Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант

— Потому что на это задание направили весь свободный личный состав, — устало отозвался Рид. — А кто более свободен, чем вернувшаяся из патруля снайперская пара?

— Но… это же нечестно!

— А ты не заметил, — Крис осторожно потер воспаленные глаза, — что жизнь вообще очень несправедливая штука?

— И мы теперь будем участвовать в зачистке, да? — не унимался Боллингтон. — Со снайперскими винтовками?

— Мы будем участвовать в акции по переселению. — Крис мотнул головой. Ему зверски хотелось спать, и это желание было главной причиной, по которой он еще не приказал неуемному Джимми заткнуться. Не будь этого дурацкого разговора, он бы уже свернулся калачиком на груде небрежно брошенных в кузов грузовика одеял. — Чтобы справиться с местными курами, тебе должно хватить твоего "Рэндолла".

— Вот срань! — выругался Боллингтон. — И какая только штабная гнида это придумала?

— Командование подозревает, что местные жители поддерживают "гамбургеров".

— Ну, еще бы они их не поддерживали! — хмыкнул Джимми.

— А посему было принято решение переселить ближайшую из деревень "желтой" зоны в "зеленую", то есть контролируемую нами, — закончил Рид. — Туземцы радостно покинут свои грязные хибары и обоснуются в новеньких американских палатках… и каждый день будут получать по "сникерсу".

— Дети будут в восторге.

— Да. Мы познакомим их с кока-колой, жвачкой, Микки Маусом…

— …тяжелым роком, наркотиками и триппером, — подхватил Джимми. — Что за хрень? Какая "зеленая зона", когда джи-ай боятся нос высунуть за периметр?

— Т-с-с. — Крис заговорщицки поднес палец к носу и подозрительно огляделся. — У этих стен тоже есть уши, рядовой.

— Да пошли они в жопу! — беззлобно отозвался Джимми и, выпрямившись, выглянул из-под тента. — Интересно, долго нам еще ехать?

— Не имею ни малейшего представления, — отозвался Крис, зевнул и, не выдержав, качнулся вперед, упершись лбом в холодную сталь винтовочного ствола. Глаза тут же подло воспользовались случаем и слиплись, да так, что не откроешь. Он продолжал слышать бубнящего что-то Боллингтона, но слова доносились до мозга словно сквозь подушку — звуки знакомые, но смысла не образуют. Крис зевнул еще раз и вырубился.

Проснулся он от того, что машину перестало ритмично подкидывать на бесчисленных ухабах и выбоинах, которые и представляли собой местное дорожное покрытие. Да уж, это вам не хайвэй, с тоской подумал Крис, на "Харлее" не разлетишься. Хорошо русским — они у себя к такому приучены, для них, может, и вовсе никакой разницы не будет. Кто там сказал, что Россия — это страна, где вместо дорог — направления? Наполеон или кто-то из немцев? Впрочем, неважно.

— Кажется, приехали, — сообщил Боллингтон, высовываясь из кузова.

Крис ожесточенно потер лоб. Наверняка след от ствола остался, огорченно подумал он, ну и по-дурацки же я выглядеть буду. Камуфляж нанести, что ли? Интересно, я ствол не погнул? Моя башка в нынешнем состоянии тонн пять весит.

— Ну что там?

— Ничего не видно, — отозвался Джимми и неожиданно для Криса перехватил винтовку в левую руку и выпрыгнул из кузова.

Крис последовал за ним.

Деревня раскинулась прямо перед ними. Грузовики выстроились "елочкой" по обеим сторонам дороги, тогда как эм-стотринадцатые образовали редкую цепочку вокруг деревни. На холме напротив возвышался единственный в батальоне "шеридан", нацеливший на серые домики свой шестидюймовый обрубок.

— Смотри. — Джимми толкнул Криса в бок. — Вон майор. Похоже, беседует с местным шерифом.

— Ну-ну. — Крис по привычке потянулся было за биноклем и, не нащупав его на привычном месте, чертыхнулся, вспомнив, что выложил его в домике сразу после возвращения из рейда вместе с остальным снаряжением. Теперь при нем не было ничего, кроме… А почему бы и нет? Он пожал плечами, вскинув винтовку, уложил ее на "закрепощенный" локоть и заглянул в прицел.

— Что там?

— Разговаривают.

— А о чем?

— Даже если бы я и умел читать по губам, — процедил Крис, — вряд ли я бы смог проделывать этот фокус на туземном наречии.

— Прости, не подумал.

— Ага… похоже, переговоры зашли в тупик. Местное старичье уходит.

— И что теперь?

— Хороший вопрос, — усмехнулся Крис. — Будем делать то, зачем мы сюда приехали.

— А… — Джимми осекся. — Кто будет приказывать нам ?

— Это хороший вопрос номер два. Надо бы, — Крис опустил винтовку и огляделся вокруг, — найти того долбаного сержанта, который поднял нас с кроватей.

— Как же, найдешь его, — уныло сказал Боллингтон, глядя на выстраивающиеся перед бронетранспортерами шеренги.

— Может, у шофера спросить?

— Идея. — Крис прошел вперед и побарабанил костяшками пальцев по кабине.

— А… Хто? — высунулась из окна встрепанная — нет, поправил сам себя Крис, это у него постоянная прическа — голова водителя-пуэрториканца. — Чего вам?

— Тебе про нас что-нибудь говорили? — спросил снайпер.

— Про вас? А кто вы такие, парни?

— Те, кто всю дорогу трясся в кузове твоей развалюхи, сальная твоя шкура!

— А-а. То-то мне показалось, что для одних одеял грохоту было многовато.

— Все ясно, — вздохнул Крис и, обернувшись, наткнулся на вопросительный взгляд Боллингтона.

— И что теперь?

— Откуда я знаю, — пожал плечами Крис.

— Может, пойдем в деревню? — неуверенно предложил Джимми. — Я видел Шотландца. Присоединимся к его ребятам. Они-то точно знают, что им делать.

— Пойдем, — согласился Крис. — Хуже от этого, по крайней мере, не будет.

Обри Норденскольд медленно шел по улице, озираясь на каждом шагу.

"Надо чаще выезжать из лагеря", — наказал он себе строго и тут же не к месту вспомнил, что среди рядового состава патрулирование здешних дорог уже получило неотмываемое клеймо "русской рулетки".

Не то чтобы гибло так уж много солдат. Большая часть патрульных групп возвращалась на базу у менгиров, не заметив ничего подозрительнее и опаснее белки. Тяготила и пугала именно безнаказанность партизан, их лесное всемогущество. Каждая уничтоженная группа словно демонстрировала новый аспект их способностей — по-другому образованный майор Норденскольд просто не мог выразиться. Морские пехотинцы погибали вдалеке от базы и едва ли не у самой ограды, пешие и на M113-х (Обри подозревал, что единственный "шеридан" уцелел только потому, что Макроуэн категорически отказывался без веской причины выводить его за ворота, и адмирал его поддержал). Партизаны словно задались целью доказать, что любые предосторожности бесполезны и бессмысленны. И после их налетов выживших не оставалось, так что о вооружении и тактике местных жителей командование группировки вторжения знало не больше, чем в самом начале операции.