Лариса Светличная - Деревня мертвецов

Я рассказывала и наблюдала, как по мере моего объяснения вытягиваются их лица, округляются глаза и открываются рты.

Мы втроем — я, Петюня и Виктор, пробирались тайными тропами к дому Марты. Ползать в этой деревне по кустам уже становилось нашей доброй традицией. Дом нас, то есть меня, не интересовал. Гораздо больше мне хотелось попасть в сарай. Там у них уже к шоу все готово и мешковина на стены наколочена. Ее мои студенты два часа туда приделывали.

Левушка с Полиной отправились к слону. Левушка туда полуслепую Полину доведет, не бросит, я ему на этот счет дала четкие инструкции. Пусть только попробуют где-нибудь заблудиться и потеряться. Лучше им меня не злить — я зла не помню, я его записываю, потом вспомню на каком-нибудь зачете.

— Витька, не отставай, — время от времени шипел оказавшийся более шустрым Петюня на поэта.

— Меня зовут Виктор, — догнал нас отставший поэт. — С ударением на последний слог!

— Почему именно на последний?

— Вообще-то по паспорту я Викторий!

— Неужели? — не сдержалась я. Приятно, что не только у меня нестандартное имя. — А теперь все тихо, без моего разрешения громко нельзя даже дышать.

Мы подошли к дому Марты и засели возле него в кустах, изучая окрестности. Пейзаж вокруг сарая изменился — его украсили собой местные молодые долгожители. Они сидели и лежали на специально отведенном для этого месте — полосах мешковины, разложенных у сарая. Наряжены местные в балахоны все из той же мешковины. Сколько же ее извели-то! Наверное, где-то оптом со скидкой брали.

— Я не вижу Кирилла! — громко прошептал Петюня.

— Тише ты! — шикнула я. — Нас услышат!

— Не услышат и не увидят. Они чем-то обколотые или обкуренные, — отмахнулся от меня Петюня.

Я все равно нервничала, хоть и понимала, что он прав. Вокруг сарая сидели пятнадцать парней и девушек, Марту я заметила там же. Все они выглядели так, будто им ни до чего нет дела. Сидят себе, смотрят в одну точку и еле шевелятся. Точно, накормили их чем-то вроде моего меда. Только зачем это надо? Неужели они тоже не пожелали бы добровольно участвовать в ночном шоу? Видимо, так оно и есть. Если бы им объяснили, что от них требуется, они бы разбежались. Поэтому их и не спрашивали.

Если мой интеллект меня не подводит, а он меня редко подводит, то здесь готовится массовое самоубийство. То есть это будет выглядеть как массовое самоубийство, а на самом деле — самое что ни на есть убийство. Соберут сейчас всю молодежь в кучу, а потом добьют в этом сарае. Скорее всего, раньше они все уже участвовали в похожих мероприятиях, поэтому думают, что в этот раз все пройдет по прежнему сценарию — покурили, отлежались, разошлись, живем дальше. А вот и нет. Сегодня сценарий поменялся.

Будет ли это убийство или самоубийство — моего дядю за такое по головке не погладят, должности своей лишится обязательно. Надо постараться не допустить позора семьи. Хоть бы дяде студенты дозвонились! Одной тяжело придется.

Если здесь валяется пятнадцать человек, то Кириллу и местному гаду осталось привести сюда еще человек пять, а потом шоу начинается. Надо нам поторопиться.

— Я догадался, что тут происходит! — возвестил Петюня во весь голос, не таясь, и почти высунувшись из кустов.

— Петр, тихо! — одернула его я.

Интересно, что он понял. Неужели тоже обо всем догадался. Теоретически мог, он знает те же факты, что и я. Вот какие выводы он сделал? Да, недолго мой дядя радовался новой высокой должности. Уже все студенты недоучившиеся просекли, что нечего ему занимать руководящий пост. Одна надежда, что умом вся моя компания и раньше не блистала, а в таких стрессах и последние мозги всем отшибет. Тогда дядя может работать дальше.

— Я понял! Здесь притон наркоманов! Старики, которые жили в деревне, их не пустили, и они их расстреляли! А потом стали здесь жить. А теперь хотят убить нас!

— Да, точно! Так все и должно было быть! — у Виктора загорелись глаза от высказанной Петюней догадки. — Какой ты сообразительный.

Фу… Пронесло… Какие все тупые. На мое счастье. Только надо с этим счастьем что-то делать и побыстрее, пока чего совсем уж плохого не случилось.

— Миля Николаевна, может, нам нечего опасаться? Они, — Виктор кивнул в сторону нариков, — ничего нам не сделают. Давайте покричим Кирилла и уйдем отсюда спокойно?

— Никто никого не кричит. Раз я сказала, надо прятаться, значит, будете прятаться.

Мальчишки переглянулись с видом «ну, раз преподу хочется думать, что он умный — пожалуйста, но мы-то с тобой знаем, кто здесь умнее всех». Потом снисходительно спросили меня:

— Что будем делать? Дальше сидеть в кустах?

— Нет, пошли в сарай.

Я первая вылезла из кустов и двинулась в сарай, обходя, а иногда отталкивая невменяемый народ. К нашему счастью, народ на такое обхождение не жаловался — не понимал, что происходит.

На двери сарая замка не было, внутри почти темно. Но мы здесь были днем, а стремянку и лавки из сарая убрали. Осталась только скамейка в средине сарая, обитая все той же мешковиной. Ну, и большие подсвечники вокруг нее. На скамейке, завернутая в покрывало, лежала Злата. То есть я знала, что там Злата, а парни не знали, поэтому внутрь сарая идти не хотели, пришлось заставить.

— Заходите сюда оба, быстрее!

— Зачем? Там темно.

— Темноты боишься?

— Не боюсь.

— Вот и заходи. Виктор, тебе особое приглашение надо?

— Не надо.

Парни вошли за мной, озираясь. И тут я услышала: «Тащи его к сараю!». Этого только не хватало. Как не вовремя. Я быстро закрыла дверь, толкнула Петюню и Виктора за драпировки по разные стороны от двери.

— Что случилось? — спросил Виктор, к счастью, шепотом.

— Молчите, что бы не произошло! Если жить хотите…

Больше ко мне вопросов не последовало, и я спряталась за Златиной лежанкой. Еще бы пять минут форы. Принесла же нелегкая местного гада с Кириллом.

— Тащи, говорю!

— Да, тащу, тяжелый он, — прямо за стеной сарая раздался злой голос Кирилла.

— Пошли, еще двое остались.

— Может, сами дойдут?

— Может, дойдут. Идем, говорю.

— Мне в дом надо сходить! — сказал Кирилл.

Ой, мамочки… Вот и все. Он меня идет проверять, а меня в доме-то и нет. Что сейчас будет!

— Не надо тебе никуда. Пошли за остальными!

Да, никому никуда не надо. Только мне надо подальше отсюда. Идите, хорошие мои, не расстраивайте меня. Я сегодня болею.

— Сейчас вернусь…

— Успеешь еще, находишься. Давай-ка проверим, все ли здесь в порядке!

С этими словами гада дверь в наш уютный темный сарай распахнулась настежь и сам он предстал на пороге. То есть я так думаю, что он, мне никого из-за лавки не видно, я там тихо сижу и прячусь. Если кто-то из мальчишек — Петюня или Виктор сейчас хоть шевельнется, нас найдут. Если не скажут, тоже велика вероятность, что найдут. В общем, плохо все.