Джейн Кейси - Пропавшие

— В последний раз этот браслет я совершенно точно надевала в школу, — повернулась я к Викерсу. — Он никак не мог находиться в сумке. Я оставила его на столе в классе. Как, черт возьми, он здесь оказался?

— Это мы и хотели бы знать, — спокойно произнес Викерс. — Здесь, похоже, много принадлежащих вам вещей, если учесть, что до вчерашнего дня вы не общались с обитателями этого дома, по вашему заявлению.

— Я не могу это объяснить, — сказала я, совершенно сбитая с толку. — Я не понимаю. Что это за комната?

Блейк поманил меня к видеокамере и указал на видоискатель.

— Ничего не трогайте, но посмотрите в него и скажите, что вы видите.

— Он направлен на кровать. — Не успели эти слова слететь у меня с языка, как что-то щелкнуло у меня в голове. — О… вы хотите сказать, здесь снимали видео? Самодельное порно? Какая мерзость. — Я вдруг порадовалась, что мне не позволили ни к чему здесь прикасаться. — И Пол, должно быть, находился здесь, пока они делали эти записи. Бедный ребенок. Надеюсь, Дэнни ничего ему не показывал. — Я посмотрела на Викерса. — Но почему здесь все мои вещи? Что происходит?

Он вздохнул.

— Сара, мы вынуждены предположить, что вы до какой-то степени причастны к этому.

— Что? — Я не поверила своим ушам. — Я же сказала вам, что сумку у меня украли! Это мои вещи, но я не оставляла их здесь… я не знаю, как они здесь очутились.

Блейк отошел к двери, где вполголоса беседовал с одним из полицейских, которые обыскивали дом. Он обернулся.

— Сэр, можно вас на минутку?

— Ничего не трогайте, — еще раз подчеркнул Викерс и дождался моего кивка, прежде чем выйти вслед за Блейком из комнаты. На пороге появился полицейский в форме, следя за мной. Он молчал, молчала и я. Я просто стояла там и с неловким чувством разглядывала пустую, невыразительную комнату.

Когда они наконец вернулись, я спросила:

— Что происходит?

Мужчины выглядели еще мрачнее, чем раньше. Викерс прислонился к стене, как будто у него ослабли ноги, и предоставил отвечать Блейку.

— Мы только что были наверху, где наши сотрудники обнаружили огромное количество самодельной детской порнографии. В одной из спален наверху находится современная система — компьютеры, высокоскоростная широкополосная сеть, сделанные на заказ программы для видео, стопки видеодисков. — Он указал на камеру. — Эта штука записывает прямо на диск. Здесь они снимают, потом идут наверх и загружают на хост-сайт. Такие вещи крайне трудно отследить. Занимающиеся этим люди весьма умело подделывают адреса персональных компьютеров, влезают в компьютеры других участников Сети, чтобы воспользоваться их параметрами, поэтому нам сложно пройти по цепочке в обратную сторону и выяснить, кто выкладывает в Интернет эту гадость.

— Но зачем? — Меня начало трясти.

— Деньги, — коротко ответил Блейк. — В этом бизнесе крутится масса наличных денег. Если ты предлагаешь хорошую продукцию, то можешь запрашивать сколько захочешь. Фильмы и фотографии постоянно меняются. Педофилам надоедает смотреть на одних и тех же детей, на все те же изнасилования и пытки. Множество клиентов готовы платить за просмотр свежего насилия над ребенком. Хорошие поставщики создадут его под заказ. Можно нанять их, и они воплотят любую фантазию. Если ты заплатишь достаточно, то можешь даже потребовать, чтобы ребенок кричал твое имя. Это создает впечатление присутствия там, а не только просмотра на компьютере.

Меня передернуло от его грубого тона.

— Это профессиональная съемочная площадка. — Блейк обвел рукой комнату. — Здесь нет ничего, что подсказало бы, где происходят съемки. Комнату очистили, в кадре не появляется ничего личного. Только кровать и часть пустой стены. Полиции не за что уцепиться, если мы все-таки найдем в Сети эти видео или фотографии. Такая комната может быть где угодно. Все, что мы можем, — выявить клиентов, идиотов, которые платят за это со своих кредитных карт.

— Я не могу в это поверить. — Я покачала головой. — Здесь? В этом доме? В глубине тихого маленького пригородного тупичка?

Тогда вступил Викерс — его голос звучал спокойно, ровно, невыразительно:

— Подобные вещи могут происходить, и никто не узнает об этом. Поразительно, но люди не способны обнаружить то, о чем они не догадываются. Взять, к примеру, Фреда и Роуз Уэст. [5] Весной 1994 г. двое жителей Глостера — супруги Фред и Роуз Уэст — были арестованы по подозрению в убийстве двенадцати женщин и девушек в период с 1967 по 1987 год. Дом супружеской четы, в котором нашли останки многих жертв, впоследствии снесли.

Никто на Кромвель-стрит ни малейшего понятия не имел, чем занимаются Уэсты, поскольку даже вообразить не могли, что можно быть такими жестокими. Хорошие люди о таких вещах не размышляют. Злые же не могут думать ни о чем другом.

Он говорил о добре и зле со всей силой и суровостью ветхозаветного пророка, и я видела: он верит в зло, в старомодное зло, а не в психологические оправдания воспитанием и обстоятельствами.

— Для них это творчество, — сказал он, больше для себя. — Можно сказать, искусство. Подумайте, сколько это требует усилий, какой организации.

Я с отвращением повернулась к Блейку.

— Мы быстренько посмотрели часть продукции наверху — фотографии и пара фрагментов на дисках. На все остальное нам понадобится много времени, но на этом этапе, похоже, они разрабатывали некую тему.

— Что вы имеете в виду? — прошептала я.

— Одна жертва, несколько разных насильников.

— Не Пол? — спросила я. Сердце у меня разрывалось из-за него, поскольку я начала понимать, почему он был таким. Неудивительно, что он не захотел жить, когда его секрет раскрылся.

Викерс покачал головой:

— Нет. Не Пол. Дженни Шеферд.

Я в полном непонимании посмотрела на полицейских.

— Дженни? Но как? Что она делала в этом доме?

— Это и мы хотели бы узнать, — сказал Блейк, и я почувствовала себя Алисой, все глубже и глубже проваливающейся в кроличью нору, земля подо мной разверзалась. Все потеряло смысл, кроме того, что я наконец поняла, каким образом юная, незрелая девочка, сидевшая на моих уроках английского, оказалась на четвертом месяце беременности.

— А Пол? — наконец спросила я. — Вы же не думаете, что он в этом участвовал?

Викерс казался обеспокоенным.

— Я знаю, он ребенок, Сара, и в плохом состоянии, но беда в том, что, похоже, он играл в этом активную роль.

— Вы сами сказали, он разбирается в компьютерах, — заметил Блейк. — На первый взгляд именно он заведовал технической стороной. Все компьютеры находились в его спальне.

Викерс вздохнул.

— Если вы располагаете какой-то информацией, которая подтвердит его непричастность либо, напротив, вину, я был бы рад ее услышать, сейчас или в участке.