Людмила Бояджиева - Идея фикс

— Ну, я рад — все в сборе и все здоровы! Ни на минуту глаз не сомкнул, вот ведь работа какая! Ходишь здесь за каждым, как отец родной… Под утро шахматиста у корта нашел — спал прямо на лавке. Не трогайте, говорит, я гамбит какой-то разыгрываю… А Сашку-гитариста пришлось с дружинниками выпроваживать. Перебрал парень.

— Он дома? — насторожилась Анжела.

— Все на своих местах, Градова. Никаких инцидентов. Поступила инициатива от старших товарищей. — Он задумчиво посмотрел на болгарина и Решетову. — Предупреждаю, — строго закрытая информация… Товарищ Паламарчук проявил инициативу угостить американского друга местной экзотикой. Но не вдвоем же им сидеть весь вечер? На ужин в ресторан «Аул» приглашен узкий круг друзей: Лара Решетова, Снежина Иорданова с сопровождающим ее фотографом Бончевым и комсомолка Градова с чемпионом по шахматам Зиновием… — Федоренко запнулся, не рискнув произнести фамилию Костержец, в которой все время путался. И добавил, обратившись к Пламену: — Фотографировать будем только официальную часть.

В комнате Арчи Келвина воцарились густые сумерки. Щелкнув выключателем, он зажег три лампы под черными абажурами.

— В качестве подкрепления могу предложить яичницу с беконом. Моя история движется к потрясающему финалу. Эй, да ты не спишь, парень?

— Меня с детства интересовала история. Особенно средние века, рыцари, король Артур и прочие примочки. Но семидесятые… Это вроде и близко, но совсем непонятно. Особенно СССР. Дальше, чем средневековье. — Сид последовал за хозяином на кухню. — Мне два яйца, если можно.

Келвин справлялся с кулинарной задачей чрезвычайно ловко. Действовал быстро и аккуратно, как заправский повар, — резал лук, шинковал окорок, сбивал с пивом яйца. Вскоре запахло жареной ветчиной, зашкворчал на сковороде пышный омлет. Арчи достал тоник.

— Будем разбавлять джин сильнее. А то у меня язык заплетается.

— Неудивительно. Вещаешь, как диктор по радио. Без перерыва на рекламу. Скажи, Арчи, а где же в это время находилась карта?

— В том-то, малыш, все дело! — Келвин одним движением стряхнул со сковороды половину яичницы на тарелку Сида. Попал точно, не задев отшатнувшегося парня. — Этот дерьмовый пройдоха Паламарчук все десять раз взвесил, но решил по своим каналам проверить мою личность. И сказал еще при первой встрече, накануне праздника Нептуна:

— Извини, друг, но такие сокровища не дарят. Через пару дней я получу информацию, и акт передачи состоится — я тебе слайд с картой, ты мне — кусок зеленых?

— А если карта фальшивая? — на всякий случай поинтересовался я, хотя уже понимал, что этот трюк русскому ни к чему. — Может, ее еще при Сталине подменили.

— Тогда мы оба в полной жопе. Без тебя мне не справиться. У меня других способов подобраться к слиткам и изъять их нет. У тебя же нет других способов проверить меня и карту. Согласись, тысяча баксов — не капитал. Скромная плата за надежду. Но… — Он зашептал мне в ухо: — Я посылал аквалангистов в пещеру. Там что-то действительно припрятано в стальных контейнерах. Не мог же я предложить ребятам проверить… Сказал: фашистский архив, под опекой КГБ. Больше туда, думаю, не полезут. А вот что в пещере на самом деле — вопрос. Только маленький. Потому что все сходится! Все! — Приступивший к трапезе Арчи оторвал от тарелки задумчивый взгляд. В этом человеке была какая-то сумасшедшинка. Может, пил много, может, наследственность плохая. Да будет ему земля пухом…

— Убил? — мрачно взглянул на Арчи Сид.

— Ты меня, вижу, за монстра держишь. Насмотрелся триллеров. Зачем мне трупы? Арчи Келвин — охотник за сокровищами. Честный игрок. Очень честный шулер, супервиртуозный разведчик. У меня заканчивалась советская виза. На ужине после карнавала я сказал мистеру коммунисту: «Гудбай, май лав. С тобой я больше не играю. У нас имеются другие источники информации насчет перепрятанных слитков. Придется проверить и действовать. Извини, без тебя.

Робби хмыкнул:

— Глубоко копаешь, «археолог». Лучше синица в руках, чем журавль в небе — русская пословица. То есть не станем портить ченч. Завтра мы с тобой простимся при торжественных обстоятельствах — я все же твой компаньон и надеюсь на плодотворное сотрудничество. Обменяемся «документами» под звездным небом в соответствующей обстановке. — Он подмигнул с противненькой улыбкой».

На следующий вечер — это был последний день моего визита — мы с Робертом и целой свитой поехали в ресторан «Аул» — самый экзотический уголок в тамошних местах.

Думаю, он хотел сделать мне приятное и не забыл о себе. Рыженькая певичка возбуждала в этом массивном джентльмене с лицом бульдога нежные чувства. А для меня, естественно, в качестве дамы на ужин была приглашена Снежина. Снежина… красиво, а? По-славянски это значит что-то вроде «снежная» или «снежинка». Но девчонка больше смахивала на испанку — заводная хохотушка и вовсе, вовсе не глупая. Я сразу смекнул, что девушка из хорошей семьи и с большими планами на будущее. Но какое будущее в Болгарии? Она вовсю кокетничала со мной, давая при этом понять, что не очень всерьез, в порядке веселого времяпрепровождения…

«Аул» оказался ресторанчиком в местной глуши. Там было выстроено что-то вроде кавказского селения — в зарослях нечто, похожее на вигвамы, внутри грубые деревянные столы. Везде пылали костры, и на огне жарилось специально приготовленное мясо. Запах!.. Хм, да… уж ты мне поверь — потрясающий запах разносился окрест…

Представь: официанты одеты в национальные костюмы, свернув хвосты бубликами, бегают, ожидая подачки, огромные лохматые псы, потрескивает огонь, а вокруг — южная ночь и покрытые лесом холмы. Там даже кто-то выл. Может, волки, а может, собаки в деревне…

— Представляю. Таких индейских ресторанчиков полно в Штатах. Сплошное кино, экзотика для туристов.

— Но здесь было действительно мрачновато. Дикая страна, дикий народ, варварские обычаи. Только динозавров не хватало и первобытных людей с копьями… Вино, кстати, было отменное. И совсем неплохой коньяк…

— Роскошный ужин на четверых. — Сиду явно не терпелось перейти к финалу истории.

— Если бы! Этот идиот со своей коммунистической солидарностью притащил в «Аул» целую делегацию. Кроме нас, прибыл шахматист с русской девушкой Ларой, дочерью их московского министра, и, конечно, фотограф, который просто не отлипал от моей Снежины.

— Так болгарка все же проявила к тебе интерес?

Арчи пожал плечами:

— Похоже было на то. Очевидно, я относился к типу мужчин, которые ей нравились. Ведь плейбойчика-фотографа она, как выяснилось, всерьез не воспринимала. Да… До сих пор теряюсь в догадках, как могли бы сложиться обстоятельства, если бы не тот жуткий вечер… Мы начали с шампанского — русские в порядках приема спиртных напитков далеки от условностей — пьют, когда хотят и что придется. А шампанское как бы обязательный аперитив. Снежине не было еще и двадцати, и она явно не злоупотребляла выпивкой. От вина ее черные глазищи разгорелись, смуглый румянец полыхнул на скулах… А как восхитительно она смеялась и что за обольстительный акцент звучал в ее английском! Я не мог удержаться, чтобы не коснуться ее руки, не сжать пальцы и не заглянуть в глаза. В них не было отвращения…