Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2

7 сентября 1990 года Мишель вернулась домой после вечернего спектакля. Приехала на такси с молодым очередным поклонником, который вынес из машины несколько корзин с цветами. Их было так много, что пришлось задействовать и консьержа Паскаля Ризи. Молодой человек Виктор Матье, проводив девушку, сразу же уехал на том же такси. Мишель обнаружили днем. Девушка не пришла на репетицию в театр и не отвечала на телефонные звонки. Приехавшая полиция обнаружила уже ее труп; патологоанатомическое исследование выявило, что смерть девушки случилась из-за острой сердечной недостаточности, произошедшей вследствие тяжелой формы анафилактического шока. По показаниям свидетеля, консьержа, в дом той ночью больше никто не входил. Дверь квартиры была закрыта на замок изнутри, и следов проникновения постороннего в квартиру тоже установлено не было. Обнаруженные свежие отпечатки пальцев принадлежали Мишель и ее поклонника Виктора, заносившего цветы, и приходящей прислуги, которой на момент смерти актрисы вообще не было в Париже. Ничего не пропало, хотя в квартире мадемуазель Байю было достаточно драгоценных украшений, дорогой одежды, обуви и наличных денег. В спальне, на прикроватной тумбочке, лежал пустой спрей из-под антигистаминного препарата.

– Картина произошедшего была вполне понятна: у Мишель была аллергия на аромат какого-то цветка. Как рассказывали свидетели, в том числе и коллеги по театру, актриса всегда безбоязненно принимала букеты, совершенно различные по своему составу, и об ее аллергии никто и не догадывался. Правда, показания прислуги говорили об обратном: у Мишель была незначительная аллергия на цитрусовые. Возможно, какие-то из подаренных цветов тоже могли вызвать анафилактический шок, но что именно послужило аллергеном установить так не удалось. Врагов у Мишель не было, во всяком случае, явных. Были, конечно, коллеги, относящиеся к девушке неприязненно, но никто из ее собратьев по цеху в ту ночь ничего не дарил несчастной; букеты преподносили обычные зрители и поклонники. Не всех удалось установить, да этим, судя по всему, никто особо и не занимался: слишком очевидной выглядела картина случившегося. Был вынесен вердикт: смерть мадемуазель Байю произошла вследствие несчастного случая. В отчете медицинского эксперта был упомянут очень важный факт: состояние матки указывало на то, что актриса не так давно, несколько месяцев назад, рожала. О том, что Мишель была беременна, никто из ее коллег не знал. Но разгадка была проста: около года назад девушка взяла длительный отпуск в связи с состоянием здоровья и уехала из Парижа неизвестно куда. Все говорило о том, что у актрисы был любовник. Но кто им являлся, так и не выяснилось. Не было никаких улик, чтобы предполагать убийство, и дело закрыли…

Мне, безусловно, нужно было поговорить со следователем, который вел следствие. Переписав несколько фамилий, упоминавшихся в деле, в том числе и патологоанатома, я позвонил Венсану с очередной просьбой. Спустя минут сорок он сообщил мне не очень хорошие новости: следователь, расследовавший смерть Мишель Байю, умер лет десять назад, судмэксперт переехал в США. Плохо, но все-таки я узнал более чем интересные факты, которые неплохо вписывались в мою сюжетную линию. Мишель была беременна! Значит, существовал и отец ребенка и, вполне возможно, что он еще жив. Может, девушка его шантажировала, и он ее убил? Что стало с ребенком? И кто его отец? Уверен, что это был далеко не бедный товарищ: аренда квартиры в Париже стоит немалых денег; опять-таки – драгоценности и прочие атрибуты красивой жизни. Кто мог иметь материальную заинтересованность в смерти актрисы? Убить из-за драгоценностей, которые остались в квартире убитой? Абсурд. Никаких других ценностей, какой-либо собственности, денег – у актрисы не было. Необходимо было поговорить с родными актрисы! Судя по всему, расследования ее смерти велось весьма поверхностно и теперь, двадцать два года спустя, мне предстояло вновь заняться этим делом. Предчувствуя, что самое главное открытие уже на подходе, я сделал то, о чем грезил еще вчера: вывел на экран монитора увеличенную фотографию Кристель, а рядом – изображение Мишель. Несомненно, просматривалось некоторое сходство: тот же разрез глаз, только у мадемуазель Байю их цвет чуть светлее, есть различия в рисунке бровей и губ. У Кристель – более острые черты с резко очерченными скулами. Темные, почти черные короткие волосы. И во всем ее облике отсутствовала женственность и сексапильность: высокая и очень худая, как подросток; стиль, так называемый унисекс, модный уже на протяжении нескольких десятилетий, хотя мне он не совсем понятен. Но самое важное состояло в том, что между этими девушками, безусловно, было сходство. Только утверждать, что Кристель – пропавший ребенок Мишель, я, пожалуй, не рискнул бы, несмотря на тот факт что гипотетическому дитя актрисы в этом году исполнилось бы двадцать два года. Кристель родилась в июне 1990 года, так что совпадение налицо. Вот если бы сравнить ДНК мадемуазель Ферра и ДНК родной сестры Мишель, Николь Сорель или ее дочери Катрин. Это не так сложно провернуть.

Родители Кристель неизвестны. Она воспитывалась и училась в монастыре, а затем в частной школе, о которых мне рассказывала Лора и к которым применила определение «странные». И если моя приятельница не ошиблась в своих ощущениях, то мне тоже следует их посетить. К тому же теперь я знал, что интуиция журналистки, к сожалению, ее не подвела, да и воспоминания о недавних собственных злоключениях пока еще живы в моей памяти. Закончив изучать полученную информацию, я посмотрел на часы: половина шестого.

Не мешало позвонить Паскалю Ризи, и очень желательно встретиться с ним. Хотя консьержей в доме было двое, но Паскаль Ризи в этом же доме и проживал, поэтому должен был знать больше. Другой мужчина, Ален Фарес, в то время был студентом и подрабатывал привратником всего пару дней в неделю. Я был уверен, что Паскаль жив и находится в Париже, в этом отношении анонимка должна быть правдива. В 1990 году Паскалю было сорок один год, мужчина стал инвалидом в тридцатилетнем возрасте, потеряв стопу в автокатастрофе (это я узнал из материалов дела), значит сейчас ему – шестьдесят три. Будем надеяться, что с памятью у мужчины лучше, чем с ногой.

Я позвонил на домашний телефон Паскаля, указанному в деле, молясь о везении, и Всевышний услышал мою просьбу. На четвертый гудок телефона мне ответил низкий мужской голос. Это был Паскаль Ризи. Представившись и объяснив причину своего звонка, я попросил его о встрече. Мужчина, судя по голосу, был не совсем трезв, но иногда, как недавно верно заметила Лора, не стоит преувеличивать полезность трезвого образа жизни. Это был как раз тот случай, когда вредная привычка частично отключает внутренний контроль потенциального собеседника: человек расслабляется, становится коммуникабельным и словоохотливым. Паскаль согласился, и мы договорились с ним встретиться сегодня, к семи тридцати, в кафе «Ля Куполь «на бульваре Монпарнас.