Наталья Солнцева - Принцесса из Шанхая

Она судорожно глотнула, беспорядочно, словно в горячке, оглядываясь по сторонам.

– Меня привез сюда… рикша … он сунул мне какую-то карточку и… пропал. – Ее речь все больше походила на бред. – Он… исчез! Я ждала… ждала отца… но вдруг появился… Дракон . Вероятно, я много… выпила, я… ужасно волновалась. Вы понимаете?

Сыщик впервые серьезно усомнился в здравости ее рассудка. Еще и рикша !

– Лика, вы уверены…

– Нет… нет! Я… ни в чем не уверена! – не дослушала она. – Я… может быть, я сплю? Мы оба спим! Вы и я… или только я, а вы… мне снитесь. И все это, – она повела дрожащей рукой в воздухе, – тоже сон. Вы же не думаете, что я… не в своем уме?

Именно так Всеслав и думал, поэтому вздохнул вместо ответа.

– Господи! – Лика прижала ладонь к горящему лбу. – Да, наверное… вы правы. Но что же делать? Идти к доктору?

– Какой-то человек бежал за вами, – сказал он, избегая рассуждений о ее состоянии. Он не психиатр, в конце концов. – Вы не заметили, кто это был?

– Я заметила… но было так темно, и я… была в такой панике… что не узнала его. Я догадалась! Почувствовала…

– Назовите его имя.

– Но… я могла ошибиться. Дракон меняет лица… он оборачивается кем угодно, и тот человек…

– Кто он? – остановил ее сбивчивое бормотанье Смирнов.

– Ро… Ростовцев… – выговорив это, Лика словно лишилась сил: поникла и побледнела. – Я увидела его раньше, – чуть слышно добавила она. – Когда… китаец вел меня через зал. Но тогда… все было словно в тумане. Я только… только сейчас сообразила, что он там сидел… за столиком. Боже! Я… нет, не верьте моим словам… я сама себе не верю. Я… запуталась… запуталась…

Какие-то крупинки истины проклевывались, подобно слабым, едва заметным росткам. Главное – не потерять их в обилии второстепенных фактов, во множестве отвлекающих внимание деталей.

– Хорошо, – успокаивающе произнес сыщик. – Пойдемте, проверим, кто там лежит в кабинете. Разумеется, если он не испарился, не обернулся господином Ростовцевым, или… вы все это не выдумали.

«Ведь я тоже признал в бегущем мужчине Ростовцева, – справедливости ради сказал себе сыщик. – Значит, Лика между нелепой ложью вставляет обрывки правды. Но какой смысл ей лгать? Может, она прикидывается, что не знает родного папаши, а на самом деле действует заодно с Шершиным? Дочь и отец, инь и ян воплощенного Дракона . Они или мстят или… ладно, разберемся».

– Пошли, – решительно заявил он Лике. – Покажете мне… труп.

– Нет! – испугалась она. – Я… не могу, я боюсь! Нас поймают.

– Кто? Если бы в ресторане обнаружили мертвое тело человека или… монстра, как вы говорите, уже давно подняли бы тревогу, вызвали милицию, врачей. А пока все тихо. Идемте же! Наденьте мою куртку, как следует.

«Я становлюсь таким же ненормальным, как она, – подумал Всеслав. – Монстр! Подобную чепуху нарочно не придумаешь! Это все американские фильмы про “чужих” и прочую белиберду».

– Мне страшно, – пропищала Лика, засовывая руки в рукава его крутки. – Я не пойду…

– Тогда оставайтесь в машине, только закройте дверцы и ни при каких обстоятельствах не открывайте.

И этот вариант ее не устроил. А если чудовище вернется? Если оно никуда не побежало, а притаилось за забором и ждет удобного момента, чтобы напасть?

– Дайте руку, – Лика вышла из машины, кутаясь в куртку. – Я здесь одна не останусь!

– Мы теряем время. Хорошо, идите за мной, только тихо.

Они пересекли задний двор ресторана и скользнули в темный коридор. Из кухни доносились запахи разогретого масла, вареной лапши и уксуса. Слышно было, как стучат ножи, а в зале звучит своеобразная китайская музыка.

– О, черт! – сыщик выругался, зацепившись за какой-то крюк. – Куда поворачивать?

Лика громко дышала, крепко вцепившись в его руку.

– Кажется, туда, – показала она. – Вправо. Если честно, я плохо помню…

Они свернули в правый рукав коридора, в красноватую темноту, по обеим сторонам которой тянулись двери отдельных кабинетов.

– Нет, не сюда, – шепотом сказала Лика. – Я выходила через потайную дверку… задрапированную шелком, а тут…

– Возвращаемся! – прошептал Смирнов.

– Нет, постойте… – она присматривалась к большим иероглифам, начертанным на дверях. – Это вход. Вон… тот иероглиф был на карточке.

Она потянула его к знакомой двери. «То не помнит ни черта, то загогулину узнала, – отметил сыщик. – Странную избирательность демонстрирует ее память!»

Однако времени на колебания не было. Он толкнул указанную Ликой дверь… кабинет, тускло освещенный бумажным фонарем, был пуст. На столе в беспорядке теснились кушанья, перевернутый рисовый уксус вытек на стол и на циновку на полу…

– Уже не капает, – пробормотала Лика.

– Где же ваш Дракон , живой или мертвый?

– И-исчез…

– Я так и предполагал. Вы меня разыгрываете, милая барышня!

Лика пропустила его упрек мимо ушей. Она подошла к стулу, где должно было сидеть чудовище, потрогала его руками, потом крепко зажмурилась, постояла так… и открыла глаза. Никого не было.

– Он лежал… вот так… упал головой в тарелки… – как заклинания, шептала Лика. – Смотрите!

Смирнов подошел вплотную, приглядываясь, – еда и правда была смята, выброшена на стол, мисочка с соевым соусом перевернулась, но густое содержимое не растеклось по столу, как уксус… а это что за крошки? Он наклонился ниже. На столе, на тарелке с рисом, на лапше виднелись черные крупинки… «сажи», такой же, как на халате Красновской и на порожке ее квартиры. « Сажа!»

– Что это? – спросил сыщик, жестом приглашая Лику к более тесной близости. – Вот, обратите внимание.

– Перец… – выпалила она, не задумываясь.

Он растер крупинку между пальцами – они стали черными.

– Краска!

– Дракон дышит огнем, – возразила Лика. – Он был здесь! Я вас не обманываю! Принюхайтесь… его запах еще не выветрился.

Всеслав потянул носом. В кабинете, смешиваясь с ароматами блюд, стоял слабый запах то ли гари, то ли чего-то еще…

«Мы оба сбрендили, – подумал сыщик. – Окончательно свихнулись».

Ева ходила из угла в угол. В комнате горела настольная лампа, в «вольтеровском» кресле, укрытый пледом, спал Смирнов. Когда каждая минута сейчас – на вес золота. События развиваются с поразительной быстротой, и…

– Мы опаздываем, – твердила она. – Все время на шаг отстаем.

За окнами брезжил серый, холодный рассвет, – совсем не апрельский, скорее ноябрьский. Славка пришел час назад, поел и свалился.

– Я посплю минутку, – сказал он Еве и тут же уснул. Поговорить с ним было нельзя.

Ева с нетерпением ждала его пробуждения. Если через четверть часа не проснется, придется будить. Дело не терпит отлагательств.