Марина Юденич - Игры марионеток

— Что ж, допустим. Хотя на генеральскую ответственность я бы полагаться не стала.

— Лена! Все, что я тебе говорю — абсолютно достоверные факты. Каждый — слышишь, каждый! — я проверила многократно. Как — не спрашивай! Все равно, не скажу. Просто, поверь на слово. И в том, что письмо написано им, а не кем-то другим, и в том, что написано оно именно 14 апреля, кстати, тоже удостоверилась.

— Хорошо. И все это позволяет тебе сделать вывод о том, что его убили. Так? Если человек пребывал в таком состоянии, что самоубийство практически исключается, но при этом, он мертв, и все считают, что он покончил жизнь самоубийством, значит — его убили.

— Да. Его убили.

— Хорошо. То есть, ужасно, конечно. Но что из этого следует? Сама посуди! Бурная политическая карьера, стремительный взлет, потом — скандальная отставка…. Потом — вдруг! — всплеск новых сил, второе дыхание, и, значит — возможно! — возвращение на прежнюю орбиту….. Разве этого не достаточно, чтобы кто-то захотел его смерти?

— Достаточно и сотой доли того…. Теоретически….

— То есть?

— Ты никогда не задумывалась, благодаря чему моя карьера сложилась так успешно?

— Я полагаю, были…. м — м…. разные факторы.

— Фу! Пошлость тебе не идет. Хотя, ты права, это тоже было. Как женщине без этого? Но я имела в виду профессиональный фактор.

— Ты хороший юрист.

— Хороших юристов много. В лучшем случае, защищают маститых жуликов, в худшем — заверяют доверенности в нотариальных конторах.

— Удача, разумеется….

— Это уж из области нематериального….

— Сдаюсь.

— Долгое время основной моей задачей было отнюдь не написание законов, и не правовая экспертиза, как считают многие. Более всего мне приходилось анализировать.

— Что анализировать?

— Все. Финансовые рынки. Расклад сил в парламенте, правительстве, администрации. Биографии. Ситуации в регионах. И потом предлагать варианты решения. Впрочем, варианты — это роскошь. Чаще требовали один-единственный вариант. Правильный, как ты понимаешь. Это потом появились специально обученные аналитики, отделы, управления и целые институты. Вернее, привлекать их стали потом. Поначалу, приходилось, как в кружке «умелые руки», все делать самим. Вот я и делала. Работа была сродни саперской. Ошибиться можно было только один раз.

— И что же, ты никогда не ошибалась?

— Ошибалась, конечно. Про саперов, это я так — для красного словца. Но — редко. Очень редко.

— И сейчас снова взялась за старое?

— Да. Именно так — за старое. Я стала анализировать.

— И?

— И пришла к довольно странному выводу. В его смерти, или, по крайней мере, в том, чтобы навсегда исчез с горизонта, по-настоящему, всерьез был заинтересован один-единственный человек.

— И этот человек — ты?

— Да. Помнишь, в те дни, когда мне было плохо, мы как-то говорили с тобой на эту тему?

— Помню. Его возвращение могло резко затормозить твой взлет.

— Или остановить его вовсе. Что более вероятно.

— Но ты этого не делала.

— Нет.

— Значит, это сделал кто — то другой, и все тут!

— Мог быть другой. Или другие. Какие-то неизвестные, но очень преданные мне друзья, которые, к тому же, подслушали наш с тобой разговор. Или знали меня, лучше, чем я сама. Как в старом анекдоте. Мальчик говорит папе: «Писать хочу!» А тот ему: «Папа лучше знает, чего ты хочешь!» Но у меня такого папы нет! И друзей таких нет! И никогда не было, понимаешь?…. Ну! Что ты молчишь?!

— Думаю…. Как ты сказала: неизвестные друзья?

— Да. Ангелы — хранители.

— Ангелы — хранители? Или просто — Хранители? Похоже, правда?

— На что похоже?

— Пока не знаю.

— Лен, ты в порядке?

— Да, все нормально. Только мне нужно немного подумать. Вертится какая-то мысль в голове, но в руки не дается. Так бывает.

— Бывает, я знаю…..

Метрдотель, провожал их до дверей ресторана.

Он был сильно озабочен.

— Что-то не так, сударыни? Вы почти ничего не ели….

— Спасибо. Все хорошо. Мы просто заговорились….

За двоих ответила одна из женщин.

Но он, похоже, не слишком ей поверил.

«… Старец, между тем, продолжал.

Великий день, предрешенный нами, настал.

Тот, чья десница долгие годы сдерживала наши порывы, кто десятилетия стоял на нашем пути, ужасный в своей дикарской мощи, сегодня покидает подлунный мир.

Страдания его страшны.

Я говорю сейчас не о телесных муках, которые терзают его полоть. Дикарская мощь страшного исполина никогда не страшилась боли.

Но имею в виду нечто совершенно иное.

Слуги мира!

Сегодня нам удалось донести до его варварского сознания картины хаоса и смуты, которые очень сокрушат его державу.

Он увидел, что произойдет с нею.

Узнал, что виновны в этом будут самые близкие ему люди.

Это знание выжгло дотла грубую душу.

Он долго еще не обретет покоя, и даже тот, кто объявил себя Царем мира и Вечным Судьею не скоро сможет даровать ему забвение в Царствии своем.

Значит ли это что душа Варвара отойдет тому, кто правит во мраке?

Ты задал праздный вопрос, Аум! Ответ известен вам, Слуги Мира.

Мы вечно противостоим им обоим, стремясь сохранить Священное Равновесие.

Так кто же более опасен и нежелателен нам тогда? — спросил самый молодой их двенадцати — Тот, кто железной рукой удержит чашу весов в состоянии Священного Равновесия и покоя или тот, кто раскачает ее, преступно расплескивая драгоценные капли Вечности? Отчего же мы, торжествуем смерть Варвара, предвидя впереди потерю равновесия, хаос и кровь?

Да, почему? Хранитель, младший слуга Одкрафт спросил то, что было и на моих устах — раздался еще один голос

Почему?… Почему?… Почему… — эхом пронеслось по залу.

Старец предостерегающе поднял руку.

— Я услышал ваш вопрос, Слуги мира.

Он, не лишен оснований.

Однако, в нем отсутствует глубина, что не делает чести задавшим.

Стыдитесь, ибо, задавая его, вы нарушаете одну из главных наших заповедей.

Она предписывает нам всегда предвидеть подлинные итоги событий.

И помнить, что иногда они могут быть далеко отнесены во времени

Однако, что есть время, если наверняка известен итог?

Есть истина в словах тех, кто утверждает, что умирающий Варвар, сдерживал своей железной волей хаос, в который немедленно и на долгие годы погрузиться огромная страна после его смерти.

Проходящая истина!

Вечная же — а значит, подлинная, заключается в другом.

Железной рукою он вел свою отсталую, варварскую страну к небывалому взлету.

Он направлял ее к источникам, где черпала она огромные силы, которые множила потом с небывалой скоростью, ибо народ ее приучен к тяжелому труду.

Неприхотлив, и не требует за свой труд многого.