумчиво взглянув на фарфоровые вазы, добавил: — Правда, эти штуковины можно было бы подарить какому-нибудь тиру в качестве мишеней.