Лори Кинг - Элементарно, Ватсон!

— Воистину жаль, — сказал Цзян, которому не терпелось раз и навсегда покончить с этим делом. — В любом случае я убежден, что это означает конец дела Хью Буна или мистера Невилла Сент-Клера, а также аренды комнат в «Золотом слитке». Что касается Индуса, то ему нужно дать понять — деликатно, но твердо, — что именно мы были организаторами всех происшедших событий. И что мы готовы продолжать действовать с той же тонкостью, но ни в коей мере с той же сдержанностью. А если нас спровоцируют снова, я думаю, мы можем рассчитывать на понимание и сотрудничество Индуса. Мне также кажется, что скоро мы станем свидетелями неслыханной ранее сдержанности и в самом поведении нашего коллеги Индуса. Кто из вас готов ехать со мной прямо сейчас в «Золотой слиток»?

— Я, — немедленно откликнулся Лю.

— И я, — отозвался Вин, допивавший чай.

Трое собеседников повернулись к Чжану, который после молчания, длившегося лишь пару мгновений, поразил остальных тем, что позволил своим губам сложиться в некое подобие улыбки. Теперь улыбались все.

— Возражений нет, — сказал Чжан, и, все так же самодовольно улыбаясь, четверка из Лаймхауса вышла на улицу.

С. Дж. Розен, всю свою жизнь прожившая в Нью-Йорке, впервые познакомилась с приключениями Шерлока Холмса (и проглотила их залпом!) в возрасте двенадцати лет — тогда же, когда состоялось ее знакомство с Эдгаром Алланом По. Розен — автор тринадцати романов и трех десятков рассказов. Она была лауреатом таких премий, как «Эдгар», «Шеймус», «Энтони», «Неро», «Макавити» и других, включая «Японского мальтийского сокола». Увы, ни одна из этих премий не подвигла мистера Холмса на то, чтобы ей позвонить. Так что она все еще ждет звонка.

Для знакомства с точкой зрения доктора Ватсона на события, происходившие в рассказе, стоит прочитать «Человека с рассеченной губой» Артура Конан Дойла, который впервые был напечатан в журнале «Стрэнд» (1892), а позже во множестве сборников, содержащих рассказы о Шерлоке Холмсе.

Эта пустошь… Буквально все в ней вызывало у Рональда Адэра чувство тревоги. Всю свою жизнь он прожил на Манхэттене, и места, где можно было видеть горизонт, а тишина не нарушалась гудением клаксонов и грохотом отбойных молотков, казались ему противоестественными в самой своей сути. На этих пространствах не было привычных кафе «Старбакс», зато хватало коварных ловушек, где трясина могла проглотить человека в считанные минуты. Рональд вздрогнул, представив, как липкая жижа обволакивает его собственное тело, а он беспомощно барахтается, пока грязная слизь не заполняет горло, безжалостно пресекая последний вопль о помощи.

Год назад Рональд летал в Голливуд на переговоры с главой студии, желавшей приобрести права на постановку фильма «Death Head» [32] «Голова смерти» или «Череп» ( англ .). по видеоигре, которая сделала Рональда мультимиллионером. В тот раз он взял с собой подружку, которая и настояла на том, чтобы посетить битумные ямы на Ранчо Ла-Брея [33] Район битумных озер в парке Лос-Анджелеса. В ямах жидкого асфальта сохранились останки множества животных, попавших в эту природную ловушку. . От одного их вида его начала бить дрожь. Мамонты пятиметровой высоты исчезали в булькающей черноте. Рост Рональда составлял ровно сто восемьдесят сантиметров. Угоди он в одну из таких ям, у него не было бы ни малейшего шанса выжить. Здесь, на пустоши, он думал о том, удалось бы ему вовремя заметить битумную яму или пятно зыбкой трясины. Люки на Манхэттене по крайней мере были прикрыты крышками, которые можно увидеть и обойти…

А ведь еще и собака! Рональд знал, что «Собака Баскервилей» — литература, фикция, но, будучи фанатичным шерлокианцем (и официальным членом «Нерегулярных бейкерстритчиков» с полным собранием первых изданий Конан Дойла в личной библиотеке), знал и то, что в основу повести сэра Артура легла история о сквайре семнадцатого века Ричарде Кэйбеле, невероятно злобном человеке, который, по слухам, продал душу дьяволу. Кэйбел был похоронен где-то здесь, а его призрак — опять-таки если верить слухам — в каждую годовщину своей смерти пересекал пустошь со стаей лающих чудовищных псов. Умом Рональд понимал, что никакой собаки, неустанно рыщущей, как писал Конан Дойл, среди вересковых зарослей, не существует, однако тот участок его мозга, что хранил память доисторической, выползшей из моря рептилии, излучал тревогу, внушавшую ему мысль о том, что какая-то тварь из потустороннего мира с пылающими как угли глазами вполне может обитать в местах, подобных этому.

Рональд еще раз оглядел зловещий пейзаж из окна своего черного внедорожника — машины, которая в аэропорту Хитроу дожидалась прибытия его частного самолета. Сейчас пустошь была покрыта густым непроницаемым туманом, который вполне мог замаскировать любую кровожадную тварь, прячущуюся рядом с темными ямами жидкого вязкого торфа. Рональд отвел глаза от унылого пейзажа и посмотрел на дисплей мобильника. Ни одного деления — связи по-прежнему не было. Она прервалась, как только его внедорожник миновал деревушку, которая, по словам водителя, была последним форпостом цивилизации до самого поместья Хилтона Кубитта.

В их караване, двигавшемся к поместью, были еще два внедорожника и лимузин с шофером в униформе. Рональд видел остальных пассажиров еще в Хитроу, когда они шагали от своих частных самолетов к автомобилям. Одно их объединяло наверняка: у каждого была выдающаяся коллекция, посвященная Холмсу. Лимузин присоединился к каравану уже на выезде из Хитроу, и Рональд понятия не имел, кто ехал в нем.

Во внедорожнике, двигавшемся сразу за машиной Рональда, расположился Уильям Эскотт — грузный и развязный нефтедобытчик из Техаса, унаследовавший свое состояние от отца. Рональду он не понравился после первой же их встречи на аукционе. С тех пор его мнение не изменилось. Эскотт был распущенным грубияном, который пил без меры и разговаривал слишком громко. Во время одной из ежегодных встреч клуба «Нерегулярных бейкерстритчиков» в Нью-Йорке он затеял настоящую драку, поводом для которой стало время действия в рассказе «Обряд дома Месгрейвов». Эскотт не ограничивался коллекционированием холмсианы. У него был контрольный пакет акций бейсбольного клуба «Хьюстон астрос», а также одна из лучших в мире коллекций бейсбольных сувениров.

В следующем за Эскоттом внедорожнике ехал Роберт Алтамонт, пухлый малый среднего роста, с красноватой кожей, соломенного цвета волосами и ярко-голубыми глазами. Он был изобретателем и вырос на Богом забытой ферме в Орегоне, а состояние свое сделал после окончания университета штата Айдахо в Бойсе. Одевался он, однако, как представитель бостонской элиты, старательно подражал гарвардскому произношению и пытался казаться выпускником заведения типа Эндовера, Принстона или Массачусетского технологического института. Вуаль эта, впрочем, оказывалась весьма прозрачной. Рональд не раз замечал, как «представитель бостонской элиты» терялся, пользуясь столовыми приборами на банкетах, или попадал впросак, пытаясь вставить в разговор какую-нибудь французскую фразу.