Лори Кинг - Элементарно, Ватсон!

Хотя изложенные в этом рассказе события не датированы, они явно разворачиваются после 1905 года, когда король Эдуард посвятил сэра Артура в рыцари. С 1903 по 1927 год истории о Холмсе время от времени появлялись в журнале «Стрэнд», всякий раз под чутким контролем Герберта Гринхью Смита.

Летняя гроза заставила нас отменить планы поехать на реку и провести время за неспешной рыбалкой. К часу дня мы устали от бильярда, карт и шахмат и засели в библиотеке наверху. Я пытался написать письмо сестре, но не продвинулся дальше слов «Дорогая Сара».

Слай стоял у одного из высоких окон и смотрел на деревья на другой стороне лужайки позади дома. Дождь поутих, но в воздухе висела дымка и я сомневался, что там можно что-то разглядеть.

По правде говоря, смотреть-то было не на что.

Несколькими часами ранее я о нем тревожился. При первом ударе грома озабоченно посмотрел на него. Он заметил мое внимание, криво улыбнулся и повернулся ко мне спиной. Я продолжал наблюдать. Хотя его спина и плечи казались напряженными, вроде бы он не слишком нервничал, и я даже начал надеяться, что со временем он все-таки сможет вернуться в город. Семь месяцев прошло с того случая, который заставил семью Слая убедить его перебраться в поместье. Он предложил мне поехать с ним, и я с радостью согласился.

Некоторые вернулись с Первой мировой целыми и невредимыми, сохранив ясность сознания. Мы же со Слаем хотя и благодарили Бога (в хорошие дни) за то, что остались живы, вернулись со шрамами. Мои были на поверхности, но его дали о себе знать только дома. С тех пор прошел почти год. Я думал, что Слай быстро втянется в нормальную жизнь. Методы, которые англичанин доктор Риверс использовал против того, что иногда называют военным неврозом, оказались весьма эффективны.

Только я решил не нарушать задумчивое молчание Слая, как в комнату тихо вошел его великолепный дворецкий Дигби.

— Простите, сэр. Младший мистер Хэнслоу… мистер Алоизиус Хэнслоу…

Больше он ничего не успел сказать — Слабак Хэнслоу протиснулся мимо Дигби, взъерошенный и немного мокрый.

На Хэнслоу был его обычный наряд — одежда из другого десятилетия, с другого континента, с чужого плеча. Слай однажды объяснил мне, что задолго до того как Хэнслоу стал преданным поклонником книг сэра Артура Конан Дойла, нашел среди отцовских журналов выпуск «Стрэнда» за 1891 год — который, возможно, и заронил ему в душу семя, позже расцветшее пышной шерлокоманией. Особенно Алоизиусу полюбилась иллюстрация Сидни Пэджета к «Тайне Боскомской долины», и два года назад портной и шляпник получили заказ на воссоздание длинного пальто и войлочной шляпы Шерлока Холмса. Судя по состоянию этих предметов одежды, картинок, на которых Холмс держал бы зонт, Хэнслоу не видел.

— Нет нужды представлять меня, Дигби! — воскликнул Хэнслоу. — Нет нужды! Мы одна семья!

— Неужели? — ледяным голосом осведомился Дигби.

— Разумеется! Кролик для меня как брат!

— Ну ладно, Слабак, — вмешался Слай, видя, как нахмурился дворецкий, — хватит раздражать Дигби. Мы с тобой друзья и намного лучше находим общий язык, чем я с братьями. — Он повернулся к Дигби. — Спасибо, Дигби.

— Сэр, он не позволил мне забрать пальто и шляпу, — сообщил дворецкий, встревоженно разглядывая ковер.

— Неудивительно, — ответил Слай. — Но, думаю, мы скоро отправимся на улицу, так что для беспокойства нет повода.

— Не знаю, зачем ты его держишь, — заметил Слабак, когда дворецкий вышел. — Если бы мне пришлось семь дней в неделю созерцать его физиономию, я давно бы помешался. Уверен, что твоя проблема не в этом?

Я непроизвольно напрягся. Слай заметил это, улыбнулся мне, потом сказал:

— Думаешь, Слабак прав, Макс?

Хэнслоу обернулся, лишь сейчас заметив мое присутствие. Поморщился и уставился в точку над моим левым плечом.

— О, я не знал, что вы здесь, доктор Тиндэйл. — В его голосе звучало недовольство. Следует отметить, взаимное.

— Нет, Слабак не прав, — ответил я на вопрос Слая. — Что бы ты делал без Дигби?

— Верно, — отозвался Слай. — Для моего так называемого благополучия он незаменим. А теперь, Слабак, скажи: что выгнало тебя на улицу в столь ужасный день?

— Преступление, Кролик! Преступление! Мне нужна твоя помощь! Господи, ну почему у тебя нет телефона!

— Телефоны меня нервируют.

— Но в городе у тебя есть телефон!

— Да, но город сам по себе нервное место, поэтому там я его не замечаю.

— Ладно, неважно. Ты поедешь со мной в Холдерс-Кроссинг?

— А что случилось в Холдерс-Кроссинге?

— Пропал полковник — и, судя по всему, дело нечисто.

— Случаем, не полковник Харрис? — встревоженно спросил Слай.

— Он самый. Шериф Андерсон звонил мне и буквально умолял о помощи. Упомянул и тебя, Кролик. Куда ж я без моего Ватсона? И… э-э-э… вы тоже можете поехать, если хотите, доктор Тиндэйл.

— Мы будем рады оказать любую посильную помощь, — ответил Слай. — Верно, Макс?

Мы не впервые сопровождали Слабака в подобных экспедициях. Я оставил попытки убедить Слая, что таким образом мы только подпитываем заблуждение Хэнслоу, будто он американский Шерлок Холмс. Кролик справедливо заметил, что Слабак никогда не претендовал на лавры своего кумира. «Разумеется! — сказал я. — Мой дорогой Слай, пропасть между этими разумами почти так же широка, как разделяющий их океан!»

«Вовсе нет, — тихо возразил Слай. — Слабак совсем не глуп».

С тех пор я держал язык за зубами. Иногда с друзьями нужно соглашаться, даже если в душе ты считаешь иначе.

У Слабака Хэнслоу была еще одна мания — автомобили. Я слышал, что он снес свою конюшню и воздвиг на ее месте строение, в котором умещалось не меньше десяти машин. Эта одержимость не вызывала такого раздражения. Благодаря ей мы с комфортом доехали до Холдерс-Кроссинга на лимузине «пирс-эрроу» пятьдесят первой серии с шофером. По пути я спросил у Хэнслоу, зачем он выскочил на улицу в грозу.

— О, вы заметили, что на мне сырая одежда! Очень наблюдательно. Я был за рулем, возвращался с другого дела…

— Я предлагал отвезти вас, сэр! — вмешался шофер.

— Да-да, лучше бы я последовал твоему совету. Проколол колесо на плохой дороге и только сменил его, как пошел дождь.

Слай спросил о другом деле, которое заключалось в поисках пропавшей собаки. Такая детективная работа была Слабаку по зубам. Рассказывая свою историю, он, кажется, немного привык к моему обезображенному шрамами лицу и теперь смотрел мне в глаза, когда отвечал на мои вопросы.

Слай спросил, что ему известно о происшествии в Холдерс-Кроссинге. Хэнслоу покраснел и признался, что почти ничего. Шериф Андерсон позвонил и сообщил, что полковник Харрис пропал.