Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Лора тоже была чуть расстроена, но, решительно вручив мне мой кейс, провела меня к машине и поцеловала на прощание в щеку.

Выехав из ворот и немного проехав, я остановил «мазератти» и вышел на улицу прогуляться по окрестностям участка. Если за домом Лоры ведется наблюдение – меня не могли не заметить и, надеюсь, идентификация моей личности прошла успешно. Думаю, что если «они» все же существуют в реальности, а не в журналистском воображении мисс Кэмпион, не исключено, что я мог спровоцировать их на какие-нибудь дальнейшие действия. А если слежка существует на самом деле – ответный ход нам придется ждать недолго. Тем лучше! Я не боялся за Лору. Тогда мне казалось, что убивать ее никто не собирается, во всяком случае в ближайшее время.

Взглянув на освещенный солнцем замок мисс Кэмпион, я мысленно пожелал ей и ее «милым» животным хорошего дня.

Заехав домой, покормив Клео и немного с ней пообщавшись, я отправился на работу, чтобы рассказать своим сотрудникам о новом деле и выработать совместный план действий.

Раннее сентябрьское солнце бледным золотом коснулось остроконечных башенок, украшавших большой, современный особняк. Солнечные лучи, вдохновленные огромным кремовым холстом, своими легкими мазками создавали на нем яркие, разноцветные картины. Благо, что многочисленные витражные стекла позволяли им это сделать с особой фантазией, не экономя на палитре красок. Золотистые стрелы, резко преломляясь на стеклянной поверхности, повсюду рассеивались искрами многочисленных бликов, похожих на блеск драгоценных камней. Величественное здание не очень-то походило на замок, которым, собственно говоря, оно и являлось еще пару десятилетий назад. В этом роскошном великолепии, казалось бы, не может случиться каких-либо неприятностей, тем более – бед. Во всяком случае, глядя на это сказочное поместье, вольготно раскинувшееся у самой окраины города недалеко от Хрустального озера и соснового бора, складывалось впечатление, что именно такие дома выбирают в качестве своего пристанища гармония и красота, чтобы здесь, в тишине и уюте, отдохнуть от человеческого несовершенства. Удается ли им это?.. Впрочем, все условия для беззаботной жизни совершенных человеческих существ в особняке уже созданы. По крайней мере, окружающая природа для такого райского времяпрепровождения внесла свою весомую лепту. Спокойное, уединенное, бесспорно, великолепное место с атмосферой абсолютной радости бытия и королевского благополучия, в котором вся обстановка сулит освобождение от горестей, несчастий и трагедий, вселяя уверенность в вечности этого рая на земле.

В это ясное сентябрьское утро Элизабет Старлингтон сидела в уютной гостиной, находящейся в левом крыле фамильного поместья, и поглощала свой скудный завтрак. Скудность его определялась количеством, но отнюдь не качеством. Женщина давно уже привыкла к небольшим порциям еды и абсолютно не чувствовала дискомфорта после поглощения ее мизерного количества. А большое количество жидкости, употребляемое ею в течение дня, создавали иллюзию сытости.

Элизабет не любила есть в столовой, как и работать в своем кабинете. В основном все эти процессы происходили в ее собственной гостиной. Можно сказать, что последние десять лет миссис Старлингтон именно здесь проводила большую часть своего досуга. В этом большом и холодном царстве кремовых и серо-голубых тонов она чувствовала себя комфортно, как и ее аквариумные рыбки, медленно снующие в огромном, на всю стену, аквариуме. Элизабет не любила смотреть на огонь, предпочитая в этом отношении воду, хотя в этом зале не обошлось и без богатого камина, изготовленного из гранитного «блу перл» с голубой иризацией, но этот шаг был продиктован в большей степени данью вековым традициям, нежели собственному желанию хозяйки.

Жемчужно-лиловый цвет ее домашнего костюма гармонично вписывался в интерьер гостиной, однако справедливости ради, надо заметить, необычайно ей шел.

На кофейном столике стояли ноутбук, застывший в «спящей» фазе, и тарелка домашней гранолы – овсяной каши с орехами и изюмом, рядышком лежала свежая пресса, ожидавшая своей очереди. За трапезой Элизабет обычно читала, поэтому предпочитала есть в одиночестве, не жалуя компании и по возможности избегая их. Вообще-то, миссис Старлингтон вела себя скромно почти во всех аспектах своей весьма активной жизнедеятельности, игнорируя публичность, хотя это ей удавалось в большим трудом по причине своего социального статуса. Она была частым гостем на различного рода светских мероприятиях – « noblesse oblige»; но обычно не задерживалась на них дольше допустимого деловым этикетом минимума,считая, что терять время в разговорах «ни о чем» или собирать сплетни – несусветная глупость, потому что такие беседы не приносили обычно никакой нужной информации, да еще и сбивали мыслительный процесс с нужного направления. И тем не менее Элизабет с этим легко мирилась, используя такие тусовки для изучения тех или иных человеческих психотипов. На всяких презентациях, светских раутах и прочих подобных мероприятиях женщина пыталась оставаться в тени, насколько это было возможно, хотя многие догадывались о значимости ее решений в жизни обычных горожан. Являлась ли она «серым» кардиналом в административном управлении города – неизвестно, но даже если этот факт и имел место, то ни у кого он пока не вызывал возражений, по крайней мере случаев каких-либо выступлений, подвергающих миссис Старлингтон публичной критики, пока не наблюдалось.

У этой активной женщины очень редко бывало плохое настроение. Но сегодняшнее утро стало для нее таким вот неприятным исключением. Во-первых, Элизабет чувствовала себя в не лучшей физической форме, обычная легкость телодвижений испарилась, привычное скольжение женщины по внушительной территории особняка трансформировалось в болезненное перетаскивание своего отяжелевшего тела с немалым напряжением воли и усилием в ослабевших мышцах. И самое плохое, что не было никаких конкретных причин для этого: совершенно ничего не болело. Хотя это был уже не первый прецедент за последние полгода, и этот факт настораживал. Она с детства отличалась хорошим здоровьем, да и на протяжении всей своей дальнейшей жизни никакие болезни и не пытались даже поселиться в ее сильном организме.

В июне Элизабет исполнилось пятьдесят три, но разве это возраст для активной и здоровой женщины? А она его и не замечала. Какая разница сколько человеку лет, если он находится в отличной форме! Казалось, само время обходит миссис Старлингтон стороной, боясь не справиться с гиперактивностью этой незаурядной особы. Хотя этот фактор, возможно, объяснялся ее внутренней психологической установкой: не существует невозможных целей, по крайней мере для нее лично. С самых ранних лет у Элизабет было стойкое ощущение, даже убежденность, что она обладает некой уникальностью, наделившей ее неуязвимостью для любого потенциального неприятеля или препятствия, будь-то стихийное бедствие или болезнетворная эшерихия коли, притаившаяся на компьютерной мышке. У нее всегда была Цель, именно с заглавной буквы, достигнув которую, девочка, а затем уже девушка, женщина незамедлительно намечала следующую. Наличие таких масштабных ориентиров всегда было для нее очень сильной мотивацией, дающей миссис Старлингтон огромный энергетический заряд и тонус.