Маргарита Резник - Сахар…

Этот дом напоминал скорее бордель, чем наркопритон. Минуту назад она перебралась на пролёт выше той лестничной площадки, где недавно прошёл Андрей и какой-то цыгановатый мужик, странно похожий по описанию на «красавчика» из Катиного рассказа, а чуть позже в квартиру, из которой вышли эти двое, вошёл другой, почти дохлый, цыган. Она не ошиблась: Прокоп все же оказался причастен к продаже наркотиков, раз пребывал по указанному Тагаром адресу.

Как он там? Наверняка Павел рад возвращению «блудного сына». А прослушал ли этот обиженный меценат её сообщение?

Агата сомкнула веки – пред глазами стоял красивый высокий в обтягивающем изящную рельефность мускулов белом свитере, и джинсах от Кельвина Кляйна, брюнет. Он игриво улыбался, сверкая ровными белыми зубами, и его рука потянулась к ней. Образ растаял, когда обмякшая от возбуждения Агата услышала, как из второй квартиры кто-то выходит. Чёрт, этот проклятый дом, напичканный феромонами, на неё так подействовал, что она чуть не потеряла бдительность и не оказалась пойманной.

Затаив дыхание, девушка осторожно высунулась из-за перил. На лестничную клетку из квартиры вышел тот самый, напоминающий цыгана мужчина. За ним выглянул Андрей, прошипел «Давай быстрее!» и захлопнул дверь.

В подъездное окно Агата проводила взглядом покинувшего квартиру и притаилась в ожидании дальнейших действий со стороны преступников.

Тишина. Каким-то странным образом во всём доме одновременно перестали заниматься сексом, остались только звуки телевизоров. Внезапно из квартиры номер шесть, раздался телефонный звонок. Звук показался Агате странным – он был слишком громким. Секунду девушка соображала, а потом до неё дошло: дверь каким-то образом осталась не запертой!

Стационарный аппарат позвонил раз восемь, прежде чем Прокоп, а он остался там один, снял трубку – на площадке были хорошо слышны его шаги.

Агата со скоростью света шмыгнула к двери квартиры – и точно, дверь слегка приоткрылась, оставляя достаточно широкую щель, в которую и пробивались звуки. Девушка торопливо включила режим «видео» на телефоне и просунула мобильник внутрь, стараясь не распахнуть дверь шире, чтобы не обнаружить себя.

Сердце бешено колотилось, отдаваясь каждым ударом в глазах, и без того в тёмном подъезде каждую секунду наступала полнейшая чернота. Одним ухом она прильнула к щели, через которую был прекрасно слышен голос Прокопа, – другое её ушко, как у кошки, слушало, не идёт ли кто по подъезду.

– Я не ожидал, что вы позвоните. – Голос отвечающего стал робким и дрожащим. – Как мне вас называть?..

После этого – повисло молчание. Казалось, сам Прокоп боялся дышать, лишь бы не разозлить своего «благодетеля». Видимо, человек на другом конце линии говорил что-то угрожающее, отчего запуганный наркоторговец, почти заикаясь, попытался вставить что-то оправдательное в свой адрес, но не смог – судя по всему, его заставили замолчать и слушать.

Через половину вечности, наконец-то Прокоп вставил несмелое слово:

– Я постараюсь больше не делать таких ошибок. – Он шумно сглотнул. – Завтра переведу вам все деньги на счёт.

Послышались далёкие, но чёткие гудки «бип-бип», после этого Андрей выругался и шумно бросил трубку, видимо, на стол.

Разговор закончен и записан. Агата быстро с кошачьей ловкостью втянула руку с телефоном, сохранила запись и сунула мобильник в потайной карман сумки. Ура, теперь у неё есть доказательство! Правда, непонятно чего…

Воодушевлённая победой, девушка сделала пару неслышных шагов в сторону лестницы, чтобы вернуться в своё убежище, как вдруг на секунду ей стало дурно, закружилась голова и всё поплыло перед глазами. Очевидно, голодание и нервное напряжение последних дней сыграли с ней злую шутку – Агата оступилась, потеряла равновесие и, шумно шмякнувшись, покатилась по ступенькам вниз.

Когда Андрей повесил трубку, его трясло от гнева. «Этот старикан думает, что может мной командовать! – Его просто разрывало изнутри. – Да, подбил я парочку по пути, но они мне мешали. Один сам решил ласты склеить, вторая жива осталась, нечего было оскорблять моего «наполеона». – Он нежно погладил себя в паху. – Ничего я ему не переведу. Я не позволю себя наказывать как провинившегося щенка!»

От таких мыслей он храбрился, но тщетно, руки тряслись, словно его уже настигла болезнь Паркинсона.

И тут он услышал грохот с лестничной площадки. Одним рывком он оказался у двери и увидел, что она приоткрыта – иначе он вряд ли бы и обратил внимание на шум в подъезде. «Это я, что ли, лоханулся и дверь не закрыл? – подумал он. – Или этот цыган-придурок?»

Андрей выглянул из квартиры. В середине лестничного пролёта, ведущего вниз, развалилась, как тряпичная кукла, девушка, хорошо знакомая Прокопу.

«Вот зараза, опять она!».

Он огляделся. В подъезде никто не появился – видимо только его обострённый от нехватки кокаина слух, которому помогла приоткрывшаяся дверь, среагировал на грохот.

«Подслушивала, тварь! Оставлять её здесь нельзя, она снова натравит на меня копов. Вообще, лучше убить эту маленькую сучку».

Прокоп схватил девушку за руки и, приподняв, поволок в квартиру так, что колени блондинки, пару дней назад видевшие асфальт, теперь сосчитали несколько ступенек.

Он запер за собой дверь, втащил девушку в комнату и швырнул на диван. Сумочка полетела следом и, дребезжа содержимым, шлёпнулась на Агату.

Эта девчонка так раздражала Прокопа, что аж скулы сводило. Худенькая белобрысая соплячка с самого начала его «карьеры» мешается под ногами. Он не сводил с неё глаз, как будто она – источник всех неприятностей, с ним происходящих. Это она во всём виновата! Он не проводил бы сделку в одиночку, если бы лучший друг, собутыльник и «попутчик» – «дорожки» же вместе замеряли – не отказал в последний момент, выбрав любовь к девчонке. Он не попался бы, когда наказывал противную официантку за смех над его «наполеоном». И в итоге не потерял бы все шестьдесят миллионов рублей из-за гнева «шефа», захотевшего проучить «тупого, как яйцо», продавца.

Внезапно заиграла мелодия на мобильнике, Прокоп вздрогнул, как будто разряд тока прошёл по телу. Холодный липкий пот, до этого момента сочащийся, как мёд из сот, сейчас хлынул потоком горной реки. Звонил Джонни.

– Что тебе? – нервно произнёс мужчина, мечущийся по комнате, и всё также не отводящий взгляда от Агаты.

– Тут кое-кто объявился… – Джонни говорил медленно, хитрость чувствовалась в тихом голосе, как литр водки в стакане сока.

– Говори! – потребовал Прокоп.

– Я тут какого-то полицая прижал, – пояснил Джонни. – Он кричит, что пришёл за тобой и твоим другом фээсбэшником… Ну-ка, скажи, как он выглядит! – приказал цыган, и в телефоне послышался напряжённый стонущий голос, как будто парня держали за горло, а дуло пистолета давило у виска: – Роста примерно среднего, на цыгана похоже, Иванов Александр.