Михаил Соколов - Враг в зеркале

Я, во всяком случае, оказался в роли такого любопытного; девица же, едва открыв дверь, молча повернулась и пошла в комнату, словно поросенка морковкой увлекая меня за собой. Я встряхнулся, только заметив её лукавую усмешку, но она мне уже протягивала один из наполненных стаканов, который я с благодарностью принял.

По вкусу это был джин с тоником. Я отпил половину и впервые голосом нарушил наше почти интимное общение.

- Вы всегда так принимаете гостей?

- Нет, только если они мне нравятся, - ответила она, с наивным бестыдством разглядывая меня чуть косящим колдовским взором.

- А если нарветесь на слишком активного любителя сладкого?

- Я знаю лишь одного любителя сладенького, но даже и он здесь не опасен.

Я на всякий случай спросил:

- Вы имеете в виду Александра, лейтенанта милиции и брата Ленчика?

- О! - она с интересом посмотрела на меня, потом подошла к двухэтажному столику на колесиках и дополнила свой стакан. Потом и мой.

Усевшись в кресло, она пригласила меня сесть напротив.

- Вы, оказывается, всех знаете. Почему же я вас, такого красавчика, не видела раньше?

- Я недавно приехал. Меня зовут Иван, - представился я, и переждав ответное - Роза, продолжил: - Я старый друг Чингиза... Марата. Все время сбиваюсь на детские прозвища, - извинился я.

- Что вы, его и сейчас так зовут. Но если вы его знаете, тогда понимаете, что даже этот козел Сладенький здесь не опасен. - Я подружка Марата, - скромно пояснила она и потупилась, а мне в этот момент удалось разглядеть (это было нетрудно, хотя я и сопротивлялся), что под платьем у неё ничего нет.

Она усмехнулась (понятливая оказалась девица), поставила стакан и, закинув руки за голову, потянулась сладострастно, как кошка.

- Люблю дергать тигров за усы. Только там, где витает дух Марата, все тигры ручные. Или я ошибаюсь, - с надеждой вопросила она и, подняв стакан, лизнула край розовым язычком. - Хотите?

- Что? - улыбнулся я.

- Еще выпить, - засмеялась она. - А вы что подумали?

- Я это и подумал. Нет, к сожалению. Боюсь расслабиться.

Я огляделся, ибо до этого момента ловкая подружка Марата профессионально управляла моим вниманием.

Квартира была в состоянии несколько небрежном, но состоятельность хозяина сомнений не вызывала. И чувствовалось присутствие подружки, а не хозяйки-жены. В открытом дверном проеме соседней комнаты на резиновом коврике лежала штанга. Здесь на стене висела большая фотография Чингиза; голый по пояс, напряженный, он готовился выскочить сквозь рамку: тонкая кожа обтягивала сухие литые мышцы, а взгляд был все тот же, знакомый мне издавна - яростный, беспощадно орлиный...

- Мне здесь он очень нравится. Правда хорош? - спросила подружка оригинала.

Я кивнул. От спиртного мне несколько полегчало, но безотчетная тревога росла и давила.

- Где мне найти Марата?

- Где? - она удивленно взглянула на настенные часы. Четырнадцать сорок пять. Довольно много, мне казалось, должно было быть меньше.

- В это время он всегда в спортзале. Форму поддерживает.

- Как мне туда добраться?

- Как? Очень просто. Вы на машине? Я так и думала почему-то. Езжайте по набережной, найдете ресторан "Чайка" и сворачивайте на улицу Жукова. Сразу слева увидите кинотеатр "Слава". Там Марата и найдете.

Я поблагодарил и ушел, игнорируя её приглашение задержаться насмешливое, сексуальное и безнадежное.

Кинотеатр пустовал. В гулком звонком вестибюле попадались, правда, какие-то целеустремленные личности обоего пола, но тут же исчезали бесследно. Наконец я поймал длинного прыщавого юнца, который с готовностью, - то краснея, то бледнея от желания выглядеть не тем, что он есть, - провел меня сначала вниз по лестнице, а затем по множеству почему-то кафельных коридоров, к неприметной двери.

Здесь.

Я вошел в полутемное помещение с пунктиром слабых ламп в круглых плафонах на потолке. Зал, метров тридцать в длину, был ярко освещен только с одной стороны, где располагались большие цветные мишени, как для стрельбы из лука. Чингиз стоял ко мне спиной в середине зала возле столика, на котором лежали ножи. Несколько ножей уже торчало в мишенях.

Чингиз повернулся на звук открываемой двери и, взвешивая в руке нож, всматривался в мой силуэт, возникший на фоне освещенного дверного проема. Чингиз был одет в широкие темные штаны из мягкой ткани и светлую плотную рубашку. Я подошел ближе.

- Здравствуй, Чингиз!

Он узнал меня, недоверчиво ухмыльнулся и в первое мгновение даже как будто сробел. Во всяком случае, я именно так определил тень, мелькнувшую на его лице. Но это было лишь мгновение, тут же сменившееся маской обычного для него спокойствия.

- Здравствуй! - спокойно поздоровался он.

Чингиз не был взволнован, но татарские узкие глаза его, казалось, на что-то намекали. Не дождавшись от меня вопросов, он повернулся и, прицелившись, метнул нож.

Нож воткнулся сантиметров в пятнадцати выше от центра мишени.

- Хочу с тобой поговорить, - сказал я и, подойдя к столу, стал перебирать ножи. Они были одинаково тяжелыми и отлично отбалансированными. Я бросил нож. Он воткнулся в центральный круг сантиметров в пяти-семи от центра.

- Почему бы и не поговорить, - равнодушно сказал Чингиз - Тебя, я слышал, в ментовке обработали, - прибавил он снисходительно, как бы поощряя на разговор сконфуженного приятеля.

- Да, брат Ленчика постарался... Это так... Хочу до конца разобраться во всем бардаке.

Чингиз метнул ещё один нож, воткнувшийся почти рядом с моим.

- Еще бы... - усмехнулся он.

- Ты чего ухмыляешься? Больше всех понимаешь, что тут творится? буркнул я в каком-то озарении.

Чингиз передвинул пальцем оставшийся на столе нож.

- Разве трудно? Еще когда ясно было. Только откуда же сообразить... если чужая душа потемки?

- Чья душа? - быстро спросил я.

- Убийцы, - спокойно ответил он.

Я вдруг рассердился.

- Ты со мной тут шутки не шути. Если что знаешь, должен немедленно мне все рассказать, я с собой шутить не позволю!

Я взял оставшийся нож и изо всех сил метнул его прямо в центр мишени.

- Хороший бросок, - похвалил он.

- Зачем мне с тобой шутить, если на тебя только и осталось надеяться, как на Бога или дьявола, - проговорил Чингиз, все так же спокойно. И добавил: - Пойдем ножи возьмем.

Мы пересекли зал и повытаскивали ножи из мишеней. Потом вернулись к рубежу, то есть к столу.

- Во-первых, - нарушил я молчание, - если кто и может знать в городе об убийствах, так это ты, Чингиз.

- Ты мне льстишь. Это профессионал знает все, что имеет отношение к его профессиональной деятельности. Откуда мне знать об убийствах? - с ухмылкой спросил он.

- Хватит кривляться! - вспылил я. - Нам с тобой нечего друг другу мозги пудрить. Кое-что друг о друге знаем.