Ирина Громова - Ведьма на зелёной фишке

Девчонки Таня с Алёной, конечно, достойны были и счастья и достатка. Обе вытянули в прошлом году по золотой медали, закончив по одиннадцатилетке. А учиться в институты пошли заочно. Чтобы заработать на учёбу – на фабрике доски с утра до вечера кидают. Сейчас же у нас неважно, закончил ты школу с золотой медалью или со справкой, что прослушал курс. Сейчас главное, есть ли у тебя деньги, чтобы оплатить учёбу. А у девчонок родители не богаты. Не потянуть им проживание своих детей в городе.

Хорошие девчонки. Ничего не скажешь. Главное, чтобы голову от «Майбаха» с «Хаммером» не снесло. А институты сейчас к ним сами будут на дом приезжать. Лишь бы они в них учились и спонсорскую помощь оказывали…

– Да, интересная ситуация, – согласилась я с Васей.

– Утром ещё интереснее была, – тараторила Василиса. – Сначала труп Терентия сбежал…

– Как сбежал? – это уже был камень в наш огород.

– Да вот так. Врачиха Галина Николаевна сунулась рано утром в комнату, где вчера труп Терентия оставили на хранение. А тела нету. Ты представляешь, что бедная женщина пережила? Ей доверили на одну ночь тело такой важности, а она не сохранила. Что с ней теперь за это сделают? Что у нас тут за врачи, если тела усопших из-под самого носа крадут? – Василиса подвинула мне плюшки. – Мы тут с ней со страху чуть не померли, пока в район звонили. Хорошо потом Грачёв отзвонился. Сказал, что во избежание «эксцессов и инсинуаций», они еще ночью тело в район перевезли. Инкогнито. Дело государственной важности.

Я выдохнула с облегчением.

Василиса поставила передо мной сахар:

– А у тебя что случилось?

– Да ничего страшного, – плюшка у Василисы была хороша. – Вась, я хотела тебя спросить. У вас в архиве где-нибудь не завалялись фотографии таких людей, как Иван Фёдорович и Борис Иванович Селивёрстовы.

– Борис Иванович точно есть, – кивнула Василиса, – я с ним начинала работать. Я же у Романова учётчицей леса свою карьеру начинала. Борис ИвановичСеливёрстов и уговорил директора передать меня в администрацию посёлка. Подожди, сейчас девчонкам скажу, – она вылетела из кабинета и через полминуты вернулась, – сейчас найдут.

Еще через пять минут нам принесли несколько распечатанных снимков. На одном из них на какой-то демонстрации рядом с молоденькой Василисой стояли два очень пожилых человека – мужчина с женщиной – и холёный чиновник в самом расцвете сил. – Вот он, – указала Василиса на чиновника в расцвете. – А рядом его родители. Иван Фёдорович и Таисия. Нельзя так говорить о покойниках, но матушка редкой стервой была, хоть и красивой. Говорили, что Иван из-за неё даже от семьи отказался и родного брата со свету сжил. Так она хотела в Кручихинских хоромах без родственников пожить. Ну и пожила…

Женщина на картинке была очень пожилой. И всё-таки, я разглядела кое-какие знакомые черты. Я не поверила своим глазам. Но информацию надо было проверить.

– Вась, а фотки этой женщины ещё есть где-нибудь?

– Да зайди в библиотеку. В районной газете тридцатых годов она часто мелькает. Та ещё была Раиса Горбачёва. Везде позировала вместе с мужем. Говорили Иван Фёдорович без неё даже в туалет не ходил. Не то, что интервью давал.

– А Борис Иванович, что за человек был? Ты же помнишь его?

– Разумеется. Если рассматривать как хозяйственника и чиновника – то очень толковый. Правда, с Романовым всегда соперничал. У нас в Светлом Пути народ хозяином только Григория Васильевича признавал. А этот вроде как обижался. То и дело подсадить норовил. А уж когда дело на Романова завели, подготовленное искусственное дело, многим казалось, что Селивёрстов даже рад директора, наконец, свалить и единственным хозяином в районе остаться. Но руководил толково. Ничего не скажу.

– А как человек?

– Да кому как. Я вроде с ним сработалась. Ну, бабник был страшный. В своё время очень сох по Валькиной матери, Елене Васильевне – она тогда у Романова главбухом работала. Ну, еще до своего замужества за Яковом Павловичем. Фишкарь в леспромхозе такой знатный был. Потом спился, когда Елена Васильевна таблеток насмерть наглоталась. А Елена была также хороша, как Настя сейчас. И Валька такая в молодости была.

– Валентина на фотографиях в молодости и сейчас тоже очень красива.

– Да, – согласилась Василиса. – Там порода. И умницы. И красавицы. Только не живут долго… Тьфу-тьфу – дай Бог Насте здоровья и долгих лет. Тоже вон видишь, какие испытания на долю девочке выпали. А ведь Валентина в своё время тоже мать при таких ненормальных обстоятельствах хоронила – как проклял их кто за красоту…

Да, кстати, – вдруг вспомнила Василиса, – отец-то Валькин, Яков Павлович, знатным фишкарём был. А ведь Борис Иванович тоже свою карьеру не с партшколы начинал. Он по совету Ивана прошёл весь путь от рабочей специальности – водителя лесовоза. И тоже, я тебе хочу сказать, с фишкой на «ты» обращался. Только долго в леспромхозе не задержался. А сразу в район махнул. Сначала в горком – инструктором в комитете комсомола. А потом так потихоньку по служебной лестнице до председателя исполкома. В районе сидел до начала 90-х. Вся история с развалом леспромхоза, гибелью матерт Валентины и Романова фактически через него шли. Ну, правда, и Терентию помог посёлок отстоять. Здесь тоже ничего сказать не могу. И завод этот в Финляндии отарестовать помогал. И здесь и с кредитами и с госгарантиями тоже много работал.

– А с матерью Валентины у Селивёрстова все-таки роман был? – я очень нуждалась в информации.

– Разговоров было много, – кивнула Василиса. – Говорили даже, будто бы Валентина – это вообще его дочь. Но чтобы карьеру себе не портить, а женщину с ребёнком без средств к существованию не бросать – он, якобы, даже выдал её замуж за Яшку. А потом много помогал этой семье. Даже с домом похлопотал. Выглядело всё очень прилично. Лучший фишкарь района и главбух такого серьезного предприятия, конечно, свой дом заслужили. И потом, Борис же не из своего кармана выдавал этот дом. Леспромхоз давал. А для Романова в то время дом человеку построить только в радость было. Ну, и потом, вроде, Селивёрстов всегда помогал этой семье. Как будто бы взял шефство над ней. Но я свечку не держала. А то, что у нас в посёлке говорят про кого, надо на пять разделить и столько же вычесть.

Бабы тогда за Селивёрстова бились со страшной силой, в очередь вставали, кто с ним в баню сегодня идёт. Мало ли что на соперницу могли наговорить. А он никому не отказывал. Да и щедрый был мужик.

Из-за этого-то, я думаю, его долго на повышение не брали. Уже потом, когда на нравственность у нас обращать внимания перестали – он смог высокие посты занимать.

Только видишь, как с ним получилось Недолго он, и поцарствовал здесь после Романова. Начались криминальные разборки в лесу. Тогда много народу полегло. Стреляли и ранили Бориса Ивановича – он кому-то подряд или делянку не подписал. Он уехал на лечение в Москву – у него там друг – знаменитый хирург работал в правительственных клиниках. А после реабилитации устроился работать в Газпроме. Так уже к нам и не вернулся.