Елена Арсеньева - Бабочки Креза. Камень богини любви (сборник)

— Фикусы?! — растерянно повторила Има.

— Ну да, — усмехнулась Алёна, но вдаваться в подробности не стала. Не хотелось выдавать Сюзанну, которая проболталась, как они с мужем привезли фикус Име, в ее квартиру на улице Сусловой, а хозяйка оказалась такой скупердяйкой, что даже чаю им не предложила. Фикусы в изобилии были натыканы в комнатушке в переулке Клитчоглоу, где Има иногда обитала, несмотря на то что у нее была очень приличная квартира в Лапшихе… ну да, ведь улица Сусловой — это часть Лапшихи, небольшого микрорайона Нижнего Горького…

О Лапшихе говорил Константин. Об улице Сусловой — Сюзанна. И оба они упомянули о невероятной скупости хозяйки. Все очень просто!

— Кроме того, — продолжала Алёна, — ты недооценила меня . Решила направить на ложный путь? Соврала мне, что видела такой же браслет, как у меня, на руке женщины, с которой говорил Константин? Не ожидала, что я довольно быстро выясню, что это вовсе не неизвестная злодейка, а мать Константина?

— Ну уж нет, тебя я вовсе не недооценивала, — угрюмо сказала Има. — Я сразу забеспокоилась, когда поняла, что ты обнаружила подмену и начала совать свой нос везде, куда не надо. Мать изо всех сил пыталась сбить тебя с пути, но скорей сыскную собаку со следа собьешь!

При слове «собака», которое Алёна в данной ситуации могла воспринять только как комплимент, она вдруг вспомнила псину-спасительницу, словно с неба упавшую в переулок Клитчоглоу, и не могла удержаться — взглянула на Вейку. Холодное лицо «горячего финского парня» явственно перекосилось. Похоже, он думал о том же.

— Ну, как антирабическая вакцина? — невинно спросила Алёна. — Действует? Смотрите, не пропускайте уколов и ни в коем случае ни употребляйте спиртного — это активизирует вирус бешенства.

Соломенные ресницы изумленно распахнулись, а потом Вейка что-то яростно выкрикнул и ринулся к окну, на котором стояла Алёна.

— Погоди! — крикнула Има.

— Погодите! — крикнула и Алёна, выставляя вперед свое единственное оружие обороны — промерзлый сук, больше похожий на оглоблю. — Вы что, невнимательно читали инструкцию к вакцине КОКАВ? Любое перенапряжение, интенсивные телодвижения ослабляют ее действие и, опять же, активизируют вирус!

И тут, как по заказу, где-то вдали залаяла собака.

Вейка замер как вкопанный. Лицо его пошло красными пятнами, а в светло-голубых глазах мелькнул ужас.

Алёна чуть не засмеялась, такое удовольствие доставила ей смесь страха и недоумения в этих злобных глазах.

— Ты и в дом пролезла? — прошипела Има. — Вон откуда про фикусы знаешь! Да… всюду успела! За каких-то три дня чуть не разрушила все, чем мы жили, что мы с Вейкой создавали больше года. Но… любопытной Варваре на базаре нос оторвали, слышала такую поговорку?

Алёна вздохнула. Има, как и в прошлый раз, с незабвенным «пальтушкой в дрипочку», выражалась цветисто и точно. Любопытная Варвара — это о ней, Алёне Дмитриевой. Точнее не скажешь!

— Пусть я кажусь тебе дурой, но попалась-то ты, а я не я, — усмехнулась Има. — Думала, забрала письмо Константина и сможешь найти все сама и захапать? Ты тоже кое-чего недооценила. Например, то, что не ты одна такая любопытная. И что люди, которым Константин передал письмо, сунули в него нос.

Человек, которому Константин показал письмо, — Виталий, продавец из «Видео»… Неужели это его привезли сюда избитым и связанным и бросили где-то на ледяной пол? А может быть, швырнули в один из бездонных колодцев?

«Нет, он не читал письма, — убежденно подумала Алёна, — иначе разговаривал бы со мной совершенно иначе! Но кто-то же его читал?»

— Ирка, что ли, прочла? — спросила она хмуро. — Очкастая такая пигалица?

— Правильно! — удивленно вскинула брови Има. — Догадалась, надо же! Она тебя и выдала. Ты недооценила еще одну вещь — ревность. Ее ревность… Но я сразу поняла, что такая пронырливая девчонка не могла не прочитать чужое письмо. Так и вышло, когда их с Виталием начали спрашивать… с пристрастием. Она нам сразу все выложила, как только мы их вчера перехватили у магазина.

«Так, значит, Виталий вчера все же работал! — с раскаянием подумала Алёна. — И если бы я не струсила вчера вечером и пошла в «Видео», возможно, мне бы удалось убедить его быть осторожным… Что же я наделала! А теперь мы погибнем тут вместе…»

— Девка пока валяется связанная дома, — продолжала Има. — Она знает, что, если дала неправильные координаты, мы сразу убьем ее парня.

— Да вы его и так убьете, — угрюмо сказала Алёна. — Да и ее тоже. Разве нет?

— Ну, пусть пока немного потешатся надеждой, — ухмыльнулась Има. — Хотя не сомневаюсь, что и она все точно пересказала, и я все правильно угадала. Костя почему-то решил, что так хитро все зашифровал, но я в этих развалинах сто раз была, я тут каждое граффити знаю. Я сразу поняла, что значит «под звездами». А про крышку уж совсем просто догадаться. Но как могла угадать ты, не пойму?!

— Да я всю жизнь мифологией занимаюсь, — высокомерно сказала Алёна. — Читала «Предания древних славян» Елены Ярушкиной? Большая такая, красивая книга с отличными иллюстрациями. Так вот — это моя книга.

— Не может быть… — пробормотала Има. — Да она у нас дома есть! А я думала, ты только детективчики кропаешь.

У Алёны Дмитриевой был один знакомый, который, с самыми добрыми чувствами, называл ее кропательницей, имея в виду — писательницей. Так что к этому слову она привыкла и ничего обидного в нем не видела, поэтому только усмехнулась в ответ.

— Да, знала бы, прихватила «Предания» с собой, чтобы ты на них автограф поставила, — с сожалением вздохнула Има. — Последний автограф в жизни… Но не удастся. И ты так рвалась матери книжку подписать — тоже не удастся.

— Да я рвалась узнать, как ее фамилия, только и всего, — усмехнулась Алёна. — Прочитала статейку про то, как С. Г. Авдеева дом Серафимы Клитчоглоу в собственность переводила, ну и хотела уточнить, она это или не она. Лихие методы! Даже добилась переименования переулка!

— Серафима этого заслуживала! — горячо выкрикнула Има. — О ней так мало известно! Подумаешь, убийство Плеве. Да она такие затевала истории, от которых охранка с ног сбивалась. И если бы не интрижка с этим дурацким актеришкой Старковым, если бы не беременность… Все пошло бы в ее жизни иначе!

— Но ведь вы считаете себя потомками Старкова и Серафимы, я правильно поняла? — спросила Алёна. — Так чего ж вы жалуетесь? Если бы не эта дурацкая интрижка, как ты выражаешься, вас бы вообще на свете не было!

— Вообще-то, да, — усмехнулась Има. — Это ты точно подметила. Все же какая-то польза с тебя есть. И книжки хорошие писала…

— Слушайте, девчонки, — суетливо сказал Серый, который все это время молча переводил глаза с Имы на Алёну, причем на его смуглой физиономии выражалось некое бессилие уловить смысл реплик, которыми обе женщины обменивались так же быстро, как дуэлянты обмениваются ударами рапир. — Хватит трепаться, мы что, сюда за этим пришли? Им, ты давай уже… это… кончай с ней, ты ж хотела, чтоб она отстала от нас, ну и… тут никого нету…