Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств

Тэфэри склонил голову набок и вежливо спросил:

- Вас интересуют любые вещи или какие-то особенные?

- Любая харраритская вещь может стать частью нашей коллекции, - заверил его Гумилев. - Кстати, если вы захотите что-нибудь мне предложить, я с удовольствием это куплю.

- Думаю, у меня найдутся подходящие вещи, - учтиво произнес губернатор.

Обменявшись с Тэфэри парой-тройкой светских реплик, Гумилев перешел прямо к делу:

- Ваше высочество, для дальнейшего путешествия по Абиссинии мне нужен пропуск.

Губернатор вздохнул и развел руками:

- Я был бы рад вам помочь. Но, к сожалению, без приказания из Аддис-Абебы я ничего не могу сделать. Нужно подождать несколько дней.

- Что ж, я подожду, - сказал Гумилев спокойно.

«Черт бы побрал вашу африканскую бюрократию, - подумал он хмуро. - Этак я здесь на год застряну». Внезапно ему в голову пришла идея.

- Ваше высочество, - начал Гумилев вежливо, почти деликатно, - разрешите обратиться к вам еще с одной просьбой?

- Разумеется! - кивнул Тэфэри.

- Я бы хотел вас сфотографировать. Это возможно?

Судя по всему, предложение Гумилева польстило юному губернатору.

- Конечно, - сказал он с учтивой улыбкой. - Вы хотите, чтобы я позировал в особняке?

- Лучше на улице. Там хорошее освещение.

Губернатор повернулся к слугам и что-то коротко приказал. Слуги забегали по комнате, собирая с полу персидские ковры. Гумилев наблюдал за их суетой с любопытством. Этих слуг нельзя было назвать расторопными, однако они очень старались, и вскоре большая часть ковров была вынесена во двор.

- Ну вот, - с улыбкой сказал юный губернатор. - Теперь мы можем выйти во двор и сфотографироваться. Если хотите, моя жена может к нам присоединиться.

- Это было бы замечательно! - ответил Гумилев.

Для первых кадров Тэфэри позировал один. Затем к нему присоединилась жена. Это была стройная еще девушка лет двадцати с чрезвычайно милым лицом, правда, формы ее уже начали приобретать женскую округлость.

Губернатор усадил жену в нужную позу, оправил ей одежду и попросил Гумилева сделать несколько снимков, чтобы иметь позже возможность выбрать самый удачный. Николай Степанович согласился.

- Принцесса, вы - само очарование! - сказал он, закончив съемку. И, не удержавшись, прочел нараспев: - «Ты светлая звезда таинственного мира»! Это стихи русского поэта, и мне кажется, что они написаны о вас.

Губернаторша улыбнулась и растерянно посмотрела на мужа.

- Ни черта ведь ты не понимаешь, чертова кукла, - проговорил Гумилев, продолжая улыбаться. - Вот так и читай тебе стихи о любви.

Спустя еще полчаса, распивая с губернатором вермут, Николай Степанович был свидетелем удивительной сцены. Юная губернаторша обвила шею мужа руками, поцеловала его в губы и проговорила на чистом русском языке:

- Ты светлая звезда таинственного мира!

Гумилев поперхнулся вермутом. Красавица быстро обернулась, посмотрела на Гумилева насмешливо и вдруг заявила:

- Ни черта ведь ты не понимаешь, чертова кукла!

Гумилев потерял дар речи.

- Ваше превосходительство, - пробормотал он, - я…

- Ошеломлены? Я знаю! - Тэфэри засмеялся и ласково погладил жену ладонью по гибкой, как у пантеры, спине. - Не удивляйтесь! Она не знает русского языка. Она просто запомнила то, что вы ей сказали. У нее удивительная память.

- Неужели? - вскинул брови Гумилев. - На незнакомом языке? Это просто чудо.

- У моей жены много талантов, - сказал Тэфэри. - В детстве ее воспитывал колдун из племени «черных леопардов», и с тех пор она владеет секретами колдовства.

Гумилев улыбнулся. Эти сказки про колдовство ему приходилось слышать и прежде.

- Вижу, вы не верите? - улыбнулся губернатор. Он повернулся к жене и проговорил что-то на своем родном языке.

Губернаторша кивнула и змейкой соскользнула с коленей мужа.

Улыбнувшись Гумилеву озорной улыбкой, темнокожая красавица протянула руку и взяла со стола бутылку с остатками вермута. Она допила вермут прямо из горлышка. Затем поставила бутылку на место, схватила со стола пустую тарелку и выплюнула в нее вермут.

Гумилев усмехнулся. «Хорош фокус», - подумал он. Губернатор прочел на его лице сомнение и улыбнулся.

- Вам не понравилось? - осведомился он.

- Боюсь, что я не уловил сути этого фокуса, - вежливо ответил Николай.

- Ах да. Вы, белые, никогда не полагаетесь на веру и всегда требуете доказательств. Загляните в тарелку!

Гумилев заглянул в тарелку, и его брови изумленно взлетели вверх. В тарелке резвились сверкающие золотые рыбки.

- Они настоящие! - выдохнул Гумилев.

Губернатор кивнул:

- Конечно. Если хотите, я прикажу их для вас зажарить.

Девушка посмотрела на изумленное лицо русского путешественника и рассмеялась.

- Ни черта ведь ты не понимаешь! - весело объявила она по-русски.

- Не понимаю, - смущенно согласился Гумилев, тоже переходя на русский.

Губернатор погладил жену по волосам и сказал, обращаясь к Гумилеву:

- Хотите еще?

- Пожалуй! - выдохнул Николай Степанович.

Губернатор что-то быстро сказал жене на своем языке. Та кивнула и перевела взгляд на Гумилева. Затем закрыла одну ноздрю длинным пальцем и высморкалась.

Гумилев невольно усмехнулся, но тут случилось нечто невообразимое. Из ноздри девушки выполз колонной отряд огненно-красных муравьев. Девушка подставила узкую ладонь, и рыжая, шевелящаяся колонна сбежала по ее подбородку в эту ладонь, как полк солдат на плац.

Губернаторша усмехнулась и протянула ладонь Гумилеву, давая ему возможность удостовериться в том, что муравьи настоящие. Впрочем, он и без того видел, что все без обмана. Затем девушка опустила руку на пол. Муравьи дружной колонной устремились с ее ладони на доски пола и вскоре, не нарушая стройности ряда, скрылись в щели.

- Это чудо, - тихо сказал Гумилев. - Настоящее чудо.

Губернатор пожал плечами.

- Обыкновенное колдовство. Смешное и почти бесполезное. Моя жена не успела закончить обучение. Да ее и не стали бы посвящать во все тонкости колдовского искусства. Колдовство - это искусство, которым владеет узкий круг людей. Чужих в него не посвящают.

- А как же тот колдун, который обучил вашу супругу? Выходит, он нарушил правило?

- Нарушил, - кивнул Тэфэри. - И поплатился за это.

- Что же с ним стало?

- Ничего особенного. Ему отрезали голову и сделали из нее котелок. Это самое меньшее, что он заслужил. Моя жена тоже должна была быть наказана за свое любопытство, но колдуны не посмели ее тронуть. Она ведь внучка императора!

- Веселая у вас тут жизнь, - пошутил Николай.

- О да! - согласился Тэфэри и сказал по-французски жене: - Ступай к детям.

Девушка послушно направилась к дому. Шаги ее были пружинисты и легки. Губернатор проследил за ней взглядом и вздохнул.