Анатолий Галкин - Искатель. 2014. Выпуск №1

В те времена эти люди просто мешали Маслову двигаться вверх, и он их убирал. Это были молодые придирчивые начальники, талантливые конкуренты или случайные свидетели его грехов.

При виде горящей бумаги Антон Петрович ощущал восторг. Он освобождался от дамоклова меча, который висел над ним все эти годы.

Вот говорят, что человек страдает, когда у него камень на душе. А у Маслова был завал, целая груда камней. И с каждым листком бумаги он снимал их с себя и сжигал в жаровне.

Вчера вечером Антон просмотрел другие дела из чемодана.

Там были собраны грехи очень известных людей. Перед сном он решил все бумаги сжечь. Это будет честно и благородно! Все эти люди случайно попали в переплет. Их закладывали другие агенты с красивыми псевдонимами «Орфей», «Джигит», «Сокол», «Клеопатра», «Червонец».

Да, он освободит несчастных людей, не требуя выкупа.

Утром он опять вспомнил о выкупе и иронически усмехнулся своему вчерашнему великодушию. Откуда такая щедрость на старости лет? Он что, Дон Кихот с благородной придурью или нормальный человек?

Жечь весь чемодан было действительно глупостью.

Покойный Ларченко умело отбирал жертвы. Очевидно, он нюхом чуял, кто в ближайшие годы станет министром или олигархом.

Вот как, например, бросить в огонь дело Наума Злотника? Эта акула капитализма украла миллиарды народных денег!

Ладно, пусть ему повезло. Но тогда подфартило Науму Яковлевичу, а сейчас фортуна улыбнулась Антону Петровичу.

Надо делиться, господин Злотник. Чистое имя очень дорого стоит. Вы бывший агент «Червонец», и в ваших сообщениях, столько грязи, столько яда, что трудно будет отмыться…

Сегодня Маслов один приехал на дачу. И жена, и дети предпочли городские заботы, а он устроил себе праздник у мангала. И, кроме того, предстояло продумать, как общаться со Злотником. Как сделать так, чтоб у него все было, но чтоб за это ему ничего не было!

Можно было всячески скрываться, придумывать тайники, пароли, явки, но Антон Петрович не был полным идиотом. Он понимал, что для охраны Злотника вычислить вымогателя — это как два пальца об асфальт.

И в конце концов будет только хуже.

Нет, надо подстраховаться, но идти к олигарху с открытым забралом. Надо продавать дело агента «Червонца», как дорогую реликвию. Надо идти к Науму Злотнику так, как в свое время сватались на Руси: «У нас товар, а у вас купец…»

В «Дубках» отмечали второй день свадьбы, а Льва Кузькина отправили в Москву. Лев Львович не обиделся. Он привык к такому повороту. Как информацию добывать, так это он, а как осетрину с шампанским трескать, так это другие.

Правда, если быть честным, генерал Вершков пожалел лишь молодоженов. Он ехидно подмигнул и пошутил, что после брачной ночи от этих сыщиков толка не будет.

Все остальные подключились к следствию.

Удалось повторно осмотреть место убийства и еще раз опросить свидетелей. Кое-какие сведения были, но уж очень невнятные и несуразные. Не станешь же давать ориентировку на убийцу: «Хромой на обе ноги, усатый, в очках и шляпе»? За такой словесный портрет нормальные оперативники на смех поднимут.

Осмотр дома Ларченко ничего не дал. Тайник был пуст, а лишних бумаг бывший майор в избе не держал. Ни писем его нет, ни записочек.

Самая большая надежда оставалась на распечатки по мобильнику убитого. Кто и когда звонил ему, и наоборот. Добыть эту информацию можно, но лишь в Москве. Вот с этим заданием Кузькин и укатил в столицу, постоянно чувствуя, что оставляет за спиной шикарный свадебный стол и танцы с фейерверком.

Лев быстро получил нужную информацию и сразу уехал от офиса сотовой компании. Он вырулил на Лесную улицу и спрятал свой голубой «Форд» во дворе рядом с Миусской площадью.

В распечатке телефонных связей Ларченко оказалась до неприличия знакомая фамилия Антон Маслов. Этот красавец-мужчина уже пять лет мозолил телезрителям глаза, терзал уши и пудрил мозги. Этот деятель вел свою передачу «Честное слово» и имел большой рейтинг.

И хотя Кузькину не нравилась эта «говорильня», но и он при случае смотрел шоу Маслова.

Теперь придется встречаться со звездой экрана и задавать неприятные вопросы: «Почему вам звонил убитый? Кто он вам? Кум, сват или брат?».

Впрочем, для начала стоит пройтись по связям Маслова. Телевидение — это крутая богема. Тут люди скользкие и пронырливые. Тут все завидуют друг другу и всегда рады заложить ближнего.

Кузькин включил двигатель и переулками вывел «Форд» на Сущевский вал. Вот левый поворот на Шереметьевскую улицу и впереди всесильное «Останкино».

Для любого нормального сыщика это самое простое дело, если надо проникнуть внутрь Телецентра и найти студию, где снимается «Честное слово». Все остальные свои действия Кузькин вообще не планировал. Он любил импровизацию.

Лев всегда завидовал своему начальнику Павлу Муромцеву. Завидовал не во всем, а только по одному пункту.

Паша умел нравиться всем женщинам. Совершенно непонятным способом он влюблял в себя и девушек, и старушек, и особ среднего возраста. Соревноваться с ним в этом деле было бесполезно, но можно пытаться приблизиться.

Кузькин уже несколько лет изучал мастерство шефа. Он запоминал манеру общения. Как и с какой дамой можно пошутить, улыбнуться и сверкнуть глазами. И он не только изучал, но иногда в гараже или в лесу репетировал загадочные взгляды Муромцева и его интонации.

Перед кабинетом, где сидел Маслов, кипела работа. Только что закончилась запись очередной передачи, и сотня взволнованных личностей толпилась в зале, похожем на школьную столовую.

Кузькин сразу понял, что те, кто стоит или бегает между столами, — это статисты, изображающие зрителей. Они получают денежки за просиженное время, пересказывают друг другу сплетни и ищут новых приключений.

А вот те, кто сидит за столами, — это сотрудницы «Честного слова». Эти дамочки могут многое сообщить о Маслове. Надо только влюбить их в себя, как это делает Паша Муромцев.

Лев долго ходил между столами, выбирая жертву. Постепенно статисты расходились, а сотрудники начинали пить кофе и расслабляться.

Лишь три женщины спешно убирали все со столов и явно собирались завершить рабочий день. Одна была слишком монада и длиннонога. Вторая, которая в очках, напоминала учительницу на пенсии. Больше всего Кузькину понравилась третья. По возрасту она ближе к сорока годам, а по внешнему виду — наивная и незамужняя неудачница.

Неправильно, когда тренируешь свою интуицию на живом человеке, но Кузькин так часто делал. Где-нибудь в поезде или просто на улице он по внешности составлял целые биографии на незнакомцев. А потом проверял. И многое совпадало.

По длинному коридору Лев шел вслед за сорокалетней девушкой. Он шел, придумывая повод для знакомства. Или спросить у нее дорогу в библиотеку, или узнать который час, или сказать, что они где-то раньше встречались. Всё это старо и банально, но действует безотказно.