Том Харпер - Гробница судьбы

Брови Ады ползут вверх. Она отнюдь не считает Тристана невинным.

– Оруженосец нашел его и привел ему лошадь. В тот самый момент, когда король распорядился отправить на костер свою жену, Тристан ворвался верхом во двор, перерезал путы Изольды, поднял ее и посадил в седло. Они ускакали в лесную чащу, где люди Марка не смогли их отыскать.

– И?

– И потом они долгое время жили счастливо.

Ада бросает в меня камешек.

– Ложь. Это не тот конец, что я слышала в замке.

Это не тот конец, который знаю и я. Получив рану отравленным копьем, Тристан лежал, страдая и ожидая корабль под белыми парусами. На нем должна была прибыть Изольда, чтобы исцелить возлюбленного. Она прибыла слишком поздно и умерла над его бездыханным телом. Но я не хочу рассказывать это летним днем, насыщенным запахом жимолости.

Я бросаю камешек в Аду:

– Бард волен выбирать, как закончится его легенда.

– Интересующий нас холдинг владеет тридцатью пятью процентами акций румынской горнорудной компании, которая в настоящее время привлечена к суду за масштабное загрязнение мышьяком бассейна Дуная.

Элли отхлебнула воды. У нее сильно пересохло во рту. Она сидела в конференц-зале за овальным столом, из-за которого на нее взирали с десяток людей. Они составляли правление банка «Монсальват»: монохромный конклав белых мужчин в черных костюмах, с седыми волосами и серыми суровыми лицами. Алый галстук Бланшара был единственной яркой точкой в зале – как будто вандал плеснул краской на дагерротип. Одни неотрывно смотрели на нее из-под полузакрытых век, другие делали время от времени какие-то записи. Остальные разглядывали ее так, будто она предлагалась им в меню.

– Эти акции не фигурируют ни в одном из их опубликованных отчетов, поскольку в соответствии с законодательством Люксембурга такая доля в акционерном капитале не считается контрольным пакетом. Но в соответствии с румынским законодательством, являясь крупнейшими акционерами, они несут ответственность по любому причиненному ущербу.

– Другим претендентам известно об этом? – спросил плешивый мужчина с пятнами на голом черепе, он при каждом слове выстреливал капельками слюны.

– Не думаю. Единственная ссылка на это содержится в письме, обнаруженном мною в личной папке, и я знаю точно, они ее не открывали.

– Письма там больше нет, – добавил Бланшар.

Элли съежилась. Она вспомнила, какой испытывала страх, что оно зашелестит или выпадет из-под пояса ее юбки, когда проходила мимо охранника, покидая комнату, где велась проверка документации. Если мужчины в зале и догадались, что она сделала, это, похоже, их ничуть не смутило.

– Каковы шансы обвинительного вердикта? – выпалил финансист с длинным лицом и выступающими скулами, сидевший в дальнем конце стола.

– Румыния находится под сильным давлением со стороны Европейского союза, требующего от нее строгого соблюдения принципов защиты окружающей среды. В Бухарест вылетела группа видных экспертов из Германии, которые твердо намерены добиться обвинительного вердикта. Если они выявят причастность холдинга «Талуэт», он станет весьма привлекательной целью с политической точки зрения. Поскольку речь пойдет не о местной фирме, это будет предупреждение на международном уровне.

– Сколько?

На лице Элли отразилось недоумение.

– Прошу прощения?

– Какова цена вопроса?

– Судя по опыту аналогичных дел последнего времени, сумма штрафа может составить несколько сотен миллионов евро.

– А для того, чтобы устранить эту проблему?

– Я не…

И в этот момент поднялся Бланшар, больше всего похожий на кобру, приготовившуюся к броску.

– Спасибо, Элли. Я полагаю, вы предоставили нам всю информацию, в которой мы нуждаемся. – Протянув руку, он провел ее к двери. – Вы отчитались очень хорошо. На членов правления чрезвычайно трудно произвести впечатление.

Означало ли это, что она произвела на них впечатление? В это было трудно поверить, если вспомнить их каменные лица.

– Теперь мы поручаем вам другое дело. Вы найдете папки у себя на столе.

Элли прошла по коридору в свой офис и тяжело опустилась в кресло. На ее столе, словно по волшебству, выросла новая стопка папок. Один их вид вызвал у нее приступ дурноты. Бо́льшую часть последних сорока восьми часов она занималась подготовкой отчета и страшно устала. Но это хотя бы позволило ей отвлечься от других проблем.

Зазвонил телефон. Она взглянула на высветившиеся на дисплее цифры, похожие на руны. Как вы думаете, почему они разрешают вам использовать ваш мобильный телефон для личных звонков?

– Как ваши дела?

Это был Деламер, юрист, которого она встретила у лифта на второй день работы.

– Мне удалось выжить, спасибо. – Именно Деламер посвятил ее в тонкости европейского закона о корпорациях. – Я у вас в долгу.

– Как насчет ланча?

Элли взглянула на экран компьютера. Тридцать восемь новых сообщений – вдобавок к паре сотен, которые она едва успела прочитать во время подготовки отчета. И эти новые папки. Девушке показалось, что за несколько минут, пока она сидела, стопка стала выше, хотя это было невозможно.

– Когда вы в последний раз ели?

Элли задумалась.

– Кажется, вчера во второй половине дня я ела пиццу…

– Понятно. Вы отправляетесь со мной.

Деламер привел ее в старомодное кафе, расположенное на аллее неподалеку от Корнхилла. На висевшей над входом вывеске был изображен черный гриф над красным крестом. Внутри Элли обнаружила мраморный бюст, взиравший с хозяйским видом на тяжелые столы и обитые материей стулья, выглядевшие так, будто их не меняли с XIX века.

– Боюсь, здесь меню, как в пансионе, – сообщил Деламер, и Элли кивнула, как будто знала, что едят в пансионах.

Она заказала рыбу с картофельными чипсами и бокал воды. Деламер заказал бифштекс, пудинг с почками и бутылку красного вина. Официант, не спрашивая, налил вино в два бокала.

– Ваше здоровье, – Деламер поднял свой бокал, – Элли Стентон. Очень немногие представляют отчет правлению, проработав всего несколько месяцев в нашем банке. Вероятно, Бланшар видит в вас что-то особенное.

Элли покраснела и пригубила бокал.

– А вы давно работаете в банке?

– Полтора года. Полсрока позади, – заметив удивленный взгляд Элли, он добавил: – При найме на работу «Монсальват» заключает со служащим трехлетний контракт. Платит огромные деньги, а затем вышвыривает – правда, на хорошую должность в какую-нибудь крупную компанию. Полагаю, Бланшар говорил вам об этом?

Элли была уверена, что нет. Она неуверенно улыбнулась.

– Ну и как вам эта работа?

– Нелегкая, – ответила девушка и, смутившись, поспешно добавила: – Но зато хорошо оплачиваемая.