Роберт Мартин - Ключ от морга

— Я не знал о деньгах, пока вы не сказали мне. К тому времени Бэйн уже был мертв.

Он улыбнулся с жалостью.

— Не годится, Беннет. Элвин во время игры в гольф мог сказать вам. — Он наклонился ко мне и мягко спросил: — Женщина или карточные долги? А может быть, растрата у вас в офисе?

Я не мог выговорить ни слова, но во мне закипала ярость. Я стоял совершенно неподвижно.

Мисс Фордайс не сводила с Хьюинга напряженного взгляда, облизывая губы кончиком языка. Будь он раздвоенным, он казался бы языком змеи. Хьюинг покачал пальцем у меня перед носом.

— У вас был мотив. Я располагаю вашими показаниями, которые охватывают действия в течение прошлого вечера и сегодняшнего утра. Вы откровенно признались в сокрытии преступления и двойном убийстве. К тому же ваши показания уклончивы. Почему вы не заявили, что убеждены в виновности Джона Дэймона или миссис Бэйн? А? Вам ничего не стоило сказать, что кто-то из них признался, но вы не сделали этого. — Он медленно покачал головой из стороны в сторону. — Ваша вина очевидна, Беннет, и мне вас искренне жаль.

Я небрежно помахал шарфом.

— Я передам его полиции, мистер Хьюинг. Думаю, он их заинтересует, да и мой рассказ тоже. Я у них пользуюсь хорошей репутацией. Мне поверят… — Говоря это, я мрачно спрашивал себя, что останется от моей репутации после беседы с Рокингемом. — Они найдут «шевроле», — добавил я. — Там будут отпечатки пальцев, как и в доме Бэйна. — Я посмотрел на женщину. — Где вы там прятались, пока я поднимался наверх? Или вы с мистером Хьюингом были там вместе?

Мисс Фордайс взглянула на Хьюинга, ища поддержки, но он следил за мной. С умоляющими глазами она притронулась к его руке.

— Орвилл…

Он стряхнул ее руку.

— Тихо, Элис.

— Но… но он идет в полицию…

— Нет! — сказал он резко. — Я позабочусь об этом.

За окнами было уже по-утреннему светло, улица начинала оживать. Я сел в кресло и сказал Хьюингу:

— Вы почти бесконтрольно распоряжались деньгами Элвина. После его смерти вы распоряжались бы ими и дальше, но при условии, что он не изменил бы завещания. В противном случае, вне зависимости от исхода притязаний миссис Бэйн, контроль переходит к банку, который потребовал бы отчета, и вы попались бы. Сколько вы успели стащить у Элвина?

— Немногим более четырехсот тысяч, — ответил он спокойно.

— Орвилл! — В голосе мисс Фордайс звучал ужас.

— Это не имеет значения, дорогая, — сказал он. — Предоставь все мне.

Она не отрываясь смотрела на него, сплетая пальцы рук, чтобы унять их дрожь.

— Кто из вас водит «шевроле»? — невозмутимо сказал я.

— У меня «бьюик», — так же спокойно ответил Хьюинг. — «Шевроле» водит мисс Фордайс.

Женщина резко подалась к нему; на ее шее напряглись жилы.

— Ты с ума сошел? — взвизгнула она.

— Не волнуйся, Элис, я юрист. Я знаю, что делаю.

Во всем этом была какая-то болезненная мерзость.

Казалось, я чувствую ее запах. Я сказал:

— Так убивать вы послали ее?

Он кивнул.

— Она настаивала. Кроме того, мы решили, что мне лучше находиться несколько в стороне, я имею в виду личное участие. Мы так договорились.

— Я сделала это ради тебя, Орвилл, — сказала женщина. — Ради нас. — Ее взгляд таял от любви.

Он потрепал ее за плечо.

— Да, дорогая, ты была великолепна. — Он улыбнулся мне. — Мы с мисс Фордайс намерены пожениться. Вчера я сделал ей предложение, и она согласилась. Я хочу, чтобы вы узнали первым.

— Поздравляю… — Слова застревали у меня в горле.

Он вежливо наклонил голову.

— Благодарю вас.

Я спросил:

— Если бы, вернувшись, я сказал, что, по моему убеждению, Элвина убил Дэймон или миссис Бэйн, как вы подсказали пять минут назад, что тогда?

— Тогда все было бы по-другому. К счастью, вы этого не сделали. Я ожидал, что вы придете к такому выводу и охотно выскажете его в своих показаниях. Но вы отказались принять то, что полиция сочла бы очевидным. Сожалею, но теперь у меня нет другого выхода… — Он развел пухлые ручки.

— Орвилл, голубчик, я не имею намерения ругать тебя, но ты признался ему, что я… мы… я… я не понимаю. У него нет настоящих доказательств…

Хьюинг остановил ее, подняв руку:

— Правильно, Элис. Ты должна научиться безоговорочно одобрять мои решения. Если я оказался несколько опрометчивым, то лишь потому, что у мистера Беннета не будет возможности что-либо передать полиции.

— Но… но… — Она запнулась.

— Молчать! — Хьюинг вскочил с кресла и злобно уставился на нее.

Она отпрянула, как от удара.

Я поднял с пола бутылку виски, решив, что мне все-таки необходимо выпить. Я открутил пробку, наблюдая за Хьюингом. Он дышал с видимым трудом, и на его бледном лице выступил пот. Глаза у него были как у слепого, неразличимы за стеклами очков. Он небрежно сунул руку в ящик стола и вынул оттуда маленький пистолет 25-го калибра, впервые увиденный мною несколько часов назад. Он по-прежнему держал его неуклюже, как человек, не привыкший к оружию, и навел пистолет на меня. Я видел, что он нервничает и взвинчен до предела, но лицо его выражало твердую решимость. Он готовился к предстоящему и убедил себя, что сумеет это сделать.

Я знал, что из маленького пистолета можно убить, но смотрел на Хьюинга с презрением. Я был странно безмятежен, словно во сне. Открытая бутылка с виски была у меня в руке, но пить мне расхотелось. Я наблюдал за адвокатом.

— Орвилл, голубчик, — прошептала женщина напряженно. — Я… я ничего подобного не ожидала. Ты только сказал, что если я…

— Заткнись! — грубо бросил Хьюинг.

Она отступила и закрыла глаза. Ее губы беззвучно шевелились, и она сложила руки перед грудью в молитвенной позе. Хьюинг заговорил с удивительным спокойствием, обращаясь ко мне:

— Беннет, полиция поверит тому, что я скажу. Меня хорошо знают и уважают. Я скажу, что всю ночь дожидался вас здесь, положившись на вас и искренне веря, что вы действуете, в интересах своего клиента Элвина Бэйна, но вы обманули меня. Вы явились с окровавленными руками и чрезвычайно сомнительным рассказом о том, что делали ночью. У меня имеется ваше подписанное заявление, помните? Вы вызвали у меня подозрение, я допросил вас, обвинил в убийстве Элвина. Вы пришли в бешенство и напали на меня. Я вынужден был застрелить вас при самообороне. — Он попробовал улыбнуться, но это не совсем удалось ему. Вышло что-то похожее на оскал.

— Вы не знаете сержанта Рокингема? — спросил я. — Он мой друг и станет доискиваться правды, будьте уверены.

— Возможно, — сказал Хьюинг. — В течение двадцати лет я служил закону, и мое слово не подвергнут сомнению.

— Тогда чего тянуть, — подзадорил я его. — Стреляйте, и кончим дело…

Он прицелился, набираясь решимости. Женщина открыла глаза и прошептала: