Михаил Соколов - Хищник

- Майор Вараскин, старший следователь по особо важным делам МВД. Срочно, с группой, командирован к вам из Москвы... в связи с событиями последних дней.

- Быстро же вы обернулись! - восхитился я.

- Ничего удивительного, ваш милый городок у нас на особом счету. Как только был получен сигнал, нас сразу и откомандировали сюда. Спецрейсом.

- Солидно. А мои документы? - поинтересовался я.

- Вот, пожалуйста. Но согласитесь, очень все выглядело подозрительно: не успели мы заняться работой, как является до зубов вооруженый амбал с каким-то липовым удостоверением...

- Почему липовым? Только одно, кремлевско-ФСБешное, остальные три официальные.

Майор Вараскин оглядел документы ещё раз.

- Ну и ну! Помошник депутата... директор охранного предприятия "Титан"... заместитель директора судостроительного завода... Когда вы успели... Сергей Владимирович?

- Уметь надо, товарищ майор, - сказал я, принимая документы. - И пистолет мой верните. А то, знаете, голым себя сейчас чувствую.

Брюнет за спиной презрительно хмыкнул, и это тоже я запомнил.

- Ладно, ладно, но вы толком расскажите, что вам надо было в квартире потерпевшего... Науменко, - спросил майор Вараскин.

- А то же, что и в квартирах Рубцова, Наприенко... следы искал.

- Не кажется ли вам... помощник депутата, что это не ваше дело?

- С таким же успхом я это могу и вам сказать, - ухмыльнулся я. Настроение и так было не особенно хорошим, а после захвата и бесцеремонного обращения вообще испортилось.

- Мы, правоохранительные органы!...

- Да брось, майор, лапшу вешать! Мы, правоохранительные органы! передразнил я. - Знаем мы, кого вы правоохраняете. Еще надо проверить, когда вы тут прибыли. Может, с вечера, и сразу занялись делом? Может, это вы наших людей на распыл пустили? - распалялся и я, зеленея от злости. Судя по этой ряхе, - кивнул я на брюнета - вполне возможно.

- А ты мне ещё ответишь, подонок! - бросил я брюнету, и вновь повернулся к майору. - Судя по этому вашему жирному борову, вы тут вполне могли развернуться.

- Сергей Владимирович! - попробовал остановить меня подполковник Свидригайлов. - Это же официальный представитель!

- Да плевать я хотел на всех официальных представителей. Я ими в первой Чеченской накушался, этими представителями. Одни дело делают, а другие свой личный бизнес. Сволочи! Ненавижу!

Я внезапно сделал шаг назад к ехидно улыбающемуся недавнему палачу и изо всех сил ударил его в нос. Тот без единого звука рухнул, где стоял, даже не отлетев в сторону. Я и сам почувствовал, что удар получился, наверное, переносицу сломал. Ничего, прямой удар не страшен, если бы снизу, можно было бы вогнать кость в мозг, тогда летальный исход, а так ничего.

Я повернулся в общей тишине.

- Все, мужики, все, инцидент ичерпан. Он сам нарвался. - И не давая опомниться. - Ты о чем там, товарищ майор?.. Ах да. Дело в том, что все погибшие, включая начальника Управления внутренних дел города полковника Конева Станислава Сергеевича, все их имущество находится под наблюдением сотрудников моих охранных предприятий. И то, что произошло, делает меня должником: я просто был обязан - и формально и этически - заняться расследованием. Так что, если хотите. будем сотрудничать.

Майор Вараскин оценивающе смотрел на меня. Потом перевел взгляд на своего лежащего без сознания бойца. Встал, вышел из-за стола, подошел к подчиненному.

- Помогите мне его поднять, - обратился он ко мне.

Взгромоздили на стул. Мужик весил килограммов сто, не меньше. Но был рыхловат. До меня, с моими ста семнадцатью килограммами, ему было, конечно, далеко. Степень глупости определяется последствиями, - злорадно подумал я и озабоченно сказал майору Вараскину.

- Ничего, завтра, я думаю, он сможет встать в строй.

Майор Вараскин вернулся к столу, сел. Я, пододвинув единственный стул ближе к столу, уселся тоже. Посмотрел на подполковника Свидригайлова.

- Владимир Владимирович! Голова гудит. Не будешь так любезен, у тебя всегда в сейфе бутылка коньяка припрятана, принеси пожалуйста.

Подполковник Свидригайлов с готовностью вышел.

- Как это вы его... послали! - заметил майор Вараскин.

- А вы не удивляйтесь. Вы залетная птица, местных условий не знаете. Москвичи снобы: чего у нас нет, то все глупо. Я знаю, сам москвич. Вы здесь поживите год-другой, я посмотрю, кому вы коньячок будете носить.

- Я могу передать разговор подполковнику Свидригайлову? - спросил майор Вараскин.

- А хоть и спляшите после, мне плевать. Мне не плевать только на весь этот бардак, который уже две недели тут происходит. Я думал последние дни, все само собой уляжется, так нет же! И что людям неймется? Имеют многое, но постоянно, постоянно чего-нибудь хотят! И жрут, и жрут!.. Все равно человек не съест больше одной-двух порций, и в двух домах одновременно жить не сможет. И в друх машинах одновременно не поедет.

- Может по очереди, - заметил майор Вараскин. - Вы что, серьезно?

- Что?

- Ну, эту философию бедности толкаете? Как мне успел доложить сейчас подполковник Свидригайлов, вы тут считаетесь одним из самых богатых людей в городе. И власть неофициальная у вас. Не у других, а у вас. А вы мне тут чушь порете! Давайте лучше о деле. Итак, что вы можете сказать?

- Особенно много сказать не могу. Почти месяц назад начались такие вот похожие не нынешние убийства. Я сам был в отъезде. Приехал несколько дней назад, так что все это началось без меня. Тоже коммерческую верхушку чистили. Я понял, что все делается для того, чтобы сконцентрировать финансовые ресурсы в одних руках, чтобы потом было легче все забрать одним махом.

- Я что-то не совсем понимаю. - заинтересовался майор Вараскин, - Если можно, подробнее.

Вошел подполковник Свидригайлов с сумкой. В сумке звенели бутылка коньяка, три рюмки, три стакана и три банки пива. Ко всему этому благолепию прилагалась половинка шоколадки.

- Вот, в сейфе было, - словно бы извинился подполковник Свидригайлов.

Майор Вараскин не возражал, когда наливали и ему. Випили коньяк, отметив в воздухе начало чоканья. Закусили кусочками шоколадки, я похлопал себя по карманам, сигарет не нашел и вопросительно уставился на офицеров. Майор Вараскин досадливо поморщился и вытащил пачку "ЛМ".

- Курите мои.

- Ладно, обычно я свои предпочитаю. - ворчал я, - Но раз такое дело...

Закурил и, откинувшись на стул, огляделся. Комната метров пятнадцати. Без окон и... с одной дверью. Стены оштукатурены, сверху побелены, снизу покрашены синей масляной краской, от которой почему-то пахнет Гулагом. Наверное, такова задумка. Вверху, дополняя общую картину экономной казенщины, свисала лампочка на шнуре. Как это я раньше не обращал внимания на атмосферу этой... комнаты свиданий? Наверное, потому, что всегда был по ту сторону баррикад. Подумал и налил себе и другим. Поднял свою рюмку. Собутыльники отказались. Выпил сам.