Сергей Шведов - Шкатулка группенфюрера

– За Мандрыкиным следят, Игорь. Будь готов к сюрпризам.

– Всегда готов, – бодро и по-пионерски отозвался я. – Может это наниматель?

– Все может быть, – отозвался Чернов. – Попробуй обойти Мандрыкина, но так, чтобы он тебя не заметил.

Задание, прямо скажу, оказалось не из легких, тем не менее, я рискнул, надеясь на удачу. Пристроившись в хвост идущей на приличной скорости «Газели» я в темпе промчался мимо вишневой «девятки» и занял место в первом ряду, слегка подрезав нерасторопную иномарку.

– Они у тебя за спиной, – прокомментировал ситуацию голос Чернова. – Мандрыкин, по-моему, собирается свернуть к скверу, мы его ведем, а ты присмотри за иномаркой.

Время было еще непозднее, и машин на городских дорогах хватало. Маневрировать на обледенелом асфальте становилось все труднее. Я решил объехать сквер слева и, свернув в переулок, на всякий случай притормозил. Серебристая иномарка, едва не поцарапав «Форду» бок, обошла меня почти на самом повороте. Я невольно выругался и был, видимо, услышан Черновым:

– Потерял?

– Пока нет. А что у вас с Мандрыкиным?

– Вениамин остановился на обочине у входа в сквер, видимо кого-то поджидает.

– А где находитесь вы?

– Приблизительно в пятидесяти метрах от него на другой стороне улицы.

Объехав чуть ли не полквартала, серебристая иномарка, породу которой я так и не успел определить, закрутилась между домами, пытаясь видимо, вырваться на большую дорогу. Похоже, они потеряли Мандрыкина, но верно определили, куда он мог свернуть, и теперь упорно торили дорогу к месту встречи. Во всяком случае, преследователи без особых проблем вырулили на тихую улочку, чуть не столкнувшись при этом с затаившейся в засаде «Тойотой». Свет в «Тойоте» не горел, окна у Черновской машины затемненные, так что неизвестные нам охотники за удачей, посчитали ее идеальным прикрытием. Мне же ничего не оставалось, как проследовать на приличной скорости мимо стоявшей на обочине «девятки», за рулем которой сидел Мандрыкин. Я развернул машину у ближайшего поворота, едва не столкнувшись при этом с белым, подозрительно знакомым мне «Мерседесом». «Мерседес» промчался мимо и остановился, едва не въехав при этом в бампер «девятки». Мандрыкин пулей вылетел из «Лады» и со всех ног бросился к подрулившей машине. Одновременно с Мандрыкиным стартовала серебристая иномарка, выруливая из-за неподвижной «Тойоты»

– Приготовься, Игорь.

Из иномарки стали стрелять прежде, чем я успел вытащить пистолет. Стреляли из автомата сразу и по «Мерседесу», и по застывшему в ужасе у его дверцы Вениамину. Я выкатился из «Форда» на дорогу и открыл стрельбу по иномарке. Кажется, для наших оппонентов появление новых лиц в разыгрываемом ими кровавом спектакле явилось полным сюрпризом. Тем более, что стрелял не только я, но и выскочившие из «Тойоты» Чернов с Рыковым. Молчал пока что только «Мерседес», возможно, люди, находившиеся там, были убиты или просто оцепенели от неожиданности и испуга. Иномарка завиляла на обледенелом полотне дороги, но стрельба из нее прекратилась. И, видимо, это обстоятельство спасло Мандрыкину жизнь. Он продолжал стыть столбом у дверцы «Мерседеса», а вот мне пришлось прыгать в сторону, дабы не оказаться под колесами серебристого монстра, который на всех порах улепетывал с места преступления. Я послал ему вслед еще одну пулю, пытаясь попасть по колесам, но, к сожалению, промахнулся. Более стрелять я не стал, слишком велик был риск угодить в случайного прохожего или водителя, на свою беду свернувшего в негостеприимный проулок. Когда я добежал до «Мерседеса», там уже распоряжались Чернов и Рыков. Олег что-то кричал в телефон, видимо, передавал постам ГИБДД приметы иномарки, а Виктор пытался оказать помощь раненому в плечо водителю «Мерседеса». В салоне шикарной машины, на заднем сидении сидел еще один человек, которого я опознал с первого взгляда и даже счел возможным с ним поздороваться:

– Добрый вечер, Валерий Георгиевич, вы не пострадали?

Цонев мне не ответил, видимо, еще не пришел в себя от пережитого ужаса. Что же касается Мандрыкина, то на нем не было ни единой царапины. По-моему, Вениамин родился в рубашке, ведь по нему палили едва ли не в упор. Зато вид у Мандрыкина был настолько бледный, что я поспешно открыл дверцу «Мерседеса» и усадил актера на заднее сидение рядом с оживившимся Цоневым. После чего утвердился в салоне сам.

– Вы не пострадали, Валерий Георгиевич?

– Вроде нет, – Цонев зачем-то похлопал себя по карманам.

– Тогда, быть может, вы объясните, кто и зачем устроил за вами охоту на городских улицах?

– Боже мой, Игорь, – воздел руки к потолку салона Цонев. – Откуда же мне знать. Живем как в Чикаго.

– Зачем вам понадобился перстень?

– Какой еще перстень?

– Тот самый, что лежит сейчас в кармане Мандрыкина. Вениамин, предъявите, пожалуйста, вещественное доказательство.

Актер подчинился словно сомнамбула, по-моему, он еще не вышел из шокового состояния. Тем не менее, через минуту перстень уже лежал на моей широко открытой ладони.

– Ах, этот, – поморщился Цонев. – Все очень просто, Игорь. Мне позвонил Мандрыкин и предложил продать перстень старинной работы. Ему срочно понадобились деньги. Я торопился по делу, поэтому мы договорились встретиться здесь у сквера. Кто же знал, что поднимется такая стрельба.

– Валерий Георгиевич, мы теряем время. Вы отлично знаете, что из-за этого перстня уже убиты трое, Кружилин, Сухомлинов и Кузьмина, у вас с Мандрыкиным был отличный шанс попасть в этот скорбный список под номерами четыре и пять. Благодарите Бога за наше своевременное вмешательство.

– Я вам благодарен по гроб жизни, Игорь, но войдите же и вы в мое положение. Я в этой истории совершенно случайное лицо.

– А вот в этом позвольте усомниться, – холодно сказал Чернов, продолжавший стоять у дверцы «Мерседеса». – Скажу более, у правоохранительных органов есть все основания заподозрить именно вас в убийстве Кружилина. Вы ведь находились в тот вечер в его доме.

– Вы с ума сошли, Виктор, – возмутился Цонев. – С какой стати я стал бы убивать Алексея, да еще столь дурацким способом – кинжалом. Я что, по-вашему, псих.

– Очень может быть, Валерий Георгиевич. В конце концов, нормальный человек не станет гоняться за золотой цацкой, обладающей магическими свойствами. Вас обязательно отправят на психиатрическую экспертизу и, если сочтут вменяемым, посадят.

– Да пропадите вы пропадом, Чернов, с такими пророчествами, – в сердцах воскликнул Цонев.

В лице ювелира нам попался крепкий орешек. Валерий Георгиевич уже просчитал ситуацию и пришел к выводу, что предъявить правоохранительным органом ему в сущности нечего. Он всего лишь случайная жертва нападения. Мандрыкин, очухавшись, подтвердит, что хотел перепродать богатому дяде перстень, который по дешевке купил у приятеля актера. Седов, скорее всего, соврет, что купил перстень у Сухомлинова. Конечно, Сашку мог бы опровергнуть Лузгин, который последним видел Всеволода Юрьевича перед смертью, но свидетельским показаниям Семена Алексеевича грош цена, поскольку он в тот вечер был в стельку пьян. Я сильно сомневался, что перстень вообще удастся, приобщить к делу, поскольку ни в каких протоколах он пока не фигурировал, а наши намеки на его возможные магические достоинства наверняка вызовут у следователей лишь скептические усмешки.