Марина Серова - Праздник теней

Он, подумав, кивнул.

— Но это не все… — задумчиво изрекла я. — Еще ты нарисуешь мне с натуры Аслана.

Он удивился, откуда я знаю про Аслана. У этих нарнийцев кастовое сознание — никто, кроме них, Льюиса не читал. Особенно такие с виду прагматичные тетки, как я. Но согласился. Чайник издал оглушительный призывный свист. Мы перебазировали наш военный совет на мою небольшую, но очень уютную кухню, я включила магнитофон, и мы начали выстраивать стратегическую линию наших поисков. Поначалу она страдала явными изгибами и шероховатостями, но постепенно выравнивалась.

— Нужно найти отца Андрея, — сказал Фред, — только он нам может помочь. Сначала идем к Андрею, а потом ищем Дашу Морозову.

— Хорошо, — согласилась я, — только надо еще раз попытаться договориться с Клавдеей по-хорошему. А то вдруг мы ее насмерть перепугаем? Кто нам тогда подскажет, где Марика найти?

Фред почесал в затылке. Его лоб при этом наморщился, придавая ему сходство с резиновым гномом. Клавдея ему явно не импонировала. У меня она, сознаюсь, тоже положительных эмоций не вызывала. Но в том, что мы придумали, присутствовал элемент садизма, а я стараюсь избегать крайних мер по возможности. Поэтому я постаралась убедить его в необходимости еще одной попытки мирных переговоров.

Договорившись встретиться через два часа, мы попрощались. Я обнаружила, что мой холодильник пуст и его срочно надо заполнить хоть какими-то продуктами, а посему я схватила пакет и вышла в направлении близлежащей продуктовой точки, ощущая себя разведчицей в стане врагов.

По дороге, волоча неподъемную сумку, я вспомнила. Сатанисты… Что ж это за блевотина такая?

К собственному стыду, я поняла — мои познания в этом вопросе минимальны. Я знаю о них так же мало, как о продукциальных иллюзиях в неофрейдистской концепции Эриха Букенваргена. Для меня это такой же словесный набор.

Где же мне узнать о сих славных молодцах? Ответ на это предстал моим глазам немедленно. Через дорогу была маленькая и скромная библиотечка.

Я подумала, что там смогу найти хоть какой-то ответ. Для того чтобы бороться с врагом, нужно видеть его лицо. А я ни черта пока не видела.

Только страшные сказки о черных мессах с человеческими жертвоприношениями… Да домыслы, рождающиеся в моей голове путем логических размышлений.

Ну, например, я знала, что большинство сатанистов проходят через увлечение Ницше. В самом Ницше я ничего плохого не видела — поэт как поэт. По ошибке его приняли за философа. А он просто стихи в прозе писал.

Но то, что повлекло повальное увлечение его творчеством, — это уже мне мало нравилось.

Почему сатанисты ставили Ницше так высоко? Из-за того, что тот объявил Бога умершим? Но ведь это плод его личной обиды… Или из-за того, что Ницше пытался найти супермена?

Значит, сатанисты люди ущербные. Непонятые. Скорее всего их обида на общество перерастает пределы нормы. Я тоже не в восторге от всего общества, но не бегу устраивать поджоги на еврейских кладбищах. Не устраиваю на дому черные мессы… Не протыкаю фигурки не нравящихся мне особей иголкой. Но я-то нормальная. А эти несчастные явно недополучили чего-то от Бога. Мне кажется, что они недополучили разума.

Библиотекарь был мне знаком. Я как-то раз уже имела честь ему надоесть. Опять он был глубоко одинок — как в тот раз, когда мне понадобилось перечитать все газеты. Однако моему появлению он не особенно обрадовался. Длинноволосый и угрюмый, он поднял на меня глаза и, узнав, что меня интересует на этот раз, холодно кивнул и скоро вернулся с тремя книгами.

Он не сводил с меня глаз. Мне казалось, он уверен в том, что мой интерес к сатанизму связан с некоторыми странностями в моей психике. А может быть, ему просто не понравилось, что я нарушила его отшельнический покой своим вторжением?

Книги, которые он принес, были почти бесполезны. Я подняла на него умоляющие глаза и спросила:

— А больше ничего нет?

Он окинул меня презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:

— Это лучшее, что вообще есть по волнующему вас вопросу.

Однако все три предложенные книги меня совершенно не устраивали. Я с тоской посмотрела на них и вздохнула. Волнующий меня вопрос они почти не освещали.

Первая, «Молот ведьм», показалась мне китайской грамотой. Ничего существенного она мне не дала. Вряд ли я стану использовать советы по приготовлению ведьминского зелья из яиц свежеубитого вепря. Во-первых, где я этого самого вепря найду, во-вторых, этот вепрь, наверное, мне так просто не дастся, а в-третьих — да ну его. Пусть себе бегает вместе со своими яйцами… Все советы были такими же невыполнимыми. Одно я вынесла — люди были суровые, способные убить не только змею и вепря, но и невинного младенца.

«Фу, какая гадость», — подумала я и книжку отложила.

Вторая книжка оказалась «Словарем атеиста», там из сатанистов делали мучеников, и ребята были такие славные, что от умиления мне захотелось плакать. Оказывается, они просто заблудились. Оказывается, их поведение было вызовом подлому капиталистическому обществу и церковной власти. Посмотрев на год издания «Словаря», я все поняла. Словарь вышел в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Сатанист — лучший друг атеиста. Тогда это, наверное, звучало именно так.

Я вздохнула. Мое положение явно оставляло желать лучшего. Я сидела в этой библиотеке уже битый час и ничего нового не узнала. Поэтому огромный синий, тисненный золотом фолиант мифологического словаря я открыла с опаской. Про сатанистов там ничего написано не было. Мне захотелось заплакать от обиды. Но я быстро успокоилась и открыла на статье «Сатана». Каков поп, таков и приход. Узнав лидера движения, можно понять его приспешников.

Про эту темную личность я уже через полчаса знала много. Все прочитанное о нем сводилось к постулату: «Существо, воля и действия которого есть центр и источник мирового зла». Подчиненные его назывались бесами. О сатанистах там ничего не слыхали. Или почли их такими неинтересными, что не описали их устремлений и жизненных идеалов.

Я вздохнула. Вляпалась я в темную историю. И ответа или помощи откуда просить, не знала.

Я поблагодарила библиотекаря и ушла. Он проводил меня вздохом облегчения. И почему я ему так не понравилась?

— Таня? Давайте я вам помогу. Сумка у вас слишком тяжелая.

Я обернулась. Передо мной стоял Максим. Надо же. На ловца и зверь бежит.

— Конечно. — Я постаралась улыбнуться как можно приветливее.

— Как вы это поднимаете, — сказал он, поморщившись. — Наверное, женщин не перевоспитаешь.

— Просто рыцари, соглашающиеся помочь в переноске тяжестей, встречаются мне на дороге не каждый день, — вздохнула я. Он улыбнулся. Сегодня он был более искренним. Или мне показалось?