Анна Михалева - Мечты серой мыши

— Что с тобой?! — у него еще и губы тряслись, как у засидевшейся в девках барышни, терзаемой душевными переживаниями.

— Со мной? — наверное, я и сама представляла собой плачевное зрелище.

— С тобой, с тобой! — он досадливо мотнул головой. — Что с тобой?

— А в чем дело?

— Ты только что разговаривала с лифтером.

— Это настолько дурной тон? Чего ты переполошился, я ведь и не утверждала, что я — принцесса крови.

— Черт! Амалия! Ты ни с того ни с сего заговорила на итальянском!

— Гм… — я и не помнила об этом.

— Что произошло? — он снова встряхнул меня.

Лифтер деликатно отвернулся.

— Но мы же в Италии. Тут все говорят на итальянском. Такая страна, — сонно промямлила я, чувствуя ужасную усталость.

— Ты падаешь! — по-опереточному вскрикнул он и подхватил меня за талию.

Я радостно рухнула на него и блаженно улыбнулась. Ощущение было такое, словно я выпила не меньше полбутылки коньяка.

В номере меня ждал еще один неприятный сюрприз. Я не распутница, но, когда молодой человек приглашает тебя в романтическое путешествие, покупает билет в первый класс, тащит в лучший отель, по дороге источая нежность и заботу, как береза свой сок по весне, разумеется, ты вправе ожидать номер с шикарной кроватью на полкомнаты. Каково же было мое удивление, когда глазам моим открылся номер-сьют: две смежные комнатки. Я охнула и припала спиной к стене.

— Вот, — он обвел руками пространство, — не хотел тебя смущать.

— А-а, — бесцветно протянула я, изо всех сил пытаясь справиться с шоком.

— Я не знал, как ты среагируешь, если я приведу тебя в стандартный номер…

— Ну, конечно… — так же невыразительно согласилась я.

— Мне было неприятно думать, что ты можешь заподозрить меня в дешевом домогательстве до… гм… в общем, в дешевом домогательстве, — он расплатился с портье, который доставил наши чемоданы, и, закрыв за ним дверь, взял меня за руку.

— Скажи мне откровенно, — я все-таки решила уточнить. — Зачем тебе это нужно?

— Ты опять про путешествие? — он скорчил кислую гримасу.

Было от чего. Этот разговор я начинала по меньшей мере раз сто за последние два дня.

— Именно. Надеешься заполучить в моем лице наследницу миллионного состояния?

— Не без этого, — он многообещающе потянул меня к дивану на гнутых ножках.

Я не сопротивлялась. Послушно опустилась рядом с ним на чудесным образом сохраненный раритет какой-то древней эпохи. Наверное, той, в которой обитали всякие высокородные Лоренцо Медичи, или как там звали итальянских правителей.

— Честно признаться, мне интересно с тобой, вот и все. Ведь что, в сущности, представляет собой жизнь любого современного человека? Череду обычных дней. У кого-то они насыщены событиями больше, у кого-то меньше, но в конечном итоге ко всему привыкаешь и…

— …summa summarum… [2] Окончательный итог.

— Что? — он внимательно посмотрел на меня.

Я и сама испугалась дальше некуда. Понятия не имею, из каких глубин моего подсознания вылезла эта фраза. Но именно я ее задумчиво пролепетала как само собой разумеющееся. Словно только тем на жизнь и зарабатывала, что тешила окружающих изречением подобных словосочетаний.

Обняв меня, Илья тихо, но твердо проговорил:

— Ты же говорила, что не знаешь латыни. Откуда тебе известна эта фраза?

Я хлопнула глазами и честно призналась:

— Понятия не имею.

— Да? — как-то совсем недобро ухмыльнулся он. Зрачки его сузились.

— Точно. — Не понимаю, отчего у меня зачесалось под коленками? Весьма неприятное ощущение, надо сказать. — Впервые слышу, что это выражение из латыни.

— Уж точно из латыни.

— А что оно означает? — голос мой неожиданно осип. — Господи! Илья!

Он встряхнул меня, потому что в этот момент я начала медленно сползать на пол.

— Опять?! Ты опять падаешь?

— Н-наверное, н-не знаю.

— Ничего себе романтическое путешествие!

— Сам напросился, — из последних сил проворчала я.

— Что с тобой произошло? — он сжал мое плечо. Я поняла, что отпираться бесполезно.

— Понимаешь… Кажется, я начинаю вспоминать какие-то детали той ночи.

— Вспоминать?

— Да. Вот в лифте как наяву увидела физиономию того… ну Боккаччо, в общем. А сейчас это: summa summarum. Я вспомнила, что Боккаччо сидел со мной вот так же, как ты сейчас. Но не помню где. И он прошептал очень испуганно: «Summa summarum». Как ты думаешь, я схожу с ума?

Вместо сочувствия, он деловито спросил:

— Это все, что ты вспомнила?

— Слава богу, да!

— Хм… Как сказать…

— Хочешь иметь романтическое приключение с чокнутой подружкой? — ощерилась я.

— Дурочка, — он вдруг мягко мне улыбнулся. — Если бы тебе удалось вспомнить побольше, может быть, мы смогли бы избежать многих опасностей.

— С чего такие выводы? Мало ли людей на земле время от времени щеголяют популярными латинскими выражениями. Боккаччо был франтом, к гадалке не ходи. Почему бы и ему не щегольнуть этим summa summarum, чтобы выглядеть приличным человеком.

— Странная логика.

— Omne ignotum pro magnifico est… [3] Все неизвестное представляется величественным.

— Святые угодники! — он снова схватил меня за руку. — Похоже на чревовещательство!

На сей раз он переполошился не на шутку. А мне каково? С вами такое происходило когда-нибудь? Ну, я имею в виду, когда вы открываете антресоль, а на вас вместо старого чемодана вываливается какая-нибудь незнакомая дрянь? А если речь идет не об антресоли, а о собственной памяти? То-то! Меня лично чуть не стошнило прямо на дорогущий ковер у дивана. Перед глазами моими плавал образ покойного Боккаччо, а собственные губы мололи какую-то ересь, доселе мне незнакомую.

— И это тоже говорил твой усопший приятель?

Я сглотнула ком в горле и кивнула.

— Да он у тебя был знатоком латинского! Скажи, а при каких обстоятельствах он тарабанил эту чушь?

Я пожала плечами, искренне надеясь, что не слышала это от него в постели.

— Тяжелый случай.

— Наверное, это от переутомления.

— Надо было пораньше тебя переутомить. Напрягись, что он еще говорил?

Наверное, я выпучила глаза, пытаясь вспомнить изо всех сил. Однако ничего не вышло. Только в ушах зазвенело. Я обессилела и откинулась на спинку дивана.

— Неужели ты ничего не можешь вспомнить, кроме латинских фраз? — разочарованно протянул он.

— Не-а.

— Никаких картинок или лиц?

— Только его физиономию.

— Удивительно! А перевод ты знаешь? Ты ведь сказала его в контексте…

— Контексте чего?

— Ну… — он поперхнулся. — Просто в контексте.

— Да брось! — скривилась я. — Нечего прикидываться веником. Я же не дура. Ты прекрасно знаешь смысл этой фразы. И первой тоже. Иначе ты не кричал бы, как малая ушастая сова.