Войтек Стеклач - Современный чехословацкий детектив

— Мы были одна команда, — бескровными губами вымолвил Том, — вместе начинали. Ты, Зузана, Добеш и я. Хорошие были времена!

— Были, да сплыли! — закричал я. — Разве до тебя еще не дошло, что в этой команде объявился убийца?

— Я надеялся, что ошибаюсь. Что, может, это голос не Добеша.

У Тома на лице было написано отчаяние, а я лихорадочно соображал. Ну конечно! Даже если Бонди не солгал мне насчет заграничного контракта Зузаны, это все равно ничего не меняет. А Бонди, скорее всего, не солгал. Зузана аннулировала свою подпись в понедельник. Но Добеш до конца недели мог этого так и не узнать. Может, У Зузаны была какая-то причина держать язык за зубами. Без нее группа пошла бы ко дну. Но почему, почему Зузана не сказала, что остается? А если сказала, какие были у Добеша мотивы, чтобы ее… Нет, он наверняка не знал, что она никуда не едет. Почему же Зузана скрыла это от него? Пилат! Я вспомнил о нашем обеде в "Паласе»: «Поинтересуйся-ка лучше, кто у Добеша невеста!»

Может, в этом все дело? Не тут ли кроется причина, по которой Зузана не хотела сказать Добешу, что расторгла контракт? Кто же эта таинственная невеста?

— Знаешь, что я сейчас сделаю? — закричал я на Томаша. — Возьму и поеду к Грешному!

— Делай что хочешь, — покорно согласился Томаш. — . Мне просто нужно было кому-то это выложить. Но не ему, не ему! Мы же были одна команда…

— А сейчас, ребятки, малость разомнемся! — воскликнул Анди Арношт. По его лицу метались адские отблески мигающих цветных огней.

— «Леди Бамп»!

Меня обхватили чьи-то руки. Я не поехал к Грешному. Когда позвонил из автомата, дома его не оказалось. «Он на работе», — любезно ответила мне мать Яны.

— С тобой я тут столкнуться не ожидала. Пошли?

— Ты тоже не знаешь, где сейчас может быть Добеш?

Богунка завертела головой. Мы отправились танцевать. К дискотечным понедельникам в «Ротонде», похоже, добавились еще и пятницы. Как быстро летит время!

Добешу я, само собой, тоже звонил. Но безуспешно. Скорее всего, он этот вечер решил провести наподобие Грешного. В лучшем случае, подумалось мне, они коротают время на пару, и на Добеша примеряют полосатые одежды.

— Мог бы мне как-нибудь звякнуть, — с намеком сказала Богунка, когда я проводил ее обратно к столику. Я огляделся по сторонам. Товарища главного редактора нигде не было и в помине.

— Ладно, звякну, — улыбнулся я, — но теперь мне пора домой.

— Чао! — крикнула вслед Богунка.

Отпирая дверь своей квартиры, я слышал телефонный звонок. Но пока добрался до телефона, чтобы снять трубку, аппарат онемел. Я распахнул окно.

Свежий воздух с несколько сниженным в этот поздний час содержанием смога ворвался в комнату. В глазах защипало от тумана.

Я надел джинсы и майку и включил магнитофон. Завтра неделя с того дня, как убили Зузану. Одна из ее фотографий валялась под журнальным столиком. Я, как зачарованный, смотрел на нее с дивана, и тут позвонили в дверь.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, товарищ капитан.

— Можно войти?

— Разумеется, — гостеприимно сказал я. — Чем мне вас угостить?

— Мне передала жена, что вы меня искали, — объяснил Грешный, снимая пальто. — А угостить меня в такое время можно чем угодно, кроме кофе.

— Хорошо, — кивнул я, усаживая капитана. — Так вот, я был у Гертнера и должен вам кое-что сообщить.

— Слушаю.

Я подошел к окну. Ночная улица была пуста. Почти. Если не считать седого пижона перед моим домом. Наверное, ночное свидание, подумал я… А потом рассказал капитану то, что узнал от Томаша Гертнера.

— Гм, — серьезно отозвался капитан, когда я кончил, — благодарю вас, пан Бичовский.

— Не стоит.

— А теперь послушайте меня. Предоставьте, пожалуйста, все дальнейшее ведение следствия нам. Вы порадуете меня, если до воскресенья и носа не высунете из своей квартиры. И не принимайте незваных гостей, — сказал капитан и поднялся.

Я проводил его к двери.

— И не забудьте: никаких неожиданных посетителей!

— Это предостережение?

— Да, — серьезно подтвердил Грешный.

— Беспокоитесь о моей безопасности? — пошутил я, вызывая лифт.

— Беспокоюсь, — так же серьезно сказал капитан и подал мне руку. — До скорого свидания.

— Можно еще один вопросец? — остановил я капитана. — Кто невеста Добеша?

— Вы еще не знаете? — проговорил капитан, скрываясь в кабине лифта. — Это же будущий заместитель главного редактора «Подружки», Геда Маркова, ваша бывшая жена.

Я вытаращился на сомкнувшиеся дверцы лифта, с трудом приходя в себя. Значит, Геда, моя бывшая жена, но как это понимать?

Я пошел закрыть окно. Седой пижон все еще торчал у дома. Вот появился капитан. И направился к пижону. Я видел, как сблизились обе фигуры. Зажглись огоньки сигарет. И мне стало ясно, что капитан предостерегал меня всерьез. И что с этого момента меня взяли под наблюдение, точнее, охраняют. Капитан быстро зашагал к служебной «Волге». Мой ангел-хранитель поглядел наверх. Я медленно закрыл окно. На столе стояли две нетронутые рюмки с красным вином. Я машинально опрокинул в себя сначала одну, а потом и другую. Как скривилась бы Геда! Кто так пьет вино…

Я снова включил магнитофон. Это была кассета с песнями Зузаны. И я прибавил громкость до максимума, чтобы заглушить все эти бессмысленные слова и слышать только ее голос.

Не знаю, сколько прошло времени до тех пор, как мне опять кто-то позвонил в дверь. Я встал с дивана и выглянул в окно. Пижон спокойно прогуливался перед домом.

«Черт побери, что он, не видел, что ко мне кто-то идет?» — раздраженно подумал я.

Звонок повторился, причем теперь звучал еще настойчивее. Я быстро огляделся. Увы, в квартире с центральным отоплением по руку не попадется кочерга… Я схватил тяжелый медный подсвечник и пошел открывать.

— Послушайте! Что же это такое, молодой человек?! Как при таком грохоте прикажете спать?

На пороге стоял сонный инженер Визнер в полосатой сине-белой пижаме, в серых тапочках и с горящими в праведном гневе глазами.

— Ах, это вы!

Инженер Визнер замер, и его колени под пижамой задрожали.

— Пардон… Не буду вам мешать, иногда, бывает, поспешишь… Чудесная музыка! Слушайте, сколько вам хочется.

Я какое-то время непонимающе смотрел на соседа. Лишь потом до меня дошло, что моя рука напряженно сжимает подсвечник. Меж тем инженер пятился по коридору, не сводя с меня внимательного опасливого взгляда.

— Извините, — пробормотал я, опуская подсвечник.

— Ничего-ничего, вам не за что извиняться, это мне следовало бы… Спокойной ночи, — лепетал сосед, и я слышал, как он с облегчением захлопнул дверь.

На мгновение я закрыл глаза, потом поставил подсвечник на полочку и только после этого набрался сил запереть входную дверь. Затем вернулся в комнату, сел на диван и, спрятав лицо в ладонях, истерически расхохотался.