Владимир Дугин - Кровавый алмаз (сборник)

— Читай дальше, скрипеть зубами будешь потом. — Голос Гриши вернул меня к действительности.

"…Однако, чувства чувствами, а дело прежде всего. Ваше безрассудное поведение принесло мне большие убытки, скажу более — поставило мою фирму на грань банкротства, а меня самого… Ну, вы знаете, как поступает честный банкир, когда лопается его банк, и он не может удовлетворить законные притязания вкладчиков. У меня нет иного выхода, кроме как сделать Вам последнее деловое предложение. Надеюсь, Вы его примете, ибо в противном случае я вынужден буду срочно избавиться от уже начинающего портиться товара.

Я оцениваю его в десять миллионов долларов (разумеется, американских). Получив эту сумму, я оставлю всю партию в любом удобном для Вас месте. Нет нужды предупреждать, что при малейшем подозрении в нечестной игре предложение это автоматически аннулируется со всеми вытекающими последствиями.

Со мной можно связаться по рации…"

Далее шли указания радиочастот и времени сеансов связи. В заключении Скал писал:

"Буду ждать Вашего ответа до десятого числа текущего месяца, после чего приму диктуемые соображениями целесообразности меры.

С уважением…"

Подпись была неразборчива.

— Ну и дела… — Гриша растерянно взглянул на меня. — Где мы раздобудем такую кучу денег? Он что, думает, будто я и в самом деле миллионер? А если мы обратимся к руководству — даже для того, чтобы получить деньги, — он сочтет это предательством…

Но я знал, где взять если не десять миллионов, то нечто по меньшей мере равноценное. Скал это подозревал, хотя и не был уверен на все сто процентов, потому-то и сделал мне свое фантастическое на первый взгляд предложение. Он пошел на рискованную игру. И выиграл.

До этой минуты у меня было достаточно времени, чтобы подумать, как истратить десять миллионов долларов, — занятие мечтателей. Но с некоторых пор я мог предаваться ему, чувствуя приятную уверенность в практической осуществимости самых смелых своих фантазий. И вот, когда уже начала в моем уме вырисовываться картина уютного тропического бунгало на одном из маленьких тихоокеанских островков, где я проведу остаток отпущенных мне судьбой дней, любуясь восходами и закатами и подстерегая пресловутый "зеленый луч", нашлось другое применение моему сокровищу… Ладно, я отдам его за хорошую цену. Все равно вряд ли мне удалось бы долго высидеть на острове — не тот характер.

— Гриша, нам нужно возвращаться в Сидней.

— Ты хочешь обратиться к властям? Но ведь тогда…

— Нет, мы все уладим в тесном кругу. Только он и мы. Нельзя терять ни часа, могут возникнуть разные непредвиденные задержки и осложнения.

Мой друг хорошо понимал, что значит фактор времени в подобной ситуации, и не стал донимать меня вопросами. Мы вернулись в свой лагерь и уже через полчаса маршевым шагом двигались к месту, где ожидал нас замаскированный ветками лендровер.

Еще по дороге к Кэрнсу я, после нескольких неудачных попыток, связался по рации со Скалом и сообщил ему, что принимаю его условия. Мы договорились, что он позвонит мне, когда я вернусь в Сидней, и в личной беседе, с глазу на глаз, мы выработаем окончательные подробности сделки. Беседа, как и следовало ожидать, протекала в деловых, почти дружеских тонах.

— Послушать со стороны, так прямо прелесть! Ни одного грубого слова, как на великосветском рауте, — прокомментировал наш разговор Гриша, когда я щелкнул тумблером, выключая питание рации.

— Мы же культурные люди, — машинально ответил я. — Кроме того, таков стиль истинных мафиози. Стальные когти в бархатной перчатке, сам знаешь.

— А небось хотелось загнуть ему русским матом, а?

— Откровенно говоря, да. Но что бы это дало? Он даже не ответил бы мне тем же.

— Зато разрядка.

— Ерунда, я вышел из того возраста. Вот если бы я смог разрядить ему в голову свой сорокачетырехкалиберный, это была бы настоящая «разрядка»!

— Потерпи, может и представится такой случай.

— Вряд ли. Он дожил до своих лет только потому, что никому и никогда не давал ни малейшей возможности сыграть такую шутку.

— Просто до сих пор ему не приходилось иметь дела с нами, — вздернул подбородок Гриша. Он не знал, не предчувствовал, что в самом ближайшем будущем ему предстоит подтвердить свои слова делом.

Я человек не мстительный и не стал напоминать своему приятелю, как совсем недавно он скрыл от меня некоторые подробности биографии миссис Гай, "чтобы мое поведение выглядело более естественным", так объяснял он это потом, когда я и сам догадался. Хотя удовлетворение его любопытства было с моей стороны делом чистого альтруизма и никак не могло помочь нам, более того, бросало тень на мою безупречную репутацию, я все рассказал Грише, как на духу.

Ошеломленный, он несколько минут молчал, а потом недоверчиво спросил:

— И все это время ты таскал бриллиант в своем кармане?

— Конечно, нет. Как только прилетел в Сидней, сразу же положил его в банк, абонировал ячейку в сейфе.

— Если тебе не трудно, повтори вкратце, а то у меня как-то не укладывается…

— Я и сам с трудом могу поверить, что это на самом деле случилось со мной, а не в какой-нибудь приключенческой книжке, вроде тех, что я читал в детстве. Но, если говорить избитыми истинами, жизнь иногда подбрасывает такие закрученные сюжеты, что никакому романисту не придумать.

— К "Делу о бриллианте" я отношения не имел, — напомнил Гриша, — так что не знаю, откуда появился этот камень и почему мы занялись его поисками.

— Всю его историю я и сам не знаю. Думаю, однако, что она была такой же запутанной и кровавой, как и у многих других старинных камней. Судя по всему, «Суассон» попал в Россию где-то в первой четверти прошлого века.

— Я читал в какой-то научно-популярной книжке, что он бесследно исчез в конце гражданской войны.

— Да, его никак не могли найти, хотя шла настоящая охота за драгоценными камнями. Всем очень хотелось обзавестись "портативными предметами первой необходимости" — и удиравшим за границу «бывшим», и входящим во вкус "сладкой жизни" новым хозяевам страны.

— Куда же он делся?

— Его зарыл в землю школьного двора кто-то из Брайницких, последних законных владельцев. Чекисты арестовали их в ту самую минуту, когда они собирались бежать вместе с отступавшими белополяками. Коробочку с бриллиантом случайно нашел школьник, копавший ямки под саженцы. Потом камень у него отобрал учитель…

— …И, конечно, присвоил его.

— Да, он сообразил, что именно попало ему в руки. Это случилось уже после войны с немцами. Всю жизнь этот человек хранил бриллиант, но погиб по нелепой случайности, попал под грузовик.

— И камень опять нашли случайно?

— Нет, он оставил своему сыну записку, в которой указал подробно, где спрятал сокровище. Правда, записка была зашифрована…