Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Тем временем помрачневшее небо опускалось все ниже, как-то быстро стемнело, но не от наступающего вечера, а от сгущающихся туч.

Я систематически прикладывался к горлышку фляги, постепенно ощущая некоторое успокоение, больше похожее на опустошенность или душевную вялость. Ожидаемые легкость сознания и даже некоторое подобие психической нормы наступили спустя энное количество глотков «препарата». Надо было извлечь хоть какую-то пользу из этого, уже не такого нервозного, состояния, и я наконец стал думать о деле.

Начал я с того, что определил для себя смерть Лоры, как случившуюся в результате преднамеренного убийства, просто по той причине, что «ощущал» преступление всеми своими органами чувств, то есть первым фактором такого вывода стала моя интуиция; вторым – логика: много совпадений, различного рода незначительных странностей и деталей, рисовавших весьма «мутную» картину; ну и третий: даже если я ошибся, то приду к правильному решению методом исключения. Исходя из виктимологии – науки о жертве преступления – мне нужно было объективно и отстраненно составить психологический профиль талантливой журналистки Лоры Кэмпион. По сути дела, я знал свою приятельницу не так уж и хорошо, особенно в области ее профессиональной деятельности, поэтому мое мнение о ней базировалось в основном на рассказах самой журналистки. Я принимал во внимание и обычные слухи, безусловно, осознавая их возможную недостоверность. Но, бесспорно, Лора была неоднозначной и неординарной личностью. Жесткая, нередко даже жестокая, бескомпромиссная и упрямая, азартная и несгибаемая. Мне достаточно было вспомнить, как уже упоминалось, прямолинейность и откровенность, проявленные мисс Кэмпион в самом начале нашего знакомства. Сколько мне пришлось придумать всяких звукоподражательных слов, фразеологизмов и других междометий, чтобы завуалировать свой отказ и не обидеть женщину. Лора тогда меня молча выслушала, лукаво улыбаясь, а затем спросила: «Марк, почему бы тебе не сказать мне правду? Мы сэкономим время и твои нервные клетки». И только после этих фраз я понял ее тактику: она меня откровенно провоцировала, а я повелся, как лох, попавшись в расставленные сети. Конечно, я не полностью раскрылся в своем мычании, но умеющий хорошо видеть и слышать вычислил бы меня без труда. А Лора это умела и вывод тогда сделала правильный. Не сомневаюсь, что журналистка использовала эти приемы и во всех остальных аспектах своей жизни. В своих статьях и рецензиях она принципиально не использовала завуалированные намеки, а ее ироничные замечания обычно принимали форму едкого сарказма. Несмотря на свои качества характера, мисс Кэмпион смогла завоевать авторитет в театральных и кинематографических кругах, а затем – и в криминальной журналистике. Враги? Несомненно, были и, очевидно, совсем не мало. Преступление из мести? Теоретически – да, может быть. Теоретически, вообще, нет ничего невозможного, даже преступления, совершенного инопланетянином, но практически – земляне все же вероятнее. Да и если рассматривать в качестве мотива месть, то все обстояло бы по-другому, и убивают в наше время из-за мести достаточно редко. Поэтому на данный момент мне была близка версия самой Лоры, озвученная ею совсем недавно, а именно: неожиданно для себя она наткнулась на что-то чрезвычайное, но не успела даже толком понять подоплеку возможной сенсации. Так что какая-то зацепка у меня есть. Все ее последние неприятности начались из-за расследования, предпринятой журналисткой; а касалось оно двух французских актрис, одна из которых умерла более двадцати лет назад. Следовательно, мне тоже стоит заняться этим.

Пора было возвращаться. Я подошел ближе к воде и посмотрел вдаль, на кроны деревьев, на гуляющих в парке, на противоположном берегу озера, людей, играющих с собаками, смеющихся детей… Странно, а вот здесь, на этой стороне водоема, людей почти не было. Вдруг неподалеку от меня появилась черная ворона, озабоченная собственным пропитанием. Покосившись на меня непроницаемым темным глазом, она вяло каркнула и стала привычно долбить своим большим клювом песок, усеянный оспинами недавнего дождя. Неужели со смертью Лоры ничего не изменилось во Вселенной? Не верится… со смертью любого человека что-то в мире меняется, просто эти метаморфозы не всегда сразу заметны. Я согласен с трансперсональной психологией, рассматривающей человека как космическое и духовное существо. Возможно, живой человек – это «флешка» Абсолютного Разума, и в момент физической смерти конкретной личности его сознание переходит в холотропическое состояние, то есть становится частью мировой информационной сети. Может, я и ошибаюсь, но пока мне никто не предоставил более достоверной аргументации других теорий устройства мироздания, хотя, откровенно говоря, у меня нет проверенных фактов, подтверждающих и трансперсональную гипотезу, но быть может, иногда достаточно просто веры?

Над озером и парком тучи сгущались совсем уж драматично, хотя, несомненно, они тоже подчиняются какой-то заданной программе и действовали целесообразно и упорядоченно. И выполнив свою миссию, частично превратившись в дождь и сопутствующие ему факторы, они поменяют планы других существ, в частности мои…

Мне больше не нужно было выпивать, но мрачное и нависшее над озером небо, казалось, пыталось законсервировать меня в своем огромном стальном батискафе. Я даже на миг почувствовал приступ клаустрофобии, а притаившаяся было скорбь вновь вцепилась в меня своими острыми клешнями, намереваясь искорежить уцелевшую часть моей души. Я сделал большой глоток виски, чтобы удержаться в пока еще приемлемо искаженной эмоциями и алкоголем реальности. В первый раз за десять лет захотелось курить. Искушение нежно и ласково уговаривало мое сознание сделать исключение на сегодняшний день, такой тяжелый и трагичный! Соблазн, подобно черному омуту, поглотил все другие мои желания, и я решил было наплевать на все… Но, вероятно, мое намерение не совпадало со сценарием Всевышнего: стал накрапывать дождь, и я поспешил избежать своего длительного пребывания во власти стихии.

Ускорив шаг, я миновал парк и заскочил в уютное кафе под названием «Беседы и суждения», хозяин которого был последователем религиозно-философской системы, основанным Кун-цзы (Конфуцием). Все стены заведения были расписаны изречениями и афоризмами китайского философа. Мне особенно импонировала цитата, украшавшая барную стойку: «Перейти должную границу то же, что не дойти до нее». Судя по вечерней публике, каждый из отдыхающих расценивал это выражение очень индивидуально, но любителей «перейти должную границу» было все же больше.