Михаил Соколов - Чудовище

- Отец! - На этот раз вскочили оба отпрыска, а красотка тихонько и уважительно присвистнула.

- Вы наглый тип, господин Фролов, но я принимаю ваши условия. Хотелось бы надеяться, что ваше пребывание здесь не будет пустой тратой времени, как это произошло в случае с Синицыным.

- Нанимая меня, вы, надеюсь, внимательно изучили факты моей биографии?

Он бросил на меня взгляд, который словно бы говорил: "Что ты ещё за птица, чтобы я лично вникал в твою биографию?". И произнес:

- Буду признателен, если вы вкратце напомните.

- Извольте, - в тон, ерничая на радостях, сказал я. - Я буду краток. Итак, армия, юрфак, РУОП, потом Главное управление, СОБР, командировки в Чечню, правительственные награды. Семнадцать преступников, убитых лично мной при оказании сопротивления. Семерых взял холодным оружием, а попросту - зарезал.

Я подумал: не добавить ли что-нибудь еще? А пока впитывал лишь тяжелый восторг на хищной мордашке племянницы. Мне вообще удалось убедительно произнести свой спич. Тем более все в нем было правдой. Против ожидания, лица парней не выражали иронического скептицизма. Впрочем, старший из братьев на себе проверил тяжесть моей десницы. Хватит, однако.

Курагин заговорил первым:

- Я полагаю, вы можете приступить к работе немедленно.

- Почему бы и нет? Завтра я представлю вам список необходимого охранного оборудования.

- Зачем?! - недоуменно воскликнул Курагин.

- Затем, чтобы Ирина Константиновна была первой и последней жертвой похищения.

- Хорошо, вам виднее, - согласился он.

- Это уж точно, - нагло ухмыльнувшись, подтвердил я. И тут же спросил: - Когда, точнее, вы обнаружили исчезновение вашей невестки?

- Вчера перед ужином. Обычно мы ужинаем все вместе. Но Григорий задержался в Москве, Ирина в этот день с ним не поехала, осталась дома. К ужину она не вышла. Это оказалось всем подозрительным. Даже если бы она была больна, она могла хотя бы позвонить, предупредить, как-то сообщить. Это обязательно.

- Почему? Она вас... боялась?

- Боялась? Меня?... - Курагин впервые вышел из себя и, как бы ища поддержки, оглядел всех по очереди.

Что-то в их лицах показалось мне странным. Я не мог понять: смущение, улыбка какая-то, размягчение черт, словно бы вспомнили известное только им, что-то очень хорошее, личное, не нуждающееся в разглашении.

Ладно, ещё разберусь, что у них за семейные тайны.

- Ирина Константиновна никого и ничего не боится. Никто и не посмеет причинить ей зло, - сказал Курагин и осекся, вспомнив, по какой причине он со мной разговаривает. Смешавшись, он быстро закончил. - Мы обыскали дом и парк и ничего не нашли.

- Мы?..

- Все присутствующие. Вскоре после начала поисков приехал Григорий. Мы искали до темноты. А ночью поиски продолжили наши люди. То есть те, кто здесь работает и живет, - пояснил он.

В этот момент наше натужное общение прервалось. Давешний парень в униформе банковского блюдолиза возник в дверях и, подкатившись к хозяину, что-то - шу-шу-шу - положил на ухо. Тот разрешающе махнул рукой.

- Синицына доставили, - пояснил Курагин и повернулся к двери.

Двери раскрылись шире и пропустили трех мужчин, связанных объятием среднего. У Валеры Синицына за прошедшие с последнего нашего свидания часы ещё больше изменилось обличье. Но страшные синяки и подсыхающие бурые корки на лице говорили о начале спокойной регенерации, то бишь заживления его ран.

Племянница Курагина с приглушенным вскриком подскочила в кресле, и я был ей за это признателен: приятно встретить там, где не ожидаешь, человеческую реакцию.

- Помогите ему добраться до его комнаты, - распорядился Курагин. - И проследите... ты, Николай, чтобы было все необходимое.

В камине оглушительно взорвались дрова, и все (кроме меня) невольно вздрогнули. Этот Николай, кивнувший после слов Курагина, был просто горой мяса. Недавно только перестал качаться, а возможно, все ещё продолжает. Жира у него не замечалось. Да и лицо худощавое. Значит, продолжает давать себе физические нагрузки. Еды-то здесь, чувствуется, навалом. А когда появляется много хорошей жратвы, мужики вмиг

расплываются. Это по телику даже видно: стоит какому-нибудь задохлику пролезть в элиту, то есть в правительство либо в сенаторы, как буквально через пару месяцев появляется уже такая ряшка, толще некуда. Николай, во всяком случае, выглядел не бледнее Шварценеггера в его лучшие годы.

Тройка удалилась, и заплетающиеся ноги Валеры, не поспевающие за его сопровождающими, изо всех сил имитировали шаги.

Я вдруг разозлился так, что потемнело в глазах. Переждав секунду-другую, пока каминный огонь вновь не запылал, я спросил, ни к кому конкретно не обращаясь.

- А почему вы думаете, что Ирину Константиновну похитили? Может быть, она просто ушла, сбежала, наконец.

Я повернулся к Григорию.

- Какие у вас были отношения с женой? Вы ссорились?

Григорий, видимо, успокоившийся после знакомства со мной, мгновенно вспыхнул.

- Отец! - вновь воскликнул он, словно бы этим словом и исчерпывался весь его словарный запас.

- Я бы попросил вас, Иван Сергеевич, держать себя в рамках.

- Извините. Но мне необходимо узнать как можно больше об Ирине Константиновне. Кстати, опишите её, пожалуйста.

- Ей девятнадцать лет. Рост сто семьдесят сантиметров, черные волосы. Свои, некрашеные. Что еще?.. Глаза серые. Чрезвычайно коммуникабельна. Вызывает немедленную симпатию.

Последнее было мне не совсем понятно, но я решил не переспрашивать.

- Как она была одета?

- Когда её видели в последний раз, на ней были джинсы, темный свитер, белые кроссовки.

- Какая-нибудь фотография найдется?

- Разумеется... Не знаю. Григорий!..

- Да, конечно, - отозвался несчастный муж (скула его уже заплыла от прикосновения моих пальцев).

- Сходи, пожалуйста, принеси, - распорядился отец, и сынок хоть и нехотя, но подчинился.

Я откинулся в кресле, вытянул ноги и достал новую сигарету. Свет в зале был включен на половину мощности ламп, по замыслу это усиливало воздействие красок пламени; если бы было посветлее, ковер вокруг меня серебрился бы пеплом от моих сигарет. Плевать. Я вновь закурил.

- У вас много конкурентов в бизнесе? - спросил я Курагина.

Он озадаченно взглянул на меня, но это непонимание было мимолетным.

- Нет-нет. И почему тогда Ира? Скорее мои сыновья. А конкуренты... Разумеется, они есть, но те, которые способны преступить нормы... закона, вряд ли действовали бы так изощренно. Попытались бы убрать меня - и все.

- А шантаж?

- Я говорю, что такая изощренность редко встречается. Тем более что Ирина Константиновна появилась в нашей семье всего два месяца назад. К тому же она не нашего круга.

- Не понимаю, какая здесь связь? - заметил я.

Курагин взглянул на меня, потом скользнул взглядом по лицам окружающих, которые, казалось, поняли его прекрасно. Он, видимо, колебался...