Наталья Солнцева - Принцесса из Шанхая

Водка оказалась теплая, вкуса ее не чувствовалось, и Лика налила еще и еще из круглой глиняной бутылки. Она плохо соображала. Казалось, что терять ей уже нечего. Хмель исподволь проникал в жилы, в кровь, растекался по телу жаркой волной. Стало весело.

Сон напоминал сказку, где девушка попадала в роскошные покои, оказывалась за столом, щедро уставленным яствами… откуда-то раздавалась приятная музыка, а неподалеку прятался принц в облике чудовища или влюбленный в красавицу колдун. Лика опьянела.

«Надо пользоваться моментом, – подумала она и потянулась к источающим аромат кушаньям. Ей захотелось попробовать одно, другое… – Хорошо, что во сне все почти такое же, как в жизни, даже вкус маринованного цыпленка».

Она знала толк в этой разновидности восточной кухни, благодаря матери и отчиму, которые держали в доме несколько китайских поваренных книг и постоянно ими пользовались. Правда, в тайге не всегда можно было достать те или иные продукты, но близость границы облегчала задачу. Аркадий частенько возвращался из своих отлучек с полным рюкзаком съестного, – Лика любила вытаскивать оттуда пакетики со специями, сладости и прочие азиатские деликатесы. Сушеные грибы, рыбу и дичь они заготавливали в изобилии, так что таежное меню было разнообразным. Отчим готовил мастерски и делал это с удовольствием, подробно объясняя тонкости восточной кулинарии…

Неожиданно в ее отяжелевшей головке возникла мысль о Ростовцеве. Не его ли она увидела мельком, проходя через общий зал ресторана? Что он здесь делает?

«Пришел поужинать, – неуверенно ответила она себе. – Ему нравится китайская еда».

Образ Ростовцева померк, сменился картиной их бревенчатого дома на хуторе, с большими сухими сенями, с глухими ставнями на окнах, с двумя печами: в горнице, совмещенной с кухней, и между двумя спальнями – детской и Аркадия с мамой. Летом и осенью в спальнях курились сухие молодые сосновые шишки, их дым отгонял мошкару, пробивающуюся сквозь густую сетку на форточках. Зимой в комнатах пахло лесной мятой, цветами. За стенами гудела, бесновалась вьюга, заносила снегом одинокий хутор, переметала тропу, отрезая его обитателей от всего мира.

Тепло и уютно становилось в доме, когда растапливали большую печь: дрова трещали, жадные языки пламени набрасывались на сухие поленья, и скоро блаженное тепло охватывало Лику, глаза слипались, и сладкий сон уносил ее далеко-далеко, туда, где за непроходимыми лесами в золотистом мареве стояли таинственные города. Там блистали сотнями люстр дворцы и театры, элегантные мужчины обнимали нарядных женщин, там благоухали цветы и скользили по широким улицам дорогие авто…

Наяву города оказались шумными, пропахшими выхлопными газами и производственными отходами, запруженными транспортом. Дымились трубы заводов и котелен, монотонно тянулись вдоль железнодорожных путей унылые, грязные здания из кирпича и бетона, черные от копоти и сырости деревянные постройки, сараи, заброшенные ангары, горы угля и лежалых бревен. Проезжая в поезде мимо маленьких и больших вокзалов, Лика удивлялась множеству людей, огней, мощеных дорог, изобилию товаров и мусора. Города бесстыдно показывали ей свое закопченное, щербатое и неприветливое лицо, пугая пустыми или заколоченными глазницами окон, и будто нарочно прятали свою надменную каменную красоту, тихие аллеи и парки, гранитные набережные, просторные площади, холмы, увенчанные белыми соборами и храмами, провинциальную прелесть одичавших садов…

Москва встретила Лику дождем и ветром, мокрой громадой вокзала, криками носильщиков, вереницами такси… у нее просто голова пошла кругом, глаза разбежались, и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Москва! Древняя и легендарная… византийская, монгольская, купеческая… златоглавая, неприступная, кольцами обвивающая таинственный Кремль. Великий и непостижимый Третий Рим…

Лика погрузилась в прошлое и не заметила, как в углу кабинета шелохнулись, раздвинулись шелковые занавеси, из красного полумрака вынырнула темная бесформенная фигура.

– А вот и я…

Лика вздрогнула, подняла глаза… крик застрял у нее в горле. Напротив стоял Дракон , – вернее, человек в маске дракона : его тело скрывал просторный халат из черного атласа с широкими рукавами, такими длинными, что изпод них едва виднелись кончики пальцев.

«Сон есть сон, – подумала она. – Он продолжается. Пришла пора явиться главному действующему лицу. Кто бы он ни был, принц или колдун, мне придется говорить с ним».

Дракон сел за столик, он вел себя почти как человек – поднес к черным губам пиалочку и глотнул водки.

– Вы… что-то знаете о моем отце? – робко спросила Лика. – Мне обещали встречу с ним. Все эти годы я считала его мертвым.

– И решила отомстить за родную кровь! – глухо, но с пафосом воскликнул ее странный собеседник. – Книжек начиталась, девочка? Вообразила себя графом МонтеКристо… вернее, графиней. Каждому по заслугам воздать вздумала?

Он сухо засмеялся сжатыми губами.

– Что… вы имеете в виду?

– Первой мамаша-изменница отправилась в ад, – продолжал Дракон . – Следом за ней – подлый Иуда! Потом Красновская поплатилась за пособничество. Как ты с ней расправилась, детка?

Лика попыталась вскочить, но ее ноги будто приросли к полу, а тело налилось тяжестью.

– А потом настала очередь Стеллы, – продолжал Дракон . – Она-то чем тебе не угодила?

Лика побледнела, ее глаза расширились, потемнели от ужаса.

– Где… мой о-отец? – дрожащими губами вымолвила она.

– Ты убила их всех! – придвинулся к ней Дракон . – Всех! Всех… Признайся, и наступит облегчение.

Сознание Лики застилал туман, сквозь который, едва различимая в красном сумраке, покачивалась перед ней голова Дракона : широкие ноздри, приоткрытая пасть, огромные, выступающие вперед клыки, густая черная грива… Сон становился слишком страшным, слишком правдоподобным.

– Ты убила их всех, – твердила драконья голова. – Одного за другим. Ты ведь и меня хочешь убить… чтобы безраздельно владеть… силой ! Что ж, попробуй!

Чудовище налило себе водки и выпило, дрогнуло, схватилось «руками» за грудь, царапая черный атлас, захрипело.

– Что… что ты сделала? – шипело оно. – Что ты… насыпала в бутылку? О-о! Как жжет! Жжет… Ты меня отравила… Дрянь! А-а-аа! Хр-р-р…

Дракон наклонился вперед, дернулся и… опустился головой на стол, прямо на тарелку с утиными колбасками, и затих.

Лика, стуча зубами, отодвинулась назад, глядя на жесткую черную гриву, горой торчащую посреди китайских кушаний. Что-то капало… это перевернулась мисочка с уксусом, и красная жидкость, словно кровь, потекла по столу, оттуда на устеленный циновками пол.