Наталья Солнцева - Принцесса из Шанхая

– Мне позвонил… «канатоходец», – вырвалось у Ростовцева. – Он вызвал меня на поединок. Впрочем, это неважно!

– «Канатоходец»? Кто это?

Альберт Юрьевич опустил глаза, помолчал.

– Думаю, это мой двойник из… другого мира. Мое скрытое второе «я» или… порожденный моим подсознанием образ, который живет… сам по себе, существует рядом со мной. Только его никто не видит. Вот… теперь вы примете меня за шизофреника.

– А Зеро? – не унималась она. – Тоже ваш двойник?

– Может быть…

Ева не все выяснила и вернулась к «канатоходцу».

– Треусов не знал о ваших двойниках, – сказала она. – Он что же, прочитал ваше подсознание?

– Скорее, подловил меня, когда я сам назвал его «канатоходцем»… он не понял, о ком речь, зато подтвердил, что так и есть. Он назначил встречу в китайском ресторане, назвал адрес и сказал: «Я покажу тебе свою добычу»! Эти последние его слова отчего-то произвели на меня странное впечатление. Я и мысли не допускал, что не пойду.

– В некотором роде… поединок состоялся, – усмехнулся сыщик. – Треусов едва не выиграл! А «его добыча» – это, конечно же, была Лика! Он чуть-чуть просчитался – недооценил ее… не ожидал, что она бросится бежать. Думал, сестра лишится чувств, и… бог знает, как он собирался поступить с ней. Возможно, окончательно сломленная, она решит, что Дракон явился за своей жемчужиной , и когда он вдруг «оживет» и потребует вернуть ему символ могущества, – Лика признается, где драгоценность. Если она устоит перед живым Драконом , то не посмеет солгать призраку. В состоянии стресса человек может натворить любых глупостей. В общем, какие варианты предусмотрел Треусов и какую роль в этой драме он отвел Ростовцеву, знает только он сам. Увы! Павел Андреевич торопился, так как нанятый Ликой сыщик – то есть я – мог в любой момент докопаться до истины. Из-за спешки недостаточно тщательно продуманный план провалился: Лика не потеряла самообладания, не рехнулась от страха, и хотя помчалась, куда глаза глядят, ей пришли на помощь. Потому что у нее хватило здравого смысла предупредить Еву о странном приглашении. Вы, Альберт Юрьевич, тоже не проявили себя должным образом… не оправдали надежд. Полагаю, Треусов расставил вам ловушку, которой вы счастливо избежали.

– Чего он от меня ждал?

– Ну… мало ли? Вдруг бы вы, заметив Лику, не остались бы доедать утку, а отправились бы следом… устроили бы ей сцену, потребовали объяснений, а при появлении Дракона , обвинили бы в дешевом розыгрыше. Она бы не осталась в долгу! Кто знает, как бы при этом повел себя ряженый… ведь он мог иметь при себе оружие, а вы слывете человеком горячим, безрассудным. Вы бы повздорили, ввязались в драку… чего доброго, оказались бы убитым, а орудие преступления обнаружилось бы в сумочке Лики, или даже у нее в руках. Женщина в состоянии аффекта на многое способна! Она была пьяна, не владела собой! Кто знает, что вас связывало? Вы приревновали… вас взбесила ее неразборчивость… она набросилась на вас, а утверждает, будто какое-то чудовище вонзило вам в грудь острый нож… или выстрелило! И так далее. Вариантов не счесть, и ни один Треусову не удалось осуществить. Как тут не разозлиться?! Вы хладнокровно жевали китайские кушанья, Лика сидела за накрытым столом… ждала «встречи с отцом» – все пошло не так, как следовало.

– Я ничего не ел, – неуклюже оправдывался Ростовцев. – Мне кусок в горло не лез!

– Какая разница? Главное, – вы не вскочили и не побежали за мадемуазель Ермолаевой! И Треусову пришлось менять расклад соответственно обстоятельствам. Он почти потерпел фиаско и, чтобы подстраховаться, убил артиста, который давал ему костюм Дракона , – на всякий случай. Во-первых, чтобы закрыть ему рот; во-вторых… вдруг удастся свалить душегубство на вас? Вы ведь там присутствовали, гнались за Ликой… могли из ревности придушить артиста.

– Я все-таки пошел ее искать, потом… не сразу…

– Видите? – улыбнулся Смирнов. – Треусов не так уж ошибался относительно вас. Зато совершенно не ожидал от сестрицы подвоха, иначе не оказался бы у нее на мушке. Вы… действительно хотели убить брата, Лика?

– Я защищалась, – прошептала она, и восхитительный румянец покрыл ее нежные скулы. – Он… не оставил мне выбора. Жемчужина – слишком лакомый кусочек, чтобы добровольно отказаться от обладания ею. Павел не остановился бы. Думаете, зачем он взял с собой пистолет с глушителем?

– Вы правы, – согласился сыщик. – Треусов шел ва-банк. Его бизнес развалился, наследство ускользало из рук, и даже решившись на убийства, он не приблизился к своей цели. Желание заполучить жемчужину любой ценой стало его навязчивой идеей. Лика, как вам удалось выманить Павла Андреевича из дома?

– Я сказала по телефону, что… догадалась, кто он. Пожаловалась: меня, мол, преследует Дракон , который охотится за жемчужиной … я ужасно боюсь, и никто, кроме брата, не поможет мне скрыться. В конце концов, мы дети одного отца. Он, кажется, не поверил, но молча выслушал, потом назвал время и место встречи. А я-то была уже на его улице! Пока он собирался, я выяснила, из какого подъезда он должен выйти, и нашла удобную для стрельбы позицию. Куклу Чань я захватила с собой, потому что не знала, буду возвращаться домой или нет.

– Выстрел из охотничьего ружья переполошил бы всю округу, – сказала Ева.

– Вовсе нет, – Лика скромно сложила руки на коленях. Сама невинность! – Москвичи привыкли к громким хлопкам… дети и подростки постоянно балуются петардами, особенно по вечерам. Так что я забросила бы ружье в кусты и спокойно ушла.

Сыщик не нашел возражений. Только хмыкнул.

– М-да… – покачал головой Ростовцев и поднял на него глаза. – Откуда вы узнали про завещание Шершина?

– Прозрение! – развел руками Всеслав. – А если серьезно, утром я был в больнице, где лежит Треусов, и побеседовал с его матерью. Она подтвердила мои догадки: рассказала и о своей связи с Шершиным, и о завещании, и о специальном условии, необходимом для получения денег. Эта дама узнала рукавные стрелы с «клеймом дракона», которые ее сын использовал для запугивания своих жертв, – их мальчику подарил отец, еще в детстве. От нее я узнал о пристрастии Павла к туристических походам по Сибири и Алтаю, и о том, что нынешней осенью сын ездил отдыхать, а куда, не сказал. Его не было в Москве полтора месяца. Женщина уверена, что из-за ее греха – любовной связи с Черным Драконом — над сыном тяготеет проклятие, и в ужасе умоляла меня сохранить ее признания в тайне. Павел Андреевич, чему вы все были свидетелями, вчера избежал верной гибели… но отчего-то не обрадовался, а начал буйствовать, потом вдруг страшно побледнел, обессилел и с тех пор молчит, будто немой. Его забрали в больницу. Там его безуспешно пытаются лечить. Специалисты разводят руками, а пациенту становится все хуже и хуже. Относительно уголовной ответственности, Треусова пока могут обвинить в незаконном хранении оружия, и только, – его пистолет не зарегистрирован. Остальное доказать вряд ли удастся, да и кто станет этим заниматься? К тому же, состояние здоровья господина Треусова внушает медикам серьезные опасения.