Марина Серова - Вождение за нос

Покопавшись где-то в недрах антикварно обставленной квартиры, хозяйка, наконец, принесла мне то, что я просила. Просунув спицу в узкое отверстие, я надавила одновременно на нее и повернула ручку. Дверь в ванную открылась, словно по мановению волшебной палочки. Всплеснув руками, Элеонора Наумовна поспешила войти туда первой. Впрочем, лишать ее этого права я и не собиралась. Видимо, за все это время она порядком нанервничалась, решила я, уловив запах валерианки, исходивший от нее.

Дальше произошло именно то, чего я, признаться, подсознательно ожидала. Конечно, не с первого момента, как только переступила порог этой квартиры, но достаточно давно. С рвущимся из легких криком Гробовская попятилась. Еще немного, и она бы рухнула на пол, но я вовремя подхватила ее. Всхлипнув, она осела у меня в руках. Но я все-таки попыталась заглянуть в ванную, дабы воочию увидеть, что же там произошло.

Найти Витольда Модестовича живым я даже не надеялась, но вот для того, чтобы понять, отчего он умер, мне было совершенно необходимо как можно быстрее увидеть его. Вода, как правило, имеет свойство смывать многие улики.

Элеонора Наумовна была практически без чувств, поэтому я прислонила ее к стене, будто она была предметом мебели, а не живым человеком, позаботившись лишь о том, чтобы женщина не упала.

Гробовский лежал в ванне. Напора воды хватило бы для того, чтобы затопить не одну квартиру этажом ниже, если бы пробка была заткнутой. Никаких признаков насильственной смерти я не обнаружила. Возможно, все произошло иначе, заткни он сливное отверстие. Тогда через десять, максимум, пятнадцать минут примчались бы соседи. А так прошло два часа.

Ничего другого, как закрыть кран и вызвать «Скорую помощь», мне не оставалось. Но я еще раз, следуя профессиональной привычке, осмотрела ванную комнату до того, как сюда прибудут врачи и милиция.

Остроносые тапочки стояли на светлой плетеной циновке, короткий халат из плотного шелка висел на вешалке рядом с купальным, аккуратно сложенное полотенце — на корзине для белья. Все говорило о том, что жертва несчастного случая — или все же преднамеренного убийства — ни о чем не подозревала. Да и что могло вызвать подозрения человека, находящегося у себя дома в ванной комнате? Вроде бы ничего. Однако в моей памяти прочно сидел образ взволнованной супруги, когда она открыла мне дверь и сообщила, что супруг в ванной. И на всякий случай я решила заглянуть в карман домашнего халата.

Чутье частного детектива не подвело меня и на этот раз. Кроме очков в тонкой оправе, я увидела крохотный осколок ампулы и поторопилась вернуться в холл, где осталась моя сумочка. Хорошо, что пластиковые пакеты для улик у меня всегда с собой, независимо от того, куда и зачем я иду.

Только я успела поместить осколок в пакет и убрать его в сумку, как на пороге появилась Элеонора Наумовна. Судя по всему, ее состояние было опасно близким к истерике, что, в принципе, не удивительно. Не каждый день приходится обнаруживать мертвого супруга в ванной.

— Что случилось? — спросила она у меня, словно только сейчас появилась в квартире.

— Не знаю, но я вызвала «Скорую», через пару минут они должны быть здесь. Будем надеяться, люди в белых халатах разберутся, что к чему, — сказала я, внимательно глядя в глаза Гробовской. Мне хотелось проникнуть в ее мозг, прочитать мысли женщины, главным образом для того, чтобы узнать, причастна ли она к смерти мужа. Наверное, это профессия накладывает отпечаток, но я практически перестала верить в смерть, наступающую естественным образом.

Гробовская тяжело вздыхала, будто бы ей не хватало воздуха. Мне снова подумалось, что либо она гениальная актриса, либо женщина очень эмоциональная.

Звонок у входной двери возвестил о прибытии «Скорой». Надо же, на этот раз она среагировала весьма оперативно, ждать почти не пришлось. Видя, что хозяйка не в том состоянии, чтобы что-то делать, я пошла открывать дверь.

На пороге стояли два медика, один из которых держал в руке черный, видавший виды чемоданчик. На их немой вопрос я жестом показала пройти за мной и направилась в ванную комнату. Гробовский так и лежал, задрав голову верх. Бородка клинышком, которую он носил, делала его лицо еще более заострившимся. Мутные глаза Витольда Модестовича были прикрыты, и хорошо. По себе знаю — меньше всего хочется смотреть в глаза покойному, видеть взгляд умершего. Такое обычно надолго запоминается.

Пока Гробовская причитала и лила слезы, ребята быстренько извлекли тело ее мужа из ванной. Поставив предварительный диагноз — сердечный приступ, они выдали свидетельство о смерти и сообщили, что на следующий день можно будет забрать тело для последующего захоронения.

Неожиданно хлынувшие потоком воспоминания Элеоноры Наумовны о различных эпизодах из жизни усопшего супруга меня, надо признаться, ничуть не интересовали. Привычка вначале заниматься делом, а потом всем остальным никогда не отпускала меня, хотя особенной организованностью похвастать я не могу.

Пообещав вдове зайти завтра утром, когда прояснятся некоторые обстоятельства, предварительно узнав у Элеоноры Наумовны, есть ли у нее родственники, я с ней распрощалась.

Уже сидя дома, попивая горячий кофе в кресле, я раздумывала о том, что дела, начатые в понедельник, ничем хорошим не заканчиваются. Может быть, стоит объявить понедельник официальным выходным днем частного детектива Ивановой? Идея неплохая, только вот кушать хочется и в выходные дни, так что придется трудиться и сегодня.

Самая большая неприятность на данный момент была в том, чтобы позвонить Архипову и сообщить, что Гробовский скончался в то время, пока я сидела в его квартире. Но делать нечего — надо так надо. Я достала из кармана визитку клиента и набрала номер мобильного телефона. Абонент, разумеется, оказался недоступен.

Ну да ладно, еще весь вечер впереди, плохую новость я всегда успею сообщить. Гораздо лучше подождать, чтобы смягчить ее каким-нибудь хорошим известием. Если таковые появятся.

С вечера пришлось завести будильник, и его трезвон испортил утро, которое продолжало отвратительную ночь. Вчера мне катастрофически не удавалось заснуть, несмотря на всех пересчитанных овец и прочие способы заманивания сна. Новое дело не выходило у меня из головы. В полудреме чудилось, что Гробовский убит сантехником, который купил у него газовый ключ, оказавшийся подделкой.

Встав с постели, я, как обычно, поплелась в ванную, надеясь бодрящими струями воды смыть всю негативную энергию и привести себя в рабочее состояние. После душа для полного восстановления сил просто необходимо было сварить кофе и тогда подумать над тем, что следует предпринимать далее.