Владимир Свержин - Танцы на минном поле

Вряд ли архитектор, воздвигнувший в начале века на Лубянке величественное здание страхового общества "Русь" представлял, какой страх будет наводить на Русь его детище. Но, поскольку «поднявшему меч суждено погибнуть от меча», сами сеятели этого страха так же не были избавлены от него. Во всяком случае, чувство, владевшее сейчас генералом Банниковым, было именно страхом. Впервые за последние годы он до боли четко осознавал, что пропустил ход в чьей то непонятной ему игре и теперь не успевает предпринять что-либо, чтобы вновь выровнять шансы.

После вчерашнего доклада из Энска, подтвердившего худшие его опасения, он лихорадочно искал способ выйти сухим из воды, но не

видел возможности выбраться из этого водопада.

"Здесь наверняка заговор", — думал он: "И наверняка, корни его где-то рядом. — Проморгал! Проморгал! Проморгал!" Заложив руки за спину, он ходил из угла в угол своего орехового кабинета, напоминая то ли заключенного в ожидании приговора, то ли тигра, час назад посаженного в клетку. — Товарищ генерал! — Раздался из селектора голос старшего лейтенанта Зинчука. — К вам майор Нефедов. Вы велели ему зайти сегодня.

"Нефедов", — на минуту задумался Банников, пытаясь вспомнить, чему обязан посещением неизвестного лично ему офицера. "Нефедов? А, это из Управления внутренней безопасности. Интересно, что ему нужно?" Тимофей Прокофьевич подошел к висевшему на стене зеркалу и хмуро посмотрел на темные тени под воспаленными от бессонницы глазами.

— Хорошо, пусть зайдет, — возвращаясь к столу, скомандовал он.

Дверь приоткрылась:

Вошедший офицер был невысок ростом и широкоплеч, отчего казался квадратным. Банников внимательно посмотрел на него, пытаясь вспомнить, не доводилось ли ему видеть его когда-либо раньше. По всему выходило, что не приходилось. Но странное ощущение, будто лицо посетителя ему знакомо, все-таки оставалось.

— Слушаю вас, — проговорил хозяин кабинета, пытаясь скрыть досаду от неурочного визита.

— Товарищ генерал, как вам уже сообщил ваш адъютант, я сотрудник Управления внутренней безопасности. Возглавляю группу технических средств наблюдения.

— Хорошо, — кивнул Банников, — что из этого?

— У меня для вас есть новость крайне неприятного свойства.

— Вот как? — Тимофей Прокофьевич сдвинул брови к переносице. "Опять какие-нибудь кулуарные сплетни. Чему удивляться, здесь каждый норовит толкнуть падающего" — Что еще за новости?

— Прежде, — слегка замялся майор, — не могли бы вы отослать куда-нибудь своего адъютанта?

— Зачем? — устало поинтересовался генерал.

— Я думаю, вы сами поймете, прослушав этот материал, — неожиданно понижая голос до шепота ответил Нефедов. — Поверьте, товарищ генерал, я говорю вам правду. — Он сделал характерную паузу, думая, чем подтвердить истинность своих слов. — Простите, Тимофей Прокофьевич, — внезапно спросил майор, словно решаясь на что-то, — вы меня не помните?

— Нет, не припоминаю, — после минутного раздумья ответил Банников.

— Ну да, конечно. Как вы меня можете вспомнить. Может, брата моего вспомните? Сергея Нефедова. Вы с ним на параллели в третьей школе в Нижнем Тагиле учились.

— Точно! — Хлопнул ладонью по столу генерал-лейтенант. — Серега Нефедов! "Квадрат". А ты, выходит, младший брат? Да-а, вот ведь, как бывает. Ну, давай, садись, что стоишь, в ногах правды нет. Так что там у тебя стряслось?

— Да у меня ничего. — Вновь понижая голос, ответил майор. — А вот у вас стряслось. Не могли бы вы все-таки отослать адъютанта?

Банников смерил офицера долгим взглядом и, кивнув, нажал кнопку вызова.

В ту же минуту в кабинете возник старший лейтенант Зинчук.

— Гриша, сходи-ка к полковнику Коновальцу, пусть подойдет ко мне. Да, — словно вспоминая, бросил он, — зайди в буфет, захвати нам с майором какой-нибудь закуски.

— Есть! — откозырял Зинчук, поворачиваясь на месте.

— Ну, давай, выкладывай, — откинулся в кресле Тимофей Прокофьевич.

И Нефедов выложил. Он выложил на стол дешевый корейский плеер, одну из тех штампованных мыльниц, которыми страны Дальнего Востока, к радости подростков, наводнили мировой рынок.

— Послушайте вот это.

— А…?

— Один мой знакомый, кадровый сотрудник нашего отдела, утверждал, — как бы невзначай бросил Нефедов, — что в прежние годы ему довелось ставить микрофон в кабинете Крючкова.

Банников удивленно-настороженно взглянул на него и, надев наушники, нажал на кнопку "Play".

" Тут вот, как получается", — послышался из наушников знакомый голос, безо всякого сомнения, принадлежавший старшему лейтенанту Зинчуку: "У шефа большие неприятности. Почему — я пока точно сказать не могу, но кое-какие соображения у меня есть". — "Дорогу кому-то не тому перешел?" — донеся до Банникова чей-то шутливый вопрос. "Да нет, тут дело покрупнее будет." — желая блеснуть своей осведомленностью, продолжал старший лейтенант: "Тут ядерное оружие замешано…"

Банников побледнел. Это был удар в спину, которого он не мог ожидать.

Дальше на кассете речь шла о докладе, представленном им Президенту, и о последствиях этого доклада.

— Сволочь, — прошептал Тимофей Прокофьевич, выключая плеер. — Продал, сволочь. С кем это он разговаривает? — наконец, беря себя в руки, спросил он.

— Лейтенант Садовый, из ведомства генерала Кочубеева. Разговор записан в конспиративной квартире на Басманной,

— Вот оно как?! — Банников вышел из-за стола и вновь начал расхаживать по кабинету. — Значит, вот оно как!

— Там дальше, — порадовал его Нефедов, — запись следующего разговора. В нем идет речь о вашей операции, планируемой в Энске-7.

— Ети твою мать! — останавливаясь посреди комнаты, выругался Банников. — Ну, сучара! Ну, какая сука! В общем, так, прости, не помню как имя.

— Олег.

— Олег, если память мне не изменяет, Кириллович. В общем, так, Олег, я тебя сейчас прошу не как генерал — майора, а как земляк и друг твоего старшего брата. Об этом шакале и его связях мне надо знать все. Ты меня понял?

— Так точно, то… Тимофей Прокофьевич. Разрешите идти?

— Ступай. Как только что-то будет, сразу ко мне. Давай, — он обнял земляка за плечи. — Я на тебя надеюсь!

Через два часа командир группы контрразведки, работающей в Энске под прикрытием комиссии Управлении тыла, получил по спутниковой связи шифрограмму, в которой значилось следующее: "В связи с форс-мажорными обстоятельствами расследование в Энске-7 приказываю прекратить. Дальнейшие действия — по плану номер три. Командир первой группы — капитан Самойлов, командир второй — майор Повитухин. К операции приказываю приступить немедленно по получении шифрограммы. Начальник управления полковник Коновалец".