Михаил Соколов - Враг в зеркале

...Я обессиленно откинулся на своем ледяном каменном ложе. Вспомнил, как только что, потеряв власть над собой, охал, бормотал что-то, взмахивал руками, как те, кто сопротивляются во сне неведомой силе, которая хватает их, тащит куда-то...

Холодно, как же холодно! Я осознал, что лежу совершенно голым. Прежде, чем бросить меня сюда, они сняли всю одежду. Даже саван не надели, подумал я и обрадовался тому, что, впервые высказав страшное предположение, принял его спокойно. Все то дерьмо, что аккумулировалось во мне несколько дней: наркотик, влитый Семеновым, та дрянь, которую использовали стражи порядка на джипах - медленно покидало мое тело, позволяя сознанию начать трезво и хладнокровно оценивать ситуацию.

Я обрадовался. Главное, перейти барьер. Даже смерть не страшна, когда она неизбежна. Пусть будет так, как будет, и лучше я ошибусь, чем, обманывая себя надеждой, погибать много раз.

Итак, меня уложили в каменный мешок, и что-то зыбкое, интуитивное подсказывало мне, что это не банальное, лишенное творческой фантазии построение из бетона. Запах ли?.. Остаточное ли ощущение в кончиках пальцев?.. Мне казалось, я укрыт шершавым гранитом. И это навевало мысль о кладбищах, склепах, отпевании...

Не буду об этом.

Я решил передохнуть, подумав о другом. О чем? Конечно, о событиях последней недели, сунувших меня в этот склеп. Теперь я многое стал понимать, кусочки головоломки незаметно стали складываться в более-менее ясную картину. Ну а по порядку...

Я вспомнил: солнечное марево, встретившее меня на аэродроме, когда я прилетел из Москвы; мои слепые блуждания, когда я шагал по пыли собственного незнания, по слепящей пыли тех солнечных дней, во власти страха перед прошлым, - прошлым, детством и неведомым ужасным братцем, каким-то образом выдернувшим из моих рук обретенную Таню.

Нет ничего более живого, чем призраки, в которые начинаешь верить!

Я стап вспоминать все то, что узнал в наркотическом полубреду, в том кабаке, затем в бане, в гостях у Лома... Итак, Семенов Юрий Леонидович явился в Нижний Новгород, где нанял моих детских приятелей для какой-то работы, которая, по словам этого лощеного мафиози, может принести миллиарды долларов. Потом кто-то стал убивать нанятых им людей, а когда я начал толкаться среди этой дряни, Семен использовал Таню, накачал меня сверхсекретным наркотиком и отправил в Москву, чтобы меня вразумили на определенном уровне. Может быть, меня хотели вообще отделить, оставить в Москве, и нынешнее возвращение в Нижний заставило Семена (а может, кого покруче?) затолкать меня в этот каменный гроб?

Но разве я могу быть кому-то так опасен, чтобы предпринимать столько усилий? Или, может, мое нахождение здесь результат идиотской случайности дорожное столкновение с гипертрофированным самоуважением мелкого бандита, которого я лишил украшения на голове?

Не знаю. В любом случае этот одноухий - мелочь, которую не стоит принимать во внимание. Пока главное - Семенов Юрий Леонидович, и когда я доберусь до Нижнего Новгорода, мне придется заняться им вплотную. А также семейкой моего отца, у которого был сынок моих лет, может, чуть старше, насколько я помню. Я его никогда не видел, но, возможно, это и был Лютый, с моим приездом испытавший рецидив своего кровавого извращения. Но почему? В чем причина? И почему меня включили в систему этих нечеловеческих забав? Может быть, это все из-за деяний юности?..

Когда же я наконец смогу оторваться от всего, стать независимым человеком? Почему я вынужден всю сознательную жизнь существовать среди волков?

Ладно детство, где зыбкое самосознание подчинено простейшим приказам: есть, когда голодно, бить, когда бьют тебя, бежать, когда противник сильнее. И самому быть зверем, чтобы оградить свое ничего ещё в жизни не понимающее "я" от неистощимого насилия, коим богато наше равнодушное, лишь силу и признающее, Богом возлюбленное отечество!

Покинув дом родной, я думал: вот жизнь начинается! Здесь все ясно, чисто, понятно. Армия, училище, война - и Золотая Звезда Героя России, торжественно ввинчиненная в мою судьбу. Я думал... а были трупы, трупы и трупы. Я думал, что стал героем во славу России, всего того, к чему я повернулся лицом после грязного помойного, насыщенного карканьем воронья детства. Я думал...

Оказалось, такие, как я - лишь прикрытие для Ленчиков, Семеновых и Абдурашидовичей, сообща пополняющих счета в зарубежных банках под энтузиазм и быстрые подвиги дураков вроде меня.

Когда же что-нибудь изменится?! Когда же?!.

И вдруг мои мысли смешались, озарились вспыхнувшим пониманием: я лежу в каменном гробу - ловушке, из которой мне уже не выйти. И весь холодный поток моего сознания вскипел от жара, от ужаса, который столько времени я успешно загонял в самые глубины сознания. Каменная клеть, уменьшившись, сжала меня, надавила на грудь, стало трудно дышать, и нечеловеческое отчаяние бесконтрольно, стихийно разлилось, задушило... Вцепившись руками в то, что было когда-то моим телом, словно борясь с самим собой, я подтянул колени к груди, уперся в крышку-потолок и через короткое мгновение обмяк под тяжестью век, как под действием очередной дозы наркотика. Но беспамятство не было полным; я чувствовал, как тяжело дышать от недостатка воздуха, и руки беспокойно двигались вверх-вниз по телу; ноги - по очереди и вместе - все ещё упирались коленями в потолок, кончики пальцев лихорадочно щупали горло, чтобы вырвать из него огонь, который жег нутро; и в полузабытьи я начал, как рыба, выброшенная на песок, ловить ртом воздух, лизать холодный воздух сухим языком; хотелось кричать. И уже совсем очнувшись от беспамятства, но ещё не придя в себя от горячки, я стал кричать, напрягаясь изо всех сил - сильно-сильно! - чтобы услышали. Камень глушил крики. Я бил кулаками в стену, давил коленями, испускал вопли, превратившиеся скоро в сплошной вой... Воздуха, воды, света, неба, звезд!..

ГЛАВА 16

МЕРТВАЯ ЛЕСТНИЦА НА СВОБОДУ

Вновь меня обняла тишина, и по расслабленным рукам и ногам, раскинутым по сторонам света, я понял, что лежал без сознания. Что же сделало меня таким слабым: наркотики, впервые усвоенные моим организмом, мое положение живого трупа, или все в совокупности играет злую шутку надо мной?..

Я знаю, давно, Ярослав Мудрый заточил последнего из своих братьев просто так, ради спокойствия власти, - в каменный сидячий мешок. На двадцать с чем-то лет. На всю жизнь, конечно.

А сколько я нахожусь здесь? Несколько часов, недель, месяцев, может, лет? Человек должен жить на свету; подземелье делает из него животное. Я животное, выросшее в подземелье сна и завершившее, наконец, судьбоносный круг, попав живым в могилу.

Я горько рассмеялся: герои и бандиты живут ярко, но недолго.