Валерий Михайлов - Глава 23

Поехав на контркультуре, он бросил престижную работу, расстался с женой и застрял в бандитском районе Мелиополиса. Как и чем он зарабатывал себе на жизнь, никто не знал. Санитарного инспектора эта сторона жизни друга не интересовала.

Судя по тому, как Сэнди жестикулировал, рассказывая что-то двум нереально дорогим шлюхам (как их туда занесло?), санитарный инспектор понял, что он пьян.

– Иди к нам! – закричал Сэнди на весь кабак, увидев, как Денис вошёл в заведение.

– Дамы, это – мой лучший друг… Впрочем, я забыл его имя, – представил его Сэнди.

– Рэй, – представился Денис.

– А это…

– Мона и Наташа, – помогла Сэнди Наташа.

Была она настоящей моделью. Что-то близкое к 90-60-90. Блондинка с красивым лицом и выразительным взглядом больших, голубых глаз. Мона была маленькой, рыженькой и немного пухленькой, но совсем не толстой. Она не была красивой, но милой её вполне можно было назвать.

Эти женщины совершенно не вязались с обстановкой «Трёх Трахнутых Пилигримов», и прочие посетители украдкой поглядывали на них.

– Мне пива, остальным то, что они пьют, – сказал Денис появившемуся, едва он сел за стол, официанту.

– Тебе кто из них больше нравится? – спросил Сэнди, когда вся компания встала из-за стола.

– Боюсь, мой бюджет их не потянет, – ответил санитарный инспектор слишком громко: Наташа услышала его слова.

– Не беспокойся, Рэй, мы не на работе. Так что тебе это ничего не будет стоить.

– А кто больше нравится тебе? – спросил санитарный инспектор в ответ у Сэнди.

– Я не могу себе позволить вторую Троянскую войну, – подмигнув, ответил тот.

– Тогда пусть решают дамы, – предложил Паркин.

– Ладно, пусть будет, как будет, – закончил этот разговор Сэнди, заводя свой убитый «Шевроле».

Сэнди жил в огромном бронированном сарае. Там раньше находилось какое-то государственное учреждение. Когда же государство решило вывести свои силы с территории гетто, Сэнди быстренько занял весь дом, превратив его в миниатюрную крепость. Такая вещь, как порядок, его совершенно не интересовала, и все вещи в доме располагались там, где им больше нравилось. Несмотря на это, грязи как таковой у него в доме не было, выпивка была великолепной, посуда чистой, а постельное бельё идеальным.

Роли распределились так, что санитарному инспектору досталась Мона, и они практически сразу же уединились в комнате для гостей, которая раньше, скорее всего, была кабинетом какого-нибудь начальника. Со стены напротив кровати прямо на ложе немного удивленно и слегка укоризненно смотрел с огромного портрета в дорогой раме президент страны. Сэнди не стал убирать портрет, решив, что гостям будет особенно приятно заниматься этим под всевидящим оком президента. Для других целей комната для гостей практически не использовалась.

– Кто первым идёт в душ? – спросила Мона.

– Тебе никакой душ не нужен, – ответил Денис, пьянея от феромонов, выделяемых в огромных количествах телом Моны.

– Ну а я предпочитаю мытых мужчин, – заметила с улыбкой она, доставая из пачки сигарету.

– Я быстро.

– Можешь не торопиться. В полночь я не исчезну.

Когда Денис вернулся в комнату, Мона курила в кресле, глядя в окно.

– Я подумала, ты захочешь помочь мне раздеться, – сказала она.

Потушив сигарету, Мона встала с кресла. Санитарный инспектор нежно и одновременно страстно поцеловал её в губы. Легкая курточка Моны полетела на кресло. Туда же отправился и лифчик. Санитарный инспектор принялся ласкать ей шею, грудь, живот… Каким-то внутренним чутьем она сразу же почувствовала, что именно любит Денис, при этом сама ненавязчиво дала понять, чего бы хотелось ей.

От Моны запахло страстью. Это не было запахом в прямом смысле этого слова, по крайней мере, человеческое обаяние не в состоянии было его уловить, но сам воздух вокруг неё наполнился возбуждающими флюидами. Паркин называл это запахом самки. Он обожал таких женщин, которых, кстати, не так уж и много. Большинство из нас всеми силами стараются уничтожить любые признаки своей звериной природы.

Денис принялся целовать её подмышки, впитывая в себя этот возбуждающий запах и вкус. Его член налился силой, как в семнадцать лет.

Они легли на кровать. Юбка полетела в сторону кресла, но упала на пол. С Застежками на туфлях пришлось немного повозиться. Колготки Мона сняла сама, и санитарный инспектор занялся её ногами. Он целовал её ступни, покусывал подушечки на пальцах, массировал пальцы ртом…

Затем, резко сорвав с неё трусики, он впился ртом в её главный цветок. Она кончила ему в рот, и он всё проглотил.

Затем пришла очередь Моны. Языком она владела не хуже Цицерона, правда, несколько в ином Амплуа.

– Хочешь выпить? – спросил Денис, придя в себя после наслаждения.

Одеваться они не стали.

Практически одновременно с ними в «гостиную» прибыли Сэнди с Наташей. Сэнди взялся настраивать кальян, а Наташа, налив всем вина, забралась с ногами на стол.

– Как тебе этот цветок? – спросил друга Сэнди, показывая на Наташину штуковину, которую она выставила на всеобщее обозрение.

– Цветок… Забавное название для пизды, – ответил санитарный инспектор.

– Кстати, совершенно четкое. Цветы – это гениталии растений. Их хуепиздья. Тычинки с пестиком. И нюхая аромат цветка, мы нюхаем запах, который должен спровоцировать опылителей. Мы отличаемся от растений тем, что тычинки и пестики находятся у разных особей, и что сами себя опыляем без посредников. Но попробуйте кому-нибудь показать свои гениталии или попросить их понюхать. Просто так, во время обычного разговора…

Гашиш у Сэнди был превосходный, и санитарный инспектор ограничился одной затяжкой. Мона тоже не стала грубить. Кайф накрыл их минут через 20.

– Пойдем? – предложила Мона.

– После этого я не люблю шевелиться, – лениво ответил Денис.

– Шевелиться я буду сама.

Когда, после великолепных ласк Моны Денис стал готов к продолжению, Мона вставила его член себе во влагалище. А потом… Мышцами влагалища она владела не хуже, чем многие искушённые в любви женщины языком.

Что делает эта штучка здесь, в этой дыре, с ним и совершенно бесплатно, несмотря на то, что минимальная её цена под штуку пиастров за ночь? – промелькнуло в голове санитарного инспектора перед тем, как он погрузился в прекрасное забытье…

Разбудил его запах еды – Сэнди возился на кухне. Женщины уже ушли.

– Выкладывай, с чем пожаловал, – сказал Сэнди, едва заспанный Денис появился на кухне.

– Кто-то открыл на меня охоту, – ответил Паркин, садясь за стол.

– И?

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня проверил. Только это может быть опасно.

– Спасибо, друг.

– И ещё. Мне нужны все новости относительно детей.